– Миссис Дарси, я только что приехал и потому не осведомлен обо всех происходящих здесь событиях. Но я уже знаю: мой друг женился, и это первое мое потрясение. Дарси улыбается, его глаза сияют – и это второе потрясение. Как все произошло, он расскажет потом, а пока я хотел бы знать, почему Вы, мэм, лежите? Вы нездоровы? Это не может ускользнуть от моего взгляда. Что случилось?

– Ах, Стив! Миссис Дарси недавно подарила мне сразу двоих детишек – сына и дочку. Дети в полном порядке, а вот Лиззи никак не окрепнет…

– Вот оно что! Поздравляю Вас, миссис Дарси!

– Лиззи, зовите меня Лиззи. Вы же друг этого дома, значит и мой друг.

– С радостью. А я Стивен, Стив. Дарси, поздравляю тебя! У меня сегодня день потрясений. Но об этом потом… – Мистер Блэдфорд внимательно посмотрел на Лиззи, помолчал, а потом, обратившись к Дарси, сказал:

– Надеюсь, ты разрешишь мне посмотреть прекрасные глаза твоей жены? Ты же знаешь, что я кое-что понимаю в медицине.

– Конечно, Стив! Я рад, что ты предложил это. Лиззи, дорогая, перед тобой ученый, знающий толк в болезнях и способах их лечения. Доверься ему.

– Конечно. Что я должна сделать, мистер… Стив?

– Ничего. Только разрешить мне прикоснуться к Вашим векам.

Стив вышел вымыть руки в туалетную комнату Дарси, вернулся и подошел к Лиззи. Ловко вывернув веко, он ахнул, отпустил Лиззи и сел в кресло.

– Что, что? – встревожился Дарси.

– То, что у твоей жены сильное, очень сильное малокровие, друг мой, и нужно срочно принимать меры.

– Что нужно делать? Стив, говори, пожалуйста, говори!

– Сейчас я испишу целый лист: что, когда и сколько нужно есть, а завтра утром привезу порошки. У тебя я найду бумагу и перо?

Стив пошел в кабинет. Прошла минута, и Дарси отправился следом за ним. Дамы остались одни и тут же стали обмениваться впечатлениями. Они были единодушны: перед ними самый приятный человек, какого они когда-либо видели. Джорджиана сияла от радости. Лиззи же для себя отметила, что, в отличие от Дарси – степенного, не очень быстрого, с некоторым налетом важности в движениях и непререкаемости в суждениях, что делало его несколько старше своих лет, Стивен Блэдфорд двигался легко и быстро, держался непринужденно, несколько по-мальчишески, и говорил живо. А в глазах искрилась радость встречи. Каждый, на кого он устремлял свой взгляд, чувствовал, как купается в волнах доброты, исходящих от этого человека.

А Дарси в это время слушал Стивена.

– Если вовремя не принять меры, исход может быть самый страшный.

– Стив, ты подписываешь приговор не только моей жене, но и мне. Если Лиззи не будет, не будет и меня. Я не стану жить без нее ни одного дня. Останутся двое малюток круглыми сиротами. Ты меня знаешь, – я не склонен к сентиментальности, не начитался любовных романов… но… так случилось… Ты ведь помнишь меня не совсем таким, каким встретил сейчас, ты сам сказал, что я очень изменился. Так вот: это не я изменился, это Лиззи изменила меня. И теперь я без нее… Стив, спасая ее, ты спасаешь нас. Скажи, что можно сделать? Я умоляю тебя, придумай что-нибудь… что угодно, но вылечи Лиззи!

– Успокойся, успокойся! Все не так ужасно. Ты не понял меня. Я имел в виду, что если ничего не делать, не принимать никаких мер, но… но ведь меры непременно будут приняты. Уже сегодня… сейчас…

Стив помолчал, а потом попросил:

– Расскажи мне все. Все с самого-самого начала: где и как ты познакомился со своей женой… ну, вообще, все-все… Я ведь ничего не знаю. Не могу не отметить, что твоя жена прелестна. Я и не знал, что у тебя такой хороший вкус!

