– Ты даже не представляешь, что происходит, – он ввел в навигатор адрес отеля и выехал с парковки. – Ты раскопала такое! Мы за этими бочками гоняемся по всей Европе уже несколько месяцев. Даже в Россию полезли, в Украину. А тут – раз! И такая удача.

– Что в них такого? Я проверила маркировку по Интернету. Это обычный реагент для снятия ржавчины.

– Нет, девочка моя, это не реагент. Это маскировка. На самом деле там концентрат высокотоксичных отходов химического производства одной крупной, очень крупной известной и богатой немецкой компании. Эти сволочи свозят отходы в Гданьск, чтобы втихую захоронить в Атлантике, а может, даже просто сбросить где-нибудь рядом в Балтийском море. Но теперь они попались! – Нэш довольно улыбнулся и ободряюще посмотрел на подругу. – Ты настоящий молодец, и тебя ждет очень приятный бонус.

– Я рада, что смогла помочь. Только очень испугалась, когда эти бандиты…

– Мы сами не думали, что все крышуют местные бандиты. Хорошо, что у них не хватило мозгов перехватить тебя на улице. Тогда мы могли бы не успеть.

– А что с ними? У моего подъезда всю ночь дежурила их машина. А утром приехала полиция, скорая помощь.

– Нам пришлось вызвать подкрепление из Варшавы, чтобы их нейтрализовать. Мы называем этих ребят «Зеленый патруль». Это активисты, которые прошли специальную подготовку и используются, когда нам необходимо силовое вмешательство. А это в последнее время бывает довольно часто.

– То есть это вы их отравили? – Агнежка удивленно посмотрела на своего друга.

– Да не бойся ты, – ободряюще улыбнулся он. – Это был рвотный газ. Тошнота, головокружение, потеря сознания. Ничего страшного. Жить будут.

– И что вы теперь собираетесь с этим материалом делать? Передадите в Европарламент?

– Не знаю. Может быть. Это не мой уровень. Пусть боссы решают. Но мы теперь этих химиков крепко держим за яйца, – он игриво улыбнулся и положил ей руку на колено. – А тебя ждет ночь любви и повышение.

Через пару лет, когда Агнежка поднялась достаточно высоко по карьерной лестнице Гринпис, она узнала судьбу гданьских материалов. Их не передали в комиссию Европарламента по экологии. Химический концерн, которому принадлежали токсичные отходы, заплатил организации несколько миллионов долларов за то, чтобы не предавать этот случай огласке. Оказалось, шантаж нарушителей экологического законодательства Евросоюза был одним из основных источников дохода организации.

Но это все выяснилось через пару лет. А до этого были интенсивные курсы специальной подготовки профессиональных активистов. Потом интересные и опасные экологические акции на море и на суше. В Бразилии они блокировали лесозаготовки, из-за которых вырубались амазонские джунгли. В Канаде организовывали местных индейцев, чтобы перекрыть идущий в Америку нефтепровод. У берегов Антарктиды на «Радужном воине»⁷ гонялись за японскими траулерами, ведущими добычу китов. В Баренцевом море они схлестнулись с русскими, которые с буровых вышек добывали в Арктике нефть.

Жизнь для Агнежки, наконец, обрела смысл. У нее появились настоящее дело, настоящие друзья и настоящая семья. Они с Нэшем поженились через два года после их первого знакомства и, хотя работа в организации порой разбрасывала их по разным континентам, были счастливы.

Пока Нэш не погиб.

Его группа блокировала в Англии железную дорогу, по которой должны были транспортировать в порт Ипсуич ядерные отходы, чтобы отправить на захоронение в Украину. Акция была организована, как обычно, безукоризненно, с привлечением местных активистов и ребят из Восточной Европы. Международная пресса, телевидение, оппозиционные политики, депутаты Европарламента от «зеленых» – все наблюдали, как полиция пытается убрать с железнодорожных путей несколько десятков приковавших себя к рельсам цепями и наручниками активистов и разогнать устроенный рядом палаточный лагерь группы поддержки. Шума было много, освещение в СМИ – великолепное. Даже министр энергетики пообещал лично выслушать делегацию протестующих и провести переговоры с компанией, которой принадлежали ядерные отходы. События развивались по самому выгодному для Гринпис сценарию: эшелон остановили, железку разблокировали, палаточный лагерь сняли, начались переговоры. Все говорило о том, что владельцы атомных станций готовы отвалить солидный куш, чтобы экологи от них отстали. Но на следующий день неизвестные выловили поодиночке и до полусмерти избили всех организаторов акции. Полицейское расследование пришло к выводу, что это сделала албанская мафия, а поводом якобы послужило то, что Нэш и его люди не вернули им долг за наркотики. В ведущих английских СМИ, как по команде, по этому поводу поднялась нешуточная шумиха, и на Гринпис полились ушаты бездоказательной грязи.

