И так же вдали, незаметно для её глаз, эти ссоры утихали, стоило милорду Эскоту показаться в бальной зале. Он не заявлял ещё своих прав, но общество даровало ему их заочно. И, пожалуй, даже самые строгие матроны не упрекнули бы Мэгг, решись она станцевать с Эскотом лишний танец помимо допустимых двух за вечер. Их называли «Южной парой», лорды хмыкали в усы, рассуждая о том, как повезёт их сыну унаследовать почти весь юг Стении, самые плодородные земли страны. «От Эсков на границе с Лиррией остались одни воспоминания. Пожелай Эскот женить своего кузена на одной из девиц Эск, и они преподнесут ему свой клочок земли на блюдце, – говорили знатоки и прибавляли: – И тогда мы посмотрим на единый Юг и поглядим, как рыжая сука попытается ставить Эскоту свои условия».

Дамы, слух которых подобные приземлённые речи оскорбляли, говорили о другом – о том, как хорошо смотрятся рядом высокий, с тонкой, почти девичьей талией и широкими плечами черноволосый милорд Эскот и маленькая светленькая леди Магарет.

Впрочем, Мэгг не слышала ни одних, ни других сплетников, наслаждаясь каждым мгновением новой жизни. Единственным, что омрачало её счастье, было отсутствие известий от Рея. «Смогу – передам весточку, скажут, что от Соловья», – пообещал он на прощанье, но шёл уже третий месяц, а весточки не было, и Мэгг скучала по другу.

Теперь, вдали от него, рядом с милордом Эскотом, она смогла разобраться в своём сердце и не нашла там страстной любви к Рею, только огромную нежность. Будь он рядом, она желала бы прижаться к нему, спрятать голову у него на плече и рассказать обо всём – об Эскоте, о балах и танцах, о платьях, об уроках танцев и этикета, об огромной библиотеке и о красавицах-кобылах в карете.

Но Рея не было, и она довольствовалась тем, что каждый вечер прибавляла к обычным молитвам: «Всевышний, храни моего Рея, где бы он ни был».

Одним утром лорд Кэнт пригласил Мэгг позавтракать с ним – такое бывало нечасто, обычно старик предпочитал проводить утро в одиночестве. Мэгг спускалась в малую столовую с некоторым опасением. Кэнт неизменно пугал её, потому что именно он мог в любой момент разрушить её жизнь. Впрочем, в этот раз он выглядел вполне добродушным, пожелал ей доброго утра и спросил, как спалось.

– Отлично, лорд Кэнт, благодарю вас, – ответила она вежливо, – а как ваш сон?

– Как у всех стариков, – без злобы покачал головой Кэнт, – его всё меньше, а подагра всё сильнее. Но это пустяки, дорогая племянница.

Он молча съел несколько ложек жидкой каши, которую ему подавали к завтраку, и снова обратился к Мэгг:

– Знаешь ли ты, что до Весенней охоты лорды обычно устраивают балы и приёмы у себя в домах?

– Я слышала об этой традиции, дедушка, – осторожно отозвалась Мэгги, – и позавчера мы были у лорда Харроу.

– Да, верно, – покивал Кэнт, – в моём доме уже четырнадцать лет как не даются приёмы – с тех пор, как погибли мои дети. Пора закончить траур, тем более что теперь есть женщина, которая может взять на себя все хлопоты.

Если бы не выучка госпожи Сиан, Мэгг охнула бы вслух. Неужели он хочет, чтобы она организовала приём? Она ведь ничего не знает и не умеет! Кэнт, между тем, продолжил:

– Я выделю известную сумму на расходы – наймёшь дополнительных слуг, возьмёшь повара, чтобы приготовил ужин не хуже королевского. Госпожа Сиан тебе поможет – она была когда-то домоправительницей у лорда Грейвза и знает, как это делается.

Мэгг сглотнула, но не показала своей растерянности, только спросила:

– На какой день вы желали бы назначить приём, дядя? И кого хотели бы видеть в числе гостей?

– Список гостей передаст Тэрри. Сегодня у нас четвёртое, – Кэнт пожевал сухими губами, – думаю, к двенадцатому ты управишься.

