Потом, повернув на север, долго шли вдоль ещё скованного льдом мелкого ручья, временами делая большие петли, чтобы объехать непроходимые заросли кустарника, или озёра, которые нельзя было проскочить из-за высоких берегов. Лесистых участков и больших зарослей кустарника становилось всё меньше. Зверья в этих местах было много, особенно часто встречались песцы и лисы. Смешные, с облезлыми линяющими шкурами, они сновали по тундре и не особенно боялись шума винтов катера. Несколько раз на глаза попадались зайцы и дикие олени.

К вечеру друзья, наконец, выехали к реке Тыяха. Её название переводилось с ненецкого языка как «оленья река», и оленя-дикаря здесь действительно было много. На недавно выпавшем снегу часто встречались вытоптанные разрытые участки, где олени добывали из-под снега ягель – основной свой корм. Из-за сильно пересечённой местности ненцы здесь, по-видимому, не каслали^[7]. Во всяком случае, по пути пока не встретилось ни одного следа от стойбищ.

Выбрав удобное пологое место, Костя спустился на лёд Тыяхи и повёл катер по широкому руслу. Река сильно петляла, и развить приличную скорость не представлялось возможным, но по гладкому льду ехать было куда удобнее, нежели рядом по берегу, объезжая многочисленные препятствия.

Судно на воздушной подушке машина отнюдь не тихая, и в тундре рёв её винтов разносится далеко. Первостепенной задачей сейчас было незаметно подобраться к озёрам, а при сильном северном ветре, который не стихал, а наоборот усиливался, сделать это было гораздо проще. Поэтому друзья решили не останавливаться на ночёвку, а ехать уже до самого озера Нероварто.

Делая короткие остановки, Костя, Иван и Павел вели катер по очереди, и к семи часам утра «Мячик» благополучно прибыл в условленное место. Женя Езынги и Юра Харючи уже ждали на берегу.

Покачиваясь от усталости, все выбрались из катера. Костя повертел головой, высматривая ворон, но их не было. Часть пути они ехали в катере, а на предпоследней остановке куда-то улетели и с тех пор на глаза больше не попадались.

– Не беспокойся за них. – успокоил Иван. – Они умные, отыщут нас по следу.

– Найдутся, никуда не денутся… – махнул рукой Костя, глядя на идущих к ним оленеводов.

– Хорошая у вас подушка, вон аж куда доехала! – уважительно сказал Женька, больше разглядывая катер, чем его пассажиров. Юра тоже с интересом смотрел на красивую машину. Все ненцы очень интересуются и хорошо разбираются в лодках, лодочных моторах и снегоходах, от которых в этих суровых местах зависит не только хороший улов и удачная охота, но зачастую и жизнь, и появление новой техники всегда вызывает у них живейший интерес.

После приветствий и знакомств, Костя сразу перешёл к делу:

– Нам нужно хорошее место, чтобы спрятаться и всё подготовить. Желательно где-то с этой стороны, и чтобы не очень далеко от «Форта». Есть подходящее место?

Женька кивнул, не спеша достал из-под малицы сигареты и закурил.

– Есть несколько, но с этой стороны хорошо можно спрятаться только в одном месте. – он смущённо, по детски шмыгнул носом. – Это место у нас, вообще, нехорошим считается. Так-то выдумки, конечно, ничего там нехорошего нет, норы под землю в мерзлоту уходят. Внутри вмёрзшие в лёд кости мамонта. Старики верят, что там сихиртя живут, могут под землю утащить или с ума сойдёшь, но вам, велели, место показать, если нужно будет. Вам, вроде как, туда можно, сказали, сихиртя вас не тронут. – Женька улыбнулся. – Мы когда-то в детстве с Валеркой брательником туда лазили, правда, не далеко, с краю только заглянули. Отец узнал, так палкой обоих отходил, что на всю жизнь отпало желание в ту сторону смотреть!

– Вот там и сделаем базу! – сразу оживился Сергей, слушавший очень внимательно. – Далеко отсюда? Сможем проехать незаметно?

– Конечно, сможем, ветер северный, от Нёйто. Никак не услышат. Тут километров шесть – семь. До Сеяхи пешком оттуда далековато ходить, но когда будет надо, мы на оленях быстро доедем.

Размяв затёкшие мышцы и умывшись снегом, чтобы взбодриться, все быстро загрузились в катер и поехали к «нехорошему» месту.