Забить косячок в среде активистов было делом обычным. Но существовало несколько жестких правил – никаких тяжелых наркотиков, а во время акций – никаких наркотиков и алкоголя вообще. Поэтому Агнежка не поверила в полицейскую версию. Не поверили в нее и руководители региона и послали «Зеленый патруль» во всем разобраться. Те вышли на бандитов, напавших на Нэша, и выбили из них правду: албанцы действовали по заказу какой-то мощной правительственной организации. Это значительно усложняло ситуацию, потому что Гринпис старался избегать прямых конфликтов с правительствами западных стран. «Зеленый патруль» отозвали, а через несколько дней английская полиция устроила рейд по албанцам, арестовав и поместив в специзоляторы более тридцати человек.

Нэш в это время был в больнице с многочисленными переломами ребер и сотрясением мозга. Парень он был здоровый и наверняка бы быстро поправился, но одна из медсестер, албанка, перепутала дозировки и сделала ему смертельную инъекцию обезболивающего.

Подавленная горем Агнежка да и все остальные в регионе понимали, что это было убийство. Юристы выторговали у государства миллионную компенсацию, албанку посадили, но Нэша было уже не вернуть. Она пыталась убедить региональных боссов, что убийство активиста нельзя оставлять безнаказанным, что надо отомстить албанцам, но те только грустно качали головами. Война с мафией, албанской или какой-либо другой, никак не входила в их планы.

Тогда она, сжав от злости зубы, ушла в себя, но продолжала участвовать в экологических акциях и всем видом показывала, что смирилась с потерей. На самом деле Агнежка поняла, что Гринпис – это пройденный этап, и готовила себя к чему-то большему.

Вспомнив курсы подготовки, она день за днем тщательно подбирала тех из активистов, кто способен на нечто более серьезное, чем размахивание плакатами перед толпой журналистов. Она искала людей, для которых экология была лишь поводом для реализации своего спящего потенциала, тех, кто пришел в организацию за адреналином и считал ее действия чересчур мягкими. И таких людей вокруг нее было немало.

Понемногу она стала собирать костяк из десятка человек, с которым проводила самые сложные акции. В течение года они неплохо притерлись друг к другу и превратились в хорошо сбитую команду.

И вот настал момент, когда Агнежка, наплевав на распоряжение руководства, провела одну из акций в своем формате.

Руководство поручило блокировать проходную старенького, дышащего на ладан химзавода в Румынии, на котором не было установлено соответствующее европейским стандартам очистное оборудование. Она организовала местных активистов, устроила шумный пикет, который довольно быстро разогнала полиция. На следующий день акция повторилась с тем же результатом. И на следующий тоже. В конце концов, журналисты окончательно потеряли к пикету интерес и по инструкции ей надо было свернуть акцию. Но она, распустив местных, перебралась в соседний город с парой своих надежных ребят. Через два дня на заводе взорвалось хранилище-отстойник с токсичными отходами и всю территорию залило ядовитой вонючей жижей. В десятикилометровой зоне объявили эвакуацию, для устранения прибыли войска химической защиты, а вслед за ними – внушительная комиссия из Евросоюза. Завод закрыли, оставив вокруг него километровый санитарный кордон, а несколько чиновников из правительства отправились за решетку за то, что разворовали европейские гранты на строительство очистных сооружений, выделенные для румынских предприятий.

Хотя следствие из-за невозможности надлежащим образом осмотреть место аварии еще не сделало однозначных выводов в пользу теракта, многие специалисты даже по фотографиям повреждений хранилища говорили о том, что причиной аварии была детонация внешнего взрывного устройства. Поняло это и начальство Агнежки и без особых разговоров выбросило ее вместе с командой из организации. Так появилась группа экологических экстремистов, у которой даже названия не было. По аналогии с Аль-Каидой они сами себя назвали просто «ячейка».

Денег, полученных в виде компенсации за смерть Нэша, хватило на организацию фирмы прикрытия с реальным офисом, оргтехникой, секретарями и подставным директором. Их компания, конечно же, занималась консультациями в области экологии. А дальше Агнежка применила схему, которую успешно использовал Гринпис. Они искали крупные предприятия, нарушающие экологические нормы, собирали на них материал, а потом шантажом выбивали из их руководства деньги. Работали они в основном в Восточной Европе. Там директора, привыкшие «решать вопросы» за деньги, охотнее шли на контакт, потому что им было выгоднее отсчитать несколько десятков тысяч «экологическим консультантам», чем платить сотни тысяч в виде штрафов или вообще рисковать закрытием предприятия.