К себе в комнаты Мэгг вернулась ошарашенная и напуганная, и госпожа Сиан тут же кинулась к ней, опасаясь, что ей сделается дурно. К счастью, Мэгг была не такой слабой, как обычные леди, так что решительно отмахнулась от нюхательных солей и сказала:

– Лорд Кэнт желает, чтобы двенадцатого в этом доме состоялся приём и бал.

Женщина заохала, сама приложилась к флакончику с солями, опустилась на диван, а после воскликнула:

– Какая радость! Какая честь! Ох, дорогая, у меня так бьётся сердце! И вы будете хозяйкой бала – подумать только!

Мэгг дорого бы дала за то, чтобы и самой так же радоваться.

***

Немного справившись с волнением, Мэгг задумалась: что бы посоветовал ей Рей? Для начала, он, конечно, запретил бы ей метаться, как курице с отрубленной головой: «Перво-наперво, если дело кажется трудным, определи в нём начало, середину и конец».

Так и следовало поступить. С чего начинается приём? Мэгг полагала, что сначала нужно знать, сколько ожидать гостей.

Потом на любом приёме должны подаваться кушанья – значит, нужно найти повара и сговориться с ним об оплате. Так как сейчас сезон, поваром надо озаботиться пораньше, чтобы не остаться вовсе без него к урочному часу.

Вводить гостей в старый дом, где убираются изредка две служанки и одна поломойка, неприлично – так что нужно подыскать ещё рабочих, которые отмоют и отчистят все полы, люстры и плафоны, а чтобы они не поворовали серебро и золото из буфетов, госпоже Илин, домоправительнице, надо поручить внимательно за ними смотреть. А раз она будет за ними смотреть, так пусть сама и наймёт из знакомых служанок, достаточно дать ей денег и потребовать потом отчёт.

Так как будет бал, потребуется оркестр, им может заняться домоправитель. И, конечно, нужно будет не забыть о приглашениях, иначе гости о приёме не узнают. Их она сможет написать сама, а госпожа Сиан подскажет, в какой день приличнее их будет послать.

Мэгг слабо улыбнулась и сказала:

– Мы подождём от лорда Кэнта список гостей, а потом примемся за работу, – и коротко пересказала свой план.

Госпожа Сиан всплеснула руками и сказала:

– Какая вы умница!

План Мэгг выглядел хорошо, пока оставался у неё в голове, а в жизни обернулся сумасшедшими хлопотами. Дважды она даже пропустила бал, на которой её приглашали, потому что к вечеру валилась с ног от усталости, хотя в её распоряжении были все слуги и баснословно огромная сумма – двести золотых. Лорд Кэнт пожелал видеть у себя всё высшее общество Шеана, более полутора сотен человек, в том числе и принца Афрана – королю слать приглашение на подобные мероприятия не полагалось, он приходил по своему желанию, если имел на то время.

Когда закончились основные хлопоты, были наняты все слуги, повар и два его помощника, выбран оркестр, когда были разосланы приглашения, началась новая морока – нужно было решить, как кого рассадить за столом.

Мэгги готова была плакать от бессилия, когда госпожа Сиан в очередной раз вздыхала, качала головой и замечала: «Эх, не дело это – старуху Трил сажать рядом с лордом Харроу. Она когда-то была влюблена в его покойного батюшку, а тот взял и сбежал от неё на войну, так что ей теперь имя Харроу – что красная тряпка быку», – и приходилось снова переписывать план.

Когда-то в детстве Рей загадывал ей загадку про волка, зайца и пучок моркови, а также безумного лодочника, на утлой маленькой лодочке решившего переправить их всех на другой берег реки так, чтобы волк не съел зайца, а заяц – морковь. Попытка рассадить гостей напоминала эту загадку, только волков, зайцев и морковок было две сотни, и все друг друга норовили сожрать.

