Призраки подземелий

– Он ушёл?

– Да, но беспорядок после себя оставил.

– А исправлять всё придется нам.

Нуардис неделю ломала голову над звёздными картами и расчётами. Впервые она не могла сделать точного предсказания и постоянно ругала Эвору с Диалексией, которые легко разгадали бы эту загадку. Интуитивно она всё же вышла на верный след. Ей действительно противостояли старые подружки, причём одна аж с того света: Эвора и Диалексия ради спасения Южного континента изменили карту звёздного неба. Это считалось высшим колдовством, о котором остальные Великие Ведьмы и не подозревали. Лишь три из них, самые могущественные, позволяли себе такие звёздные фокусы и прямое обращение к богам и планетам.

Смирившись с неизвестностью, Нуардис поняла, что придётся разрабатывать план действий практически вслепую. Перспектива её не радовала, но выбора не было: их победа в грядущей континентальной войне зависела от Мауроса, земного воплощения Армарса. Старая ведьма решила вплотную заняться его судьбой и воспитанием. Она отправила Уранума следить за божественным дитятком.

Уранум явился в подземелья Ферлатиса лишь 26 ноября. Столь существенная задержка объяснялась тем, что, получив весть о рождении Мауроса, Великая Ведьма неделю думала над картами звёздного неба, два дня обсуждала с Уранумом и Гурсу планы дальнейших действий и только потом послала внука в разведку.

В этот раз заговорщики слишком промедлили. Сын Хильдегарды прибыл на место событий, когда страсти вокруг Нэтры улеглись. Из-за этого он снова ничего не узнал о появлении на свет второго звёздного младенца, Виллана. Казалось, высшие силы оберегают мальчика, скрывая от коварных злодеев сам факт его рождения в ту роковую ночь.

Долгое время сын Великого Владыки Недр вёл тайные наблюдения за Мауросом и его семьёй. Перед отъездом Нуардис назвала ему несколько признаков, выделявших Чёрного Властелина ещё во младенчестве, но внук Великой Ведьмы не обнаружил ни одного. Мальчик рос спокойным и добрым. Он улыбался, смеялся заливистым весёлым смехом, гулил, следил глазками за самодельными игрушками, спокойно спал, хорошо ел, редко капризничал. Уранум оказался в тупике: Маурос был избранным по дате и часу рождения, но совершенно не подходил под описание отпрыска Армарса. Если бы сын Владыки Недр заглянул в дом плотника Ивариса, он нашёл бы там точное соответствие характеру божественного сынка.

Виллан буквально сживал родителей со свету. Он постоянно орал или выказывал другие бурные признаки недовольства всем и вся в этом мире. Не давал несчастной матери ни минуты покоя. Бедняжка Виссария сбилась с ног и совершенно забыла про сон. Сын пытался сломать все игрушки и предметы, которые попадались ему под руку. В ярости рвал, крушил, грыз всё, что мог, старался укусить любого, кто брал его на руки. Ко всем прочим бедам у Виссарии не хватало молока. Виллан высасывал её до капли. Создавалось впечатление, что, выпив грудное молоко, он принимался за жизненные соки своей мамы. Плотник приходил в отчаяние, но мирился с адскими муками лишь из любви к Виссарии. Он помогал ей изо всех сил и проявлял завидное терпение. Соседи перестали его узнавать. От постоянных бессонных ночей он походил на беспробудного пьяницу: под красными глазами набухли мешки, щёки покрыла щетина, руки тряслись, мысли и слова путались. Да и на его супругу нельзя было смотреть без слёз сострадания. Все списывали характер и поведение малыша на тяжёлую беременность и экстремальные роды.

Наконец матери Ивариса, старушке Руфине, пришла в голову потрясающая по простоте мысль: обратиться к колдуну Хорусу. Она без утайки поведала ему о семейной проблеме: «Поверьте, я не просто жалуюсь. Сама была матерью и знаю: все дети не подарок. Они плачут и капризничают. Но у нас это переходит всякие границы. С мальчиком явно что-то не так. Боюсь, в него вселился злой дух». Она опасалась, что колдун посмеётся над её причитаниями и скажет: мол, не занимаюсь сопливыми детьми.

Однако Хорус встревожился не на шутку: «Почему вы не пришли раньше? Только бы время не оказалось упущенным!» Он спешно собрался и помчался к дому плотника.

«Видимо, дело серьёзное, если колдун так заторопился. Правильно я поступила, что позвала его на помощь!» – подумала мудрая Руфина и буквально бегом побежала к дому сына.

Явившись в этот сумасшедший дом, Хорус с порога попросил показать ему малыша. Иварис удивился его появлению, но не произнёс ни слова, а лишь кивнул в сторону детской кроватки, где бесновался карапуз. Колдун решительно подошёл и взял малыша на руки. Тот в кои-то веки замолчал и с любопытством уставился на незнакомого дядю. Впервые он не пытался вырваться из рук, ударить или укусить, несколько минут смотрел в серые глаза волшебника, а потом улыбнулся.