Когда попадались особо упрямые клиенты, которые отказывались сотрудничать, материалы шли в комиссию Европарламента по экологии, с которой у Агнежки еще со времен работы в Гринпис установился неплохой контакт. В этом случае директора очень жалели, что не приняли ее предложение сразу. Если особенно «жирный» клиент – крупное предприятие, с которого можно было снять хорошие деньги, – отказывался платить, у него на производстве что-нибудь взрывалось. Вначале что-то мелкое, не причиняющее большого ущерба, затем шел взрыв покрупнее. Обычно двух предупреждений хватало и деньги исправно оседали на счетах «экологических консультантов».

Фирму несколько раз проверяли, но контракты с предприятиями, платившими за консультации по экологии, и бухгалтерия были в порядке, а связь с Агнежкой и ее командой отследить было невозможно. Поняв, что такая мелочевка не стоит волны негатива в прессе, кричащей о притеснении «экологов», полиция свои набеги прекратила.

Акции становились все более дерзкими, предприятия – все более крупными, а откупные суммы – все более значительными. Так могло продолжаться довольно долго, до тех пор, пока их не отловила бы чья-нибудь служба безопасности или какой-нибудь сознательный директор не рискнул бы обратиться в полицию. Но произошло событие, полностью изменившее статус «ячейки».

В одно теплое летнее утро, когда Агнежка, сидя в кафе, баловала себя капучино с пирожным и лениво прокручивала в голове детали спланированной на следующую неделю акции, к ней подсел добродушно улыбающийся китаец.

– Привет, Гнеш, – поздоровался он, как будто они расстались только вчера. – Не боишься поправиться?

Сдержанно улыбнувшись в ответ, она сняла темные очки и удивленно посмотрела на нежданного гостя.

– Привет, мастер Гао. Какими судьбами? Только не говори, что тебя послали боссы, чтобы капать мне на мозги.

Гао Лэй когда-то был хорошим другом Нэша. Они познакомились в университете, вместе примкнули к Гринпис и не раз вместе участвовали в рискованных акциях. Потом мастер Гао, как его звали в организации за то, что он был китайцем и неплохо владел кунг-фу, перешел в управление региона, отвечавшего за Азию, и пропал из поля зрения.

– Вовсе нет, – развел руками китаец. – Я сам искал с тобой встречи. И скажу, что выйти на вас было совсем непросто. Фирма ваша чиста, а отследить перемещения твоей команды по Европе ой как сложно. Самолетами и железкой вы не пользуетесь, чтобы не светить паспорта, передвижение только на машинах. Где вас этому научили? На начальных курсах Гринпис такого не преподают.

– Брось трепаться, – почувствовав, что Гао знает о «ячейке», отрезала Агнежка. – С чем пришел?

– С предложением, – поняв, что вступление окончено, посерьезнел он. – С очень заманчивым предложением.

– Выкладывай. Только давай самую суть. А то, знаешь, я плохой слушатель.

– Мы хотим предложить тебе и твоим людям работу. Так сказать, нанять всю вашу «ячейку» на один очень серьезный проект. За хорошую плату, конечно.

– Боссы знают о «ячейке»? – недоверчиво блеснув глазами, спросила она.

– Гринпис? Нет. Они ничего о тебе не знают. Хотя несколько раз после того, как вы рэкетнули предприятия, они ставили на ваш след «Зеленый патруль». Но вы хорошо умеете заметать следы, – он подозвал официанта и заказал стакан минеральной воды. – Я здесь представляю людей, не имеющих к Гринпис никакого отношения.

– Что за работа? – спросила напрямую Агнежка, которой хотелось побыстрее закончить разговор.

– Речь пойдет об одном научном объекте и работающих на нем ученых, – китаец сделал глоток воды.

– И что с ним не так?

– Из-за их экспериментов наша планета может погибнуть. Нам надо если не остановить, то хоть как-то привлечь к ним внимание общественности, чтобы притормозить их программы.

– Кому – нам? – Агнежка, прищурившись, поймала его взгляд.

– Китайским экологам, – невинно улыбнувшись, ответил Гао. – Очень богатым китайским экологам, которые хотят остановить глобальную катастрофу.

Так «ячейка» стала работать на китайцев и через пару недель получила первое задание по расстрелу краской супружеской пары ученых на женевской дороге.