– Как удачно складывается! – продолжал радоваться Сергей. – А я всё думал, как бы туда попасть! – Он уселся на переднее сидение и следил за идущими впереди оленьими упряжками. – Это же как раз те самые пещеры с замороженными древними животными, про которые нам рассказывали. Вот это удача! Настоящая удача!

– Будет замечательно, если мы не подцепим там какую-нибудь древнюю заразу. Про которую нам тоже рассказывали, если ты помнишь. – проворчал Костя, и глянув на озеро, мимо которого они сейчас проезжали, спросил: – Как Нероварто переводится?

– Озеро, по берегам которого растёт тальник. – быстро ответил учёный, не обратив внимание на предшествующий вопросу реприманд.

«Нехорошее» место представляло собой старый карстовый провал с осыпавшимися пологими склонами, который открылся неожиданно, когда к нему подъехали уже совсем близко. Высокий плотный кустарник, росший по краям воронки, хорошо скрывал это место даже сейчас, когда ещё не было листьев. Ненцы дали знак «Мячику» остановиться, и оставив в стороне упряжки, подошли к катеру.

– Вон там можно заехать. – показал Женька на наименее заросшее место. – Вырубить пару – тройку веток и как раз пройдёшь.

Костя и Сергей в сопровождении ненцев пошли смотреть, где лучше разбить лагерь.

Карстовая воронка когда-то давно образовалась на склоне обширной возвышенности уходящей на север, и сейчас представляла собой сколотую с одного края чашу диаметром метров около тридцати, и с пологими краями. Вода внутри не собиралась, а уходила как раз в том месте, где был удобный заезд.

Костя разгрёб ботинком снег и увидел красноватый мох и траву.

– Глянь! – Сергей показал на самый высокий край провала, где за длинными ветками кустарника чернели две круглые дыры размером в рост человека.

– Не лазьте лучше туда. – предупредил Женька. – Сихиртя не сихиртя, а завалить сверху песком точно может. Никто потом не откопает.

Расчистив путь, Костя загнал «Мячик» в чашу, развернулся носом к выходу и прижался к западному краю, где кустарник был выше.

Пока остальные ставили навес, палатку, укрывали всё маскировочной сеткой, Иван с Юрой, взяли канистру и топор, чтобы прорубить лунку, и съездили на оленях за водой. Оказалось, что питьевую воду здесь можно было набрать только в одном глубоком непромерзающем ручье в километре от лагеря.

Закончив обустройство, все вместе выпили в катере чаю с печеньем, и, проводив ненцев, легли отдыхать. Женьке и Юрке было дано задание сообщить шаману, что они уже на месте, разведать, что делается в «Форте», и к вечеру привезти ещё одну ёмкость с водой. Для пятерых человек одной десятилитровой канистры маловато, а топить лёд сейчас было хлопотно. Дров для костра здесь не было, да и разводить его было рискованно, так что обходиться предстояло походной газовой плитой, а обогреваться и сушить вещи автономной печкой в «Мячике».

* * *

После двухдневного перехода отсыпались долго. И спали бы, наверное, ещё, но к двум часам дня всех разбудили вороны, которые, как Иван и предсказывал, отыскали катер, и, усевшись на крышу, громко требовали еды. Их тут же забрали отогреваться в тёплый салон.

Только к трём часам дня, кое-как раскачавшись, взялись за дело. Иван, с детства зарабатывавший изготовлением чучел, и разбиравшийся в таксидермии лучше, чем кто-либо из присутствующих, занялся головой человека-лося. Дмитрий ему помогал и попутно готовил обед. Они сняли с Кости необходимые мерки, и вдвоём, надолго заняли весь салон. Остальные, взяв ружья и бинокль, отправились было осматривать местность, но поднявшись на возвышенность, сразу отказались от этой затеи. В чаше ветер ощущался не так сильно, но на возвышенности порывы буквально сбивали с ног и больно хлестали по лицу сыпавшейся с неба ледяной крупой.

Вернувшись обратно, Сергей закинул ружьё в палатку, достал из своего рюкзака фотоаппарат, три фонарика, три пары толстых прорезиненных перчаток, очки, респираторы, и раздал всё это Косте и Павлу:

– Заняться всё равно нечем, так что идём на экскурсию в пещеры! Воздух там свежий, бояться, вроде как, нечего, но, всё же, лучше перестраховаться.

– Лучше бы поспали ещё пару часиков. – проворчал Костя, вытирая мокрое от снега лицо.

