6 декабря 2030 года. Вечер. Россия. Камчатка. Побережье Авачинской Губы. Недалеко от Вилючинска

Мощный шторм бушевал уже третий день, захлестывая Камчатку плотными снежными зарядами. Моряки с базы подлодок говорили, что не помнят, чтобы в декабре так штормило, тем более, чтоб такие мощные фронты шли один за другим с середины ноября.

Тяжелый бронированный армейский внедорожник, упрямо вгрызаясь протекторами огромных колес в заваленную снегом колею, медленно двигался сквозь густой лес по едва различимой дороге. Плотные снопы света фар, безуспешно пытаясь пробить темноту, утыкались в бурлящее перед машиной снежное месиво. Водитель, наклонившись вперед до самого руля, старался получше рассмотреть дорогу, изредка перекидываясь короткими фразами с сидевшим рядом телохранителем.

Алекс оторвался от своего полевого планшета и, бросив короткий взгляд на дорогу, спросил:

– Долго еще? Мы уже опаздываем.

– Извините, товарищ генерал, – ответил водитель, чуть повернув голову, – сами видите, что творится с погодой. Дороги почти не видно. Если прибавлю скорости, может стянуть в кювет. Да и вообще, как бы не застрять в этих сугробах.

– Ладно, смотри за дорогой. Когда приедем, тогда приедем. Техника мощная, должна вытянуть. Это тебе не натовские электромобильчики. Смотри, как гребет. – Алекс снова уткнулся в планшет.

Последнюю неделю он плотно работал с капитаном «Кентукки» Митчелом, который в меру своих знаний объяснял и показывал большой группе специалистов, собранных с судоверфей со всей страны, как устроена подлодка. По правде говоря, Алекс сразу понял, что ожидания инженеров накопать на «Кентукки» материал для каких-то мощных технологических прорывов вряд ли оправдаются. Несмотря на чрезмерную насыщенность электроникой и автоматическими комплексами управления, лодка была средненькая, с массой слабостей и уязвимых мест почти во всех системах. Зато комфорт для членов команды был обеспечен на уровне пятизвездочного отеля. Разве что девочек по вызову не было. Но Алекс был уверен, что где-то в многочисленных шкафчиках все-таки припрятан комплект резиновых кукол на случай неконтролируемых гормональных выбросов у экипажа.

Провозившись на лодке почти неделю, спецы тоже не скрывали своего разочарования. Действительно интересного было немного. Состав материалов и структура внешней и внутренней обшивки, обеспечивающие незаметность лодки, некоторые элементы управления реактором, звуко- и виброизоляция, системы жизнеобеспечения закрытого цикла, станция кругового позонового контроля, обеспечивающая безопасность лодки от торпедных атак – все было знакомо. На российских лодках класса «Борей» тоже стояли аналогичные системы, но они были значительно проще, надежнее и, как говорили наши подводники, гораздо эффективнее, а «Трайденты», которыми была оснащена лодка, вообще отставали от последней модификации «Булавы» лет на пять.

Чего не было на «Бореях», так это полноценного искусственного интеллекта, который действительно оказался на уровень выше всего того, что видели российские специалисты. Он управлял на «Кентукки» всем: от смывания туалетов до ядерного реактора и пусков баллистических ракет. Выяснилось, что ИСИН¹⁹ не может существовать без лодки и при отключении от любой из жизненно важных систем самоуничтожается. Для решения этой проблемы из какого-то секретного подмосковного института была специально выписана команда особо продвинутых яйцеголовых. Ученые долго охали и ахали на то, что увидели, пока Алекс на них не накричал и не пригрозил разогнать их контору. Тогда дело пошло. Создав простенькую виртуальную модель «Кентукки», они заявили, что готовы загрузить в нее искусственный интеллект и таким образом транспортировать всю систему в Москву для дальнейших исследований. Подальше от генерала Смирнова.

Общение с Митчелом и его обработка тоже шли успешно. Обещанные за «Кентукки» деньги ему были выплачены и разбросаны по нескольким банкам в Европе и Азии. В результате мягкого воздействия Алекса он все больше и больше проникался идеей подхватить знамя народного восстания западных штатов, выпавшее из рук его отца, губернатора Калифорнии, зверски убитого по приказу президента Лэйсон при подавлении мятежа сепаратистов. Капитан Митчел оказался вполне вменяемым человеком, с которым было интересно поговорить, поспорить о политике, войне и женщинах. Было заметно, что он находится на грани жесткой депрессии по поводу передачи подлодки противнику и особенно по поводу гибели экипажа, но Алекс старался сгладить его эмоциональный фон, аккуратно подавляя периодически возникающее чувство вины.

В то, что с одной из дежуривших в северной части Тихого океана российских ударных подводных лодок вступил в контакт капитан «Кентукки» и предложил сдать свою лодку на условиях, которые он готов обсудить с командованием флота, вначале не поверил никто. В район «Кентукки» был направлен находившийся в секторе «морской охотник». Две лодки долгое время шли вместе, и капитан Митчел успел несколько раз повторить свое предложение.