Однажды утром, когда отчаяние Мэгг достигло высшего пика, слуга передал ей корзину цветов, а госпоже Сиан вручил записку. Та с любопытством развернула её и прочитала:

«Досточтимая госпожа, засвидетельствуйте леди Магарет мое почтение и передайте, что я с нетерпением жду приёма в доме лорда Кэнта и благодарен за приглашение. Пусть эти цветы порадуют леди и напомнят ей о весне, которая наступит уже совсем скоро. С поклоном и наилучшими пожеланиями, и т. д., и т. п., милорд Тео Эскот».

– Эх, проказник! – рассмеялась она так, что её необъятная грудь заколыхалась. – Не имея права писать вам, он вздумал написать мне!

Мэгг выхватила записку и вчиталась в ровные строчки, написанные твёрдой рукой благородного вельможи. У Эскота был изящный почерк с длинными хвостиками букв, широкими росчерками и твёрдыми линиями.

Госпожа Сиан снова взглянула на записку и заметила:

– Пишет скорее по-военному, обратите внимание – ни завитушек, ни виньеток.

– Он человек решительный, – проговорила Мэгг и рассмеялась.

Всю её хандру как рукой сняло, цветы были прекрасными, а рассадить гостей за столом показалось простейшим делом. Она схватила свой исчёрканный лист, перевернула его, взялась за перо и в десять минут составила идеальный план, в котором госпожа Сиан не нашла ни единой ошибки.

Наконец, последнее, о чём следовало подумать, это собственный наряд. Но здесь Сиан и Фанни постарались на славу, замучив указаниями портниху. В результате вечером двенадцатого Мэгг облачили в светло-голубой наряд, который Сиан назвала «похожим на летнее облако, укрывающее солнце», а сама Мэгг, уставшая, а потому менее поэтичная, «воздушным чудом». Платье изготовили из светло-голубого эмирского шёлка с пышной юбкой из лиррийских кружев того же цвета. Плечи и грудь Мэгг оказались низко открыты, а руки – закрыты почти до середины предплечья. Её волосы зачесали наверх и закрутили во множество локонов, а сверху перехватили жемчужной сеткой.

Лорд Кэнт уже ждал её в зале, и они вместе вышли в холл, встречать гостей. Старик оделся в тёмно-синий камзол и держал спину так ровно и прямо, что нельзя было догадаться о его немощи и многочисленных болезнях. Мэгг едва ощутимо опиралась на его руку, приветствуя каждого гостя и приглашая в дом.

Гости всё прибывали, холл и зал для приёмов наполнялись смехом, слуги сновали с бокалами вина и закусками, оркестр играл лирические мелодии. Появление лорда Эскота Мэгг почувствовала сердцем: оно забилось чаще ещё прежде, чем слуга объявил его имя.

– Лорд Кэнт, леди Магарет, – милорд грациозно поклонился, – для меня большая честь получить приглашение в ваш дом.

– Забудем прошлое, милорд Эскот, – проговорил старик, – ради будущего.

– Ради будущего, – повторил за ним Эскот и прибавил: – Лорд Кэнт, я желал бы иметь с вами частный разговор. Если вам будет угодно, я мог бы навестить вас завтра утром.

– Моя племянница сегодня устроила всё так хорошо, что мне не осталось никаких дел в собственном доме, – хмыкнул Кэнт, – если ваш разговор не займёт много времени, сегодня после ужина, до начала танцев, я мог бы побеседовать с вами.

– Вы сделаете меня счастливейшим человеком на свете, – Эскот снова поклонился и обратился к Мэгг: – Леди Магарет, не соблаговолите ли вы оставить мне первый и последний танцы?

Мэгг смущённо улыбнулась и заверила его:

– Они ваши, милорд Эскот.

– Догадываюсь я, о чём этот молодчик желает со мной говорить, – пробормотал Кэнт, а потом снова обратился к приходящим гостям.

Принц и верховная ведьма прислали письмо с сожалением, что не могут присутствовать, но остальные были в сборе. Большая столовая заполнилась по мановению руки домоуправителя, и Мэгг заняла место во главе стола, напротив Кэнта – она сегодня была хозяйкой, а не просто родственницей.

