Цитаты из книги «Свежеотбывшие на тот свет»

Предыдущей ночью умерла моя жена Наташа. Её нашли в постели мёртвую в Москве. В голове

. Сделал портреты великих мира сего, Индиры Ганди, Федерико Феллини, но и Леонида Брежнева. И как-то стал доверенным лицом Владимира Владимировича. Кого-кого, да Путина же! Лежит он сейчас на Новодевичьем кладбище – Глазуноф.

собой, а третья умерла от последствий приёма наркотиков, я твёрдо знаю, что люди не создают себе легенд. Что просто с большими людьми легендарные события случаются сами собой. А Глазунов был большим человеком, пусть и создателем русопятского китча. Умер он 9 сентября 2017-го.

Я ещё юношей пил со Зверевым и ходил к Кабакову…

Мне ли, видевшему шедевры в Италии, в Австрии и в многочисленных музеях США, включая Гугенхайм и Метрополитен (у меня даже девка, с которой я спал, работала фотографом в Гугенхайме), а затем и в Париже шедевры!!! Мне ли было не понимать, что живопись Глазунова всё же литературна и второстепенна.

По моей собственной классификации я определил его в сословие «феодалов», в нём у меня уже числились такие люди, как француз директор «Идио Интернасёналь» Жан-Эдерн Аллиер, писатель Юлиан Семёнов, позднее к ним присоединился банкир Пётр Авен. Вот туда я и Глазунова поместил.

Впоследствии, ознакомившись с вердиктом Вадима Кожинова о картинах Глазунова – «китч», я получил подкрепление в моей оценке Глазунова. Да я бы справился и сам.

«Гитлер и Солженицын на полотне, конечно же, было смело (картина датирована 1978 годом, я сейчас сверился с источниками), но вообще этот рисованный коллаж из знаменитостей – это не живопись», – помню, подумал я, когда впервые увидел «Мистерию». Это китч, это как матрешки и гжель, подумал я.

Его две картины я увидел впервые в сентябре 1992 года там, где меньше всего ожидаешь увидеть картины русского художника. На окраине Парижа, на вилле французского крайне правого политика Жан-Мари Ле Пена. На втором этаже в гостиной Ле Пена. Вилла называлась Монтрету, или парк, в котором располагалась вилла, так назывался. Сейчас поищу в старых записных книжках. Да, вот нашёл: Parc de Montretout, № 8.

то время как мы имели живых, страстных, рвущихся в бой нацболов более чем в шестидесяти регионах.