Когда командование флота доложило о происходящем в генштаб, те, естественно, подключили ГРУ. Доложили Президенту, который и поставил на операцию Алекса. Тогда же возникла идея не просто прибрать к рукам американскую ядерную подлодку, а еще и скомпрометировать США, произведя пуски баллистических ракет по территории России и Китая. Риск, что боеголовки могут сдетонировать, конечно, был, но капитан утверждал, что они не активированы. В любом случае район пусков и траектория были известны, так что сбить ракеты силами ПРО России не представляло труда. После пусков стало ясно, что это не провокация, и коммандер Митчел не блефует. Оставалось только сымитировать уничтожение лодки российскими противолодочными ракетами и провести ее в бухту Крашенинникова в крытый ремонтный док.

Внедорожник плавно затормозил, и из темной снежной мути навстречу ему выплыли массивные ворота служебной «дачи» командующего Тихоокеанским флотом. По сути, «дача» представляла собой хорошо охраняемый комплекс из нескольких небольших, но достаточно комфортабельных коттеджей, предназначенных для отдыха старших офицеров флота и размещения высокопоставленных гостей из округа или Москвы.

Откуда-то сверху, слепя глаза, ударили мощные прожекторы, осветив две небольшие башенки, находящиеся слева и справа от ворот, из которых в сторону гостей нацелились спаренные стволы автоматических пушек. Из стоящего рядом КПП, надвинув на глаза отороченные мехом капюшоны, вышла пара морпехов в боевой зимней экипировке и при автоматах. Один из них подошел, внимательно проверил документы и, связавшись с начальством, пропустил машину на территорию.

– К адмиральскому корпусу, – напомнил Алекс водителю, когда они въехали на территорию.

Сегодня вечером его ожидала незапланированная встреча с министром обороны Мальцевым и главой МИДа Павловым, которые по поручению Президента прилетели из Москвы специально для встречи с ним. Президент лично позвонил рано утром и предупредил Алекса о приезде министров, сказав, что тема разговора чрезвычайно важна и времени практически нет. Он не стал ломать голову над тем, что такого могло произойти, чтобы два ключевых министра оставили свои нагретые кресла в теплых московских кабинетах и полетели через всю страну на Камчатку. А тут еще шторм и полоса в Вилючинске закрыта, а это значит, что им пришлось садиться в аэропорте Петропавловска и трястись двадцать километров по снежному бурану через лес. Да и приземлиться в Петропавловске в такую погоду, даже на современных самолетах, равносильно самоубийству. Значит, случилось что-то серьезное.

Алекс выбрался из внедорожника, быстро взбежал по ступенькам и, коротко кивнув морпеху, открывшему входную дверь, вошел внутрь.

Министры сидели в каминном зале за небольшим журнальным столиком, на котором стояли пахнущий березовой растопкой антикварный медный самовар и корзинка со свежей выпечкой, которая, судя по виду и тонкому аромату, явно была привезена из Москвы.

– Господа министры, – Алекс коротко пожал гостям руки. – Извините, что заставил ждать. Сами видите – буран.

– Добрый вечер, генерал. Присаживайтесь, – Мальцев показал рукой на свободное кресло. – Погода совсем взбесилась. Я думал, мы вообще долбанемся в какую-нибудь сопку. Болтало так, что Алексей Константинович все пакеты на борту использовал.

– Ну не привык я летать на всепогодных армейских транспортниках, даже повышенной комфортности, – извиняясь, развел руками Павлов. – Извините мидовца, что немного испачкал салон. Но пилоты – конкретные черти. Как в такую погоду посадить самолет?! Просто не представляю!

– Профессиональная армия комплектуется профессионалами, коллега, – с гордостью сказал министр обороны и обратился к Алексу: – Чайку с дорожки?

– Может, вначале поужинаем? Время уже за восемь, а вы после самолета, наверно, проголодались, – на правах хозяина предложил Алекс, который за последнее время успел божиться на даче.

– Нет, Александр Валерьевич, давайте поговорим, а потом и отужинаем по-человечески. А пока – вот пирожки от президентского повара, – Павлов подвинул к Алексу корзину с выпечкой. – Тема у нас уж больно серьезная.

– Ну что ж, пирожки, так пирожки, – Алекс налил себе чашку чая и откинулся на спинку кресла, изобразив на лице внимание. – Выкладывайте, господа, с чем приехали.

– Давайте, пожалуй, начну я, – Павлов пододвинул свое кресло ближе к столу. – Вы, конечно, в курсе последних политических событий, генерал. План с американской лодкой сработал как нельзя лучше. Залпы по нам и по Китаю показали миру, что Америка не может контролировать свое ядерное оружие и людей, которые им управляют. Россия и Китай созывают чрезвычайную сессию Генеральной Ассамблеи ООН с тем, чтобы принять резолюцию, обязывающую США передать стратегические ядерные арсеналы под международный контроль. Сессия через две недели. Подготовка к ней по дипломатическим каналам идет полным ходом. У нас очень хорошие шансы принять то, что мы хотим.

– Значит, все – по плану, – Алекс отпил чаю и подвинул к себе деревянный горшочек с медом. – Я рад, господа министры.