Цитаты из книги «Стратегия. Логика войны и мира»

всякое парадоксальное решение, принятое ради того, чтобы застать врага врасплох, в силу неизбежного отклонения от самого легкого и простого хода действий будет лишь повышать трение, а вместе с ним – и риск организационного поражения.

Истощение – это такой способ ведения войны, за который приходится платить по полной, но он предполагает лишь небольшой риск, тогда как реляционный маневр может стоить недорого, но предполагать высокий риск поражения.

Иными словами, когда парадоксальная логика стратегии принимает динамическую форму, она становится совпадением противоположностей – и даже их взаимообращением.

Война есть деятельность воли против одухотворенного реагирующего объекта»[8].

Если армия, до сих пор добивавшаяся успеха, просто продолжает наступать, не получая достаточного подкрепления, она погубит саму себя, перейдя «кульминационную точку победы» (термин Клаузевица), за которой будет лишь ослабевать и ослабевать.

Когда дело доходит до навыков и приемов военных действий, возможности не столь равносильны: победа сбивает с толку, а поражение учит.

Уже само по себе парадоксально следующее: именно те, кто оказывается материально слабее и потому имеет веские основания опасаться прямолинейного столкновения лоб в лоб, могут извлечь наибольшую выгоду благодаря самоослабляющему парадоксальному поведению – если, конечно, вследствие этого удается достичь преимущества внезапности, которое все еще может принести победу.

Клаузевиц говорил: «Существенное различие между ведением войны и другими искусствами сводится к тому, что война не есть деятельность воли, проявляющаяся против мертвой материи, как это имеет место в механических искусствах, или же направленная на одухотворенные, но пассивно предающие себя его воздействию объекты – например дух и чувство человека, как это имеет место в изящных искусствах. Война есть деятельность воли против одухотворенного реагирующего объекта»[8].

Сами по себе виды оружия взаимодействуют друг с другом на техническом уровне стратегии; войска, прямо противостоящие друг другу, сражаются на тактическом уровне; но на оперативном уровне мы впервые встречаемся с борьбой руководящих умов с обеих сторон.

Поэтому перемирия сами по себе являются не станциями на пути к миру, а, скорее, замороженными войнами