Все затаили дыхание от восторга и умиления. «Спасибо, Руфина! Ты позвала меня вовремя. Ещё чуть-чуть – и момент был бы безвозвратно упущен. Я смогу вам помочь. Правда, до конца я его не исправлю. Слишком велика в его сердце мощь Армарса», – объявил он.

Эльфы не могли выразить словами благодарность Хорусу. Последнюю фразу они не поняли, но она их интересовала меньше всего. Главное – колдун пообещал положить конец их страданиям и попытаться исправить несносный характер малыша. Армарс там или не Армарс – это погоды не делало. «Вы второй раз спасаете мне жизнь!» – произнесла Виссария сквозь слёзы. «Поверь, ты этого достойна. Я не добряк Перелинус, чтоб всем кидаться на помощь», – ответил Хорус.

Он приготовил специальный травяной сбор и пояснил родителям, как его давать сыну. Затем попросил вскипятить большой таз воды, бросил туда сушёные цветы и травы, помешивая содержимое строго по часовой стрелке и произнося магические формулы. Когда вода достаточно остыла, он семь раз окунул в неё ребёнка, не переставая шептать заклинания, и уложил спать. «Ваш сын проспит неделю, не просыпаясь. Не бойтесь, через семь дней он проснётся другим, даю слово колдуна», – уверенно сказал Хорус. Он пообещал заходить регулярно, вежливо откланялся, по привычке отказавшись от предложенного вознаграждения, и ушёл.

Под действием трав и заговоров Виллан проспал неделю, а пробудившись, стал с виду обычным мальчиком. Но никакие травы и заклинания не могли убить в нём частицу бога войны. По высшему замыслу именно ему суждено было стать настоящим Чёрным Властелином. Да, малыш успокоился, но душа его оставалась по большей части чёрной. В его сердце жили злость, зависть, хитрость, жестокость, подлость и жажда власти. Против них существовало лишь два лекарства: смерть и любовь. От первого Хорус отказался ввиду его радикальности, а второе очень рекомендовал родителям мальчика. «Помните, только любовь способна его спасти!» – предупредил он плотника и его жену. Честно говоря, они и без этого оказались прекрасными родителями и окружали ребёнка самой тёплой и нежной любовью. Иварис относился к приёмному сыну не иначе как к родному, а его мать Руфина души не чаяла в нежданном внуке.

Узнай об этих перипетиях Уранум, он сумел бы сделать правильные выводы. К счастью или к несчастью, до поры до времени заговорщики даже не догадывались о существовании Виллана. Они безуспешно бились над разгадкой поведения Мауроса, столь нетипичного для земного сына Армарса.

– Уранум, ты точно составил звёздную карту в ночь с 12 на 13 ноября?

– Да. Вы меня об этом двадцать раз спрашивали.

– А ты сделал верные расчёты места, указанного копьём бога войны?

– Вы их сто раз перепроверили. Копьё Армарса однозначно указало на Ферлатис.

– В эльфийском поселении больше никто не родился 13 ноября 5037 года?

– Нет, в летопись поселения вписан лишь Маурос, сын Маурисио и Долорес.

– И это милый, добрый, спокойный, жизнерадостный и дружелюбный ребёнок?

– Именно так. Ангел, а не земное дитя! – устав от бабкиных расспросов, подтвердил внук.

– Я решительно ничего не понимаю! Здесь явно какая-то ошибка! Но какая?

– Бабуля, осмелюсь предположить, вы ошиблись с пресловутым копьём. Может, сами его придумали от нечего делать? – съязвил Уранум. И тут же поплатился: – Ай! Больно!

– Не зли бабушку! Ситуация серьёзная! Мы не можем найти воплощение Армарса, а без Чёрного Маршала нет смысла затевать войну, обречённую на провал, – шипела Нуардис.

– Ума не приложу, что делать.

– Мы сами должны его создать, – изрекла воительница.

– Это как? – не понял её гениальную мысль внучек.

– В космосе возникла неразбериха, и богу войны помешали осуществить его планы в полной мере. Мы всё исправим. У нас есть подходящий мальчик, мы вырастим из него монстра, – заверила создательница великанов.

– У нас получится? – усомнился злодей.

– С моим-то педагогическим опытом? – ухмыльнулась старуха. – Я сделаю из него Чёрного Властелина. Время у нас есть. Я продумаю план воспитательной работы, а ты его реализуешь.

На раздумья у Нуардис ушло несколько месяцев. Промедление она объясняла тонкостью эльфийской души и какими-то заумными психологическими теориями, согласно которым первый год жизни не так важен, а основная работа по формированию личности приходилась на более поздний период. Уранум не спорил с великой бабушкой, полностью доверяя её опыту и мудрости. Да и с ведьмой спорить – себе дороже.

Наконец она представила внуку план по превращению бедного Мауроса в Чёрного Властелина:

– Первым делом мы должны убить его родителей.

– Как-то лихо вы начинаете! К чему такая жестокость?

– Тебе их жалко? – холодно спросила Великая Ведьма.

– Нет. Просто… неожиданный ход, – немного смутившись, ответил Уранум.