Повар расстарался: стол был уставлен лебедями, запечёнными целиком и так умело украшенными, что они казались живыми и готовыми вот-вот взлететь; блюдами с заячьим жарким – густым, под прозрачной плёнкой застывшего чистейшего бульона; в центре расположился крупный поросёнок, напичканный яблоками в меду, а возле него в узких поддонах лежали полупрозрачные форели с лимоном и эмирскими пряностями. По краям в многоярусных менажницах высились горы из слив, персиков и груш. Не было недостатка ни в соусах, поданных в широких чашах, ни в вине, которое из больших кувшинов разливали проворные слуги, ни даже в оливках, засоленных особым образом и выписанных из имения Кэнт.

Мэгг видела, что гости не разочарованы, ничто не оскорбляет их утончённые вкусы. Старик Кэнт выглядел гордым: пожалуй, Мэгг ни разу не замечала подобного выражения у него на лице.

После ужина дам пригласили в бальный зал, отмытый сверху донизу и украшенный живыми цветами, а мужчины остались за столом – говорить и курить. Когда они закончили и оркестр заиграл вступление к первому танцу, лорд Кэнт подошёл к Мэгг, взял её за локоть и сказал:

– Поговорим, дорогая племянница.

– Лорд Кэнт, я обещала этот танец…

– Милорд Эскот удовольствуется вторым.

Мэгг подчинилась и последовала за ним на балкон, пока пары начинали собираться на танец. Кэнт облокотился о перила и произнёс:

– Ты удивила меня, Магарет, – кажется, он впервые обратился к ней по имени, – удивила в хорошем смысле. Ты лучше меня знаешь, как много у тебя прав на то, чтобы быть хозяйкой в этом доме, и не скрою, я опасался, что приём будет провалом. Но я так стар, что меня уже этим не смутить и не испугать.

Мэгг не возразила, только молча наклонила голову.

– Я ошибся. Ты действительно настоящая леди, и не важно, чья в тебе кровь. К тому же, есть в тебе хватка… Наша, Кэнтовская. По правде сказать… – взгляд его, обычно ясный, на мгновение затуманился, – когда я увидел тебя во главе стола в этом голубом платье, я как будто оказался в прошлом. Ты напомнила мне жену, такой, какой она была сорок пять лет назад, – сморгнув, он продолжил твёрже: – Я не верю в россказни твоего барда и не знаю, где он тебя нашёл или выкрал, и с какими целями. Но я не жалею, что дал тебе своё имя. Сегодня милорд Эскот просил у меня твоей руки. Ты согласишься на этот брак?

Сердце Мэгг чуть не выскочило из груди, но она сдержала радостный возглас и ответила так, что госпожа Сиан наверняка бы её похвалила:

– Мне самой это будет приятно, но я поступлю так, как решите вы, лорд Кэнт.

Старик кивнул, словно такого ответа и ждал.

– Прежде я обещал тебе достойное приданое, если ты выйдешь замуж за подходящего человека. Я изменил своё решение. Если ты выйдешь за Эскота, то получишь всё, что получила бы моя родная внучка и единственная наследница. Деньги, земли, в том числе те, которые будут принадлежать только тебе, а не твоему супругу. После моей смерти управление всеми владениями Кэнтов перейдёт в руки твоего мужа, а ваш старший сын унаследует всё – земли двух лордств, и именоваться станет милордом Эскотом. Лордом Кэнтом станет ваш второй сын, но земли его будут неотчуждаемы. Так мы решили с милордом Эскотом.

Мэгг всё-таки тихонько охнула.

– Прав мальчишка… Лучше сохранить имя и объединить Юг, чем ждать, пока нас добьют по одному. Но не будем об этом. Я поздравляю тебя, дорогая внучка. – Кэнт улыбнулся беззубым ртом и добавил добродушно: – Не благодари. Я рад, что род Кэнтов не прервётся на мне, старом пне. Иди в зал и присоединись к танцующим, а вечером я сам объявлю о вашей помолвке.

– Спасибо, дедушка! – вырвалось у Мэгг, старик снова хмыкнул и показался ей на удивление приятным и заботливым.

В зале её уже ждал Эскот, и его взгляд обещал Мэгг множество счастливых дней в будущем. Долго и счастливо, навеки, в этом мире и в садах Всевышнего.