Цитаты из книги «Стратегия. Логика войны и мира»

понимание феноменов стратегии является большой редкостью у политических лидеров, чей талант заключается именно в том, чтобы понимать общественное мнение и руководить им, а оно само привязано к обычной логике здравого смысла, весьма отличной от парадоксальной логики стратегии.

Чтобы сохранить власть и авторитет, демократические лидеры должны подчиняться прямолинейной логике консенсуальной политики. Это значит, например, что они не могут действовать парадоксально, чтобы застать врасплох внешних врагов: им нужно осведомить граждан и подготовить общественное мнение, прежде чем приступить к действию. Не могут они и отступить от условностей данного места и времени, не утратив авторитета.

В динамическом парадоксе стратегии защита, как и нападение, может оказаться слишком успешной. Она может обернуться еще более крупным поражением: при охране аванпостов или при защите флота, который стал беззащитным из-за появления технических новшеств, или при попытках сохранения какого-то иного орудия войны, которое эмоции и институциональные интересы превращают из слуги в хозяина.

ое внимание, то местность, которая когда-то была известна большинству только названием на карте, начинает превращаться в полновесный символ, с которым неразрывно связана репутация военных или политических лидеров. Если к осажденным невозможно послать помощь, то оборону будут продолжать, чтобы получить преимущество, как моральное, так и материальное, – до тех пор, пока не иссякнут силы сопротивления. Но если есть способы посылать осажденным подкрепления: по опасным дорогам, подверженным атакам, или посредством еще более опасной инфильтрации, или же воздушным транспортом, – тогда защита, продолжающаяся успешно, может стать гибельной в отдаленной перспективе.

Но обычно именно оборона страдает от последствий чрезмерно успешного сопротивления. Если отрезанные силы быстро терпят поражение, они все же приносят какую-то пользу основным оборонительным силам. Но если их упорное сопротивление героически продолжается, привлекая к себе обществен

Склонности каждой из сторон соответствуют ее намерения: либо избежать риска и заплатить цену истощения, либо пойти на риск, чтобы победить дешево.

Представьте себе обычное тактическое решение из тех, что часто принимаются на войне. Чтобы продвинуться к цели, наступающее войско должно выбрать одну из двух дорог. Первая широка, пряма и хорошо вымощена, а вторая узка, извилиста и находится в плохом состоянии. Только в парадоксальной области стратегии может вообще возникнуть такой выбор, ибо лишь на войне плохая дорога может оказаться хорошей : противник, возможно, не будет особенно заботиться об ее защите или вовсе оставит ее без охраны.

Преодолеть инстинкт самосохранения и сделать возможным участие солдат в реальном сражении позволяют три великих «неосязаемых фактора». Эти факторы все армии мира обычно культивируют посредством муштры на плацу (чтобы довести послушание до автоматизма), посредством речей, призывов, песен и флагов (чтобы внушить гордость), а также посредством наказаний и наград: это личный боевой дух, групповая дисциплина и сплоченность подразделения.

Политики по-прежнему являются кормчими государственного корабля, а военные – их боевым экипажем, но машинным отделением теперь заведуют ученые и инженеры, и они ведут корабль в неизвестном направлении.

Поэтому у стратегии есть два различных измерения: вертикальное измерение различных уровней, взаимодействующих друг с другом, и горизонтальное измерение, в котором динамическая логика действия и противодействия разворачивается в пределах каждого из уровней.