– Да брось. – укоризненно глянул на него Павел. – Интересно же!

– За мной! – бодро скомандовал неугомонный археолог, уже направляясь к чёрным дырам, зловеще зияющим на обледеневшей стене провала, словно глазницы на старом, выбеленном ветрами черепе.

Пробравшись сквозь высокие заросли кустарника к ближайшему входу, они увидели, что забраться в него не так просто. Он находился на высоте двух метров от земли, а склон под ним был крутой и скользкий. Второй вход чернел метрах в десяти левее и был ещё более неудобный.

Сергей повернулся к друзьям.

– Так. Все идут за мной. Не разбредаемся. Стараемся ни к чему не прикасаться ни руками, ни одеждой. Осторожно ходим, смотрим. Очки, маску, перчатки не снимать пока не выйдем оттуда. Лицо и открытые участки тела руками не трогать.

Закончив короткий инструктаж, он включил камеру, передал её Павлу, и, опершись ногой на подставленные Костей руки, первым полез в дыру.

Подсвечивая путь фонариками, и стараясь не касаться стен, они медленно пошли по узкому проходу, уходящему вниз под небольшим углом. Постепенно расширяясь, метров через пятнадцать он превратился в похожую на тоннель метрополитена уходящую в темноту пещеру, шириной метров около семи, с необычным волнистым сводом. Всё вокруг было покрыто буграми замёрзшей чёрно-серой грязи. Всюду под слоем грязи угадывались силуэты камней, поломанных веток и вырванных с корнем деревьев. Температура здесь была ниже, чем снаружи.

Через несколько шагов фонарь Сергея выхватил из темноты у стены справа два больших светлых пятна. Подойдя ближе, друзья увидели продолговатые холмы, сплошь покрытые длинной густой шерстью пепельного цвета.

– Мамонты. – тихо сказал Сергей. – Кажется, это спины мамонтов. Гляньте сколько их тут!

Здесь же из стены торчала толстая светло-коричневая дуга мамонтового бивня, и большой клок шерсти с обломком широкой плоской кости. Дальше, метрах в шести от этого места, из земли торчало что-то похожее на большой пылесос. При ближайшем рассмотрении это оказалась задранная кверху смятая с одной стороны голова мамонтёнка с выгнутым хоботом. По левую сторону, чуть дальше в стене виднелась узкая щель с гладкими обтекаемыми краями. Должно быть, сюда выходила вторая дыра из карстового провала.

Дальше продвигались молча. Даже Сергей, продолжая снимать всё, что было в пещере, вопреки обыкновению, ничего не комментировал, как будто боялся нарушить покой этого могильника. На каждом шагу здесь, словно в каком-то фантастическом фильме, попадались останки животных. Заканчивался этот склеп высоким завалом из брёвен, мелких веток, кусков шерсти и костей, намертво скрепленных замёрзшей кашей из ила, песка и льда. Слева, у самой стенки, в паре метрах от земли чернел небольшой проход, добраться до которого, не опираясь ни на что, было невозможно. Подойдя ближе, три новоявленных спелеолога сгрудились у стены, разглядывая препятствие.

– Здесь уже целая тропа натоптана. – послышался в тишине голос Зырянова.

Он показал на большой бурый ком глины у подножья прохода, потом на торчащие из завала брёвна. Везде на шершавом фоне замёрзшей грязи, чётко виднелись вытертые обувью участки.

– От самого входа полно следов, – продолжал Павел, – но они не так заметны. Вам, кажется, говорили, что здесь была недавно какая-то экспедиция, наверное, они натоптали.

– Наверное. – пожал плечами Сергей, и осторожно стал пробираться к проходу.

С другой стороны завала друзей ждал сюрприз. Они оказались в большой ледяной пещере, резко контрастирующей с той, где они только что были. Словно из тёмного царства Кощея они попали во дворец Снежной королевы. А застывшая грязевая каша, растёкшаяся веером от завала, очень походила на гранитную лестницу, ведущую вниз, в главный зал дворца. Лучи трёх мощных фонарей пошарили по искрящимся инеем стенам, и собравшись в одном месте, замерли.