Дарси улыбнулся. Он благодарно посмотрел на Стива и сказал:

– Мне придется начать с того, что вскоре после твоего отъезда я познакомился с одним милым молодым человеком нашего круга по имени Бингли…

Дарси рассказывал, а Стив с удивлением отмечал, как строго судил себя его друг, когда речь шла о его поступках и высказываниях двухлетней давности, какие жертвы собственному самолюбию он принес, общаясь с Уикхэмом, которого Стивен, конечно, хорошо знал и ненавидел. Дарси ничего не упустил. Впрочем, это было не совсем так. Дарси все-таки не рассказал Стиву, как Джордж Уикхэм, поступив в полк, расквартированный вблизи городка Меритон и познакомившись с семьями местных помещиков, всюду рассказывал о том, что мистер Дарси, в имении которого покойный мистер Уикхэм-старший был управляющим, не выполнил волю своего отца и не выдал Джорджу Уикхэму обещанные тому деньги (что было неправдой). Не рассказал Дарси и о том, что Джордж Уикхэм, наделав долгов, устраивая попойки и ведя себя самым недостойным образом, склонил 15-тилетнюю Лидию Беннет, сестру Лизи, к побегу с ним, представив это как романтическую историю (на самом же деле скрываясь от кредиторов). Поступок Лидии бросал тень на всю семью мистера Беннета. Дарси не рассказал Стиву, что разыскал беглецов, заплатил все долги, заставил Уикхэма обвенчаться с Лидией, устроил ему перевод в армию на север страны в Ньюкасл и дал денег на достойное существование в первое время. Только благодаря Дарси семья мистера Беннета не была опозорена. Впрочем, не только Стив не узнал о помощи Дарси в этой истории. Об этом долго не знал вообще никто.

Дарси с необыкновенной теплотой рассказывал об истории любви Джейн Беннет и Чарльза Бингли, говорил о миссис Беннет, так вредившей своим дочерям, и с полным уважением к ее родному брату – мистеру Гардинеру. Его рассказ дошел до дня родов. Он признался, что когда открылась дверь, и акушерка хотела дать ему в руки детей, он отстранил ее, не стал даже смотреть на них, а бросился к Лиззи, и только потом, позже, убедившись, что с Лиззи все в порядке, только тогда обратился к детям. Он не утаил ничего.

Стив долго молчал. Рассказ друга произвел на него сильное впечатление. Он не мог не отметить, что его очень удивила история о том, что девушка из не знатной и не богатой семьи отказалась стать хозяйкой Пемберли, поставив чувство собственного достоинства выше богатства и знатности. Такое случалось очень и очень редко. Все, что он узнал от Дарси о Лиззи, вызвало у него чувство глубокого уважения к этой милой женщине. Мужчины еще долго сидели в кабинете. Когда они вернулись к Лиззи, Джорджианы там не было. Стив, размахивая большим листом бумаги, заявил, что идет к повару.

– Кто у тебя работает на кухне?

– Как – кто? Джеймс Гриффин.

– Джеймс?! Я очень рад. Надеюсь, что он меня еще не забыл!

Стив быстро вышел. Дарси придвинул кресло к дивану и взял Лиззи за руку.

– Что, Лиззи? Ты устала?

– Нет, нет, дорогой! Просто Джорджиана ушла, и мне стало скучно. Зачем Стив пошел к повару?

– Он понес ему список блюд, которые ты ежедневно обязательно должна есть, чтобы скорее поправиться. Тебе придется целые дни усердно работать: хоть по капельке, но часто-часто есть самые вкусные вещи, какие только можно придумать. От икры до шоколада.

– Пожалуй, я не стану возражать против такого лечения, – засмеялась Лиззи. – Твой друг – самый милый человек, какого я видела, и самый замечательный лекарь!

Вошел Стив.

– Ну, друзья мои, лечение начинается. Скоро обед. Голодным я никуда не поеду, а вот после – откланяюсь. Уеду в город, добуду горько-солено-кисло-перченые порошки и завтра утром прибуду с ними сюда.

– О, Стив! Неужели Вы привезете такую гадость?!

– Нет, нет, Лиззи! Это я шучу. Разве я похож на злодея, который стал бы так огорчать милую жену моего дорогого друга? Нет, порошки совершенно безвкусные. Ни вкуса, ни запаха. Ничего. Слышите? Нас зовут обедать!

– Разве нам не принесут обед сюда? – удивился Дарси.

– Нет, дорогой. Я попросила Джорджиану пойти вниз и сказать, что обедать мы будем в столовой. Я спущусь.

– Но, Лиззи, ты устанешь и не сможешь подняться…

– Ты же обещал когда-то, что будешь носить меня на руках. Вот теперь, может быть, у тебя появится такая возможность. Но я вряд ли этим воспользуюсь. Я себя вполне хорошо чувствую. Мистер Блэдфорд только заговорил о лечении, как мне стало намного лучше.

Втроем они спустились в столовую, где их уже ждала Джорджиана. После обеда Стивен уехал, а на утро снова уже был в Пемберли со своими порошками. Он оставался у Дарси почти целую неделю.

Мистер Блэдфорд рассказывал о том, чем намерен заняться в самые ближайшие дни. В Англии в трех разных городах, – говорил он, – по его поручению создавались фармакологические фабрики по образцу немецких. Рядом с каждой фабрикой должна быть оборудована аптека. Все это делалось на деньги Стива с помощью одного молодого англичанина, с которым Стив познакомился в Германии. Этот молодой человек был отлично подготовлен к избранному им делу, но не имел средств для создания собственного предприятия. Теперь Стив должен будет посмотреть, что и как сделано. Время от времени он будет ездить то в один, то в другой город.

– Так что, друзья, перед вами владелец фабрик и аптек, а, следовательно, ваше здоровье – в моих руках.

Шли недели за неделями. Лиззи аккуратно выполняла все предписания. Повар каждые два часа присылал ей маленькую тарелочку с чем-нибудь из списка мистера Блэдфорда, и дело шло к выздоровлению. Лиззи уже не была такой бледной, силы понемногу прибывали, и настроение Дарси заметно улучшилось.

Лиззи сидела с книгой у окна в своей комнате. Она не читала. За окном медленно текла неширокая река, а на другом берегу раскинулся парк. Деревья в новых светло-зеленых одеждах радостно шевелили листвой, а солнце улыбалось им и всему живому. Улыбалось оно и Лиззи. Она опустила книгу на колени и закинула голову на спинку кресла, закрыв глаза. Вошел Дарси.

– Ты решила вздремнуть?

– Нет, нет. С тех пор, как я живу здесь, я разлюбила спать. – Дарси с тревогой взглянул на жену. – Правда, разлюбила! Ведь во сне тебя нет со мной рядом, а мне это не нравится!

– А вдруг я тебе приснюсь в виде чудовища?

– Нет. – Лиззи мечтательно посмотрела в окно. – Знаешь, на днях мне приснился странный сон: будто я собираю цветы на крыше высокого дома. Ну, такого, как этот, высоко-высоко! Вдруг появился дядюшка Филипс. Он бросил мне мяч, а я не сумела поймать его и мяч упал с крыши вниз, на землю. Я подошла к краю и вдруг… полетела! Как птица! Лететь было легко, радостно и я громко пела!… На земле я нашла мяч и …проснулась! Сон был таким приятным…

– Вот видишь, иногда от меня хорошо и отдохнуть…

– Особенно на крыше – весело сказала Лиззи. «Она поправляется, поправляется