– Зато эффективный. Сиротой легче манипулировать. Вспомни о расположении планеты Лиэры и её спутника Корроса. Любовь встала на пути бога войны. Значит, надо лишить Мауроса любви. Для начала отнимем у него любовь родителей, – постановила Нуардис.

– А потом вы предлагаете убивать всех его возлюбленных? – предположил внук.

– Ты читаешь мои мысли, – подтвердила его догадку старуха.

– Не оказался бы сердцеедом… А то ещё до континентальной войны мы истребим половину мирных жителей, – съязвил сын Хильдегарды.

– Не время шутить. Отправляйся в Ферлатис, убей его отца и мать! – приказала ведьма.

– Без проблем. Только мальчика усыновят родственники. Он не останется на улице.

– По эльфийским законам, его возьмут на воспитание родственники со стороны отца.

– Мальчику не повезло дважды, а ведь ему и года нет, – вздохнул злодей.

– Вот и славненько! Его дядя Эусебио и тётка Ронеса нам прекрасно подходят. Порой чёрствость и равнодушие калечат душу гораздо хуже злобы и ненависти.

Уранум подошёл к заданию Великой и ужасной бабушки творчески, так сказать, с душой и фантазией: решил, что будет красиво и романтично, если родители младенца трагически погибнут в один день. Он наслал Долорес несколько снов, побудивших её спуститься в шахту к любимому мужу. Там сын Владыки Недр обрушил свод и похоронил под обвалом родителей Мауроса. Работу выполнил чисто, поэтому поселенцы сочли, что это был несчастный случай.

Маурос в один день стал круглым сиротой. Дядя Эусебио и тётка Ронеса взяли его на воспитание.

Долорес и Маурисио умерли мгновенно, не мучаясь и не успев ощутить физическую боль. Сначала не поняли, что произошло: на долю секунды погрузившись в кромешную тьму, они снова оказались в шахте. Видели, что случился обвал, что остальные рудокопы бегают и суетятся около огромной груды камней. Они пытались откликнуться, когда их стали звать, но никто не слышал. Маурисио бросился к товарищам и с ужасом заметил, как спокойно пролетел сквозь одного из них, а тот явно ничего не почувствовал. Он приблизился к другому, попытался взять его за плечо, но рука прошла насквозь, будто состояла из воздуха, а не из плоти и крови.

Ужас овладел его сердцем. Он с последней надеждой повернулся к жене. Долорес висела в воздухе в метре от земли и плакала. Она уже поняла, что с ними произошло.

– Милая, что случилось?! – в отчаянии воскликнул отец Мауроса.

– Мы с тобой погибли под завалом в шахте, – всхлипнула Долорес.

– Не может быть! Мы живы! Я вижу тебя! Я разговариваю с тобой! – не поверил ей муж.

– Да, но больше никто нас не видит и не слышит. Мы стали призраками.

– Что нам делать? – заметалась по шахте душа Маурисио.

– Уже ничего. Что будет с нашим сыном? Как он проживёт без нас? Как мы будем без него? – причитала Долорес.

– О нём позаботится мой брат Эусебио и его жена Ронеса…

– Только не они! Кто угодно, только не они! – в отчаянии воскликнула бедная женщина.

– Ты же знаешь закон. Мауроса передадут на воспитание им, – втолковывал ей супруг. – Почему ты к ним так плохо относишься?

– Они чёрствые и бессердечные! Я сделаю всё, чтобы они отказались от усыновления. Я буду являться им в страшных снах! – клялась Долорес.

– Э нет! Я не позволю тебе мешать моим планам! Да у тебя ничего и не выйдет. Эльфы не способны видеть неприкаянные души, – послышался у них за спиной угрожающий шёпот.

– Кто ты? – испугался Маурисио.

– Я Великий Уранум! Отныне я ваш хозяин. Вы обязаны мне подчиняться.

– Покойники никому ничем не обязаны! – возразил эльф.

– Ошибаешься, Маурисио. Вы не покойники, вы неприкаянные души, а значит, подчиняетесь тому Великому Повелителю Стихий, в царстве которого погибли.

– И ты Великий Повелитель Шахт? – с вызовом спросил отец Мауроса.

– Я сын Великого Владыки Недр. Ферлатис – моя вотчина. Здесь всё подчиняется мне. Следуйте за мной! – приказал Уранум.

– И не подумаем! – возмутился Маурисио.

– Зря. Не стоит меня злить, – процедил Уранум.

Он достал большую стеклянную бутыль, потёр её и пробубнил что-то под нос. В ту же секунду Долорес и Маурисио почувствовали, как их затягивает внутрь – они оказались в стеклянной тюрьме.

Наследник Великого Владыки Недр поспешил с докладом к Нуардис. Ведьма оказалась не очень-то щедрой на похвалы, скептически посмотрела на бутыль и потребовала убрать эту гадость с глаз долой. Уранум спрятал сосуд под дорожным плащом. По дороге хотел выбросить его в каком-нибудь укромном закоулке подземного царства, но потом передумал, решив, что неприкаянные души Долорес и Маурисио могут ещё понадобиться. Он запер их в одном из шкафов в тайной комнате в подземном дворце.