– С ума сойти! Это невероятно! – потрясённо выдохнул Сергей. Костя и Павел выразились не менее эмоционально, но несколько другими словами…

Вторая и третья пещеры были втрое больше первой, метров на пять глубже и, благодаря соединяющей их широкой арке, хорошо просматривались с того места где сейчас стояли друзья. Судя по гладким оплавленным стенам и ровному дну, эти пещеры образовались в толстом слое ледника в результате какой-то термальной активности. Должно быть, когда-то здесь было подзнмное озеро, которое потом замёрзло и это место стало прибежищем больным обезумевшим животным, которых тут были десятки. Вся дальняя, третья пещера, и половина второй были буквально забиты ими. Плотно прижимаясь массивными тушами, и наползая друг на друга, замерли в стоячем положении мамонты и бизоны. Сразу было ясно, что все они замёрзли мгновенно, будто Снежная королева осердясь на непрошеных гостей, проникших в её дворец, дунула на них своим ледяным дыханием. Над покрытыми инеем спинами гигантов, то здесь, то там, торчали загогулины бивней и рогов, и трудно было представить, сколько животных поменьше было ещё внизу, под их тушами. На свободном пространстве виднелись заиндевелые сплющенные силуэты растоптанных ни то лис, ни то песцов, а внизу справа, из-под застывшей грязи торчала голова оленя с единственным ветвистым рогом.

Осторожно ступая на волны, расходившимися ровными уступами по поверхности застывшего грязевого потока, друзья стали спускаться вниз.

– Гляньте-ка! – послышался голос шедшего позади Павла. – Тут кто-то уже во всю бивнями промышляет.

Сергей и Костя повернулись, и увидели, направленный влево луч фонаря. Там, у самой стены были сложены три мамонтовых бивня метра по три-четыре каждый.

Все сразу же направились туда.

Спустившись первым, Филимонов осмотрел ровные срезы на бивнях и кивнул:

– Так и есть. А вот и инструмент.

Здесь же рядом лежали две ножовки, одна по дереву, другая по металлу.

– Сначала, видно, пытались пилить простой, а потом поняли, что ножовкой по металлу это делать удобнее. – принялся дедуктировать Костя, разглядывая находки. – Обе вполне себе современные и…

– Одной пилили кость, другой мясо. – перебил его Павел. – Посмотрите сюда.

Он уже стоял у туши мамонта, разглядывая большое тёмное пятно на задней ноге гиганта.

Повернув туда фонари, Сергей и Костя увидели, что на поднятой кверху голове зажатого сородичами животного, на месте бивней торчат два коротких обрубка, а из задней ноги вырезан большой кусок мяса. На земле валялись клочья шерсти и стружки мороженого мяса.

Когда подошли ближе, Павел отошёл в сторону, и показал на узкую щель между исполинских туш:

– Тут и лестница есть.

К задней части мамонта была прислонена короткая добротно сколоченная из деревянных брусков лестница. Ножки её упирались в специально выдолбленные во льду углубления.

Осмотрев и сняв на камеру лестницу и срез на замороженном мясе, Сергей посмотрел на друзей и покачал головой:

– Это точно не экспедиция. Похоже, кто-то из местных не особенно веря страшилкам про сихиртя, забрался сюда, обнаружив этот Клондайк и задумал подзаработать на бивнях.

– А потом решил ещё и мамонтятины пожрать. – продолжил Студилин. – Но не знал что оно заражено, и помер не состоявшийся предприниматель в страшных мучениях.

– По-твоему этот предприниматель для себя одного такой кусок вырезал? – Павел показывал на широкий срез на ноге мамонта. – Почему тогда никто больше не заразился? Вам же сихиртя сказали, что это страшная инфекция.

Костя пожал плечами:

– Ну, может, просто по-тихому вымерло какое-нибудь стойбище и не успели никого больше в этой глуши заразить.

– Кажется, я знаю кто тут хозяйничал. – задумчиво сказал Сергей. – На ножовках должны быть заводские клейма, давайте-ка посмотрим, может там дата изготовления стоит…

Вернулись к стене. Сергей отдал Косте фотоаппарат, присел на корточки, подобрал с земли деревянную щепку и стал аккуратно убирать ею иней с ножовки по дереву. На чёрной пластмассовой ручке действительно стояло клеймо с какими-то буквами и цифрами, но тут их ждал сюрприз: Над клеймом ножом были вырезаны три большие буквы – БИМ.

– Кот, ты не помнишь, как звали Булыгу, что сгорел тут в доме вместе с семьёй? – спросил Сергей.

Костя стал вспоминать могильные кресты у старого пепелища, которые недавно видел с сопки. Перед глазами всплыла надпись на табличке первого креста: «Булыга Иван Михайлович 06.01.1942 – 05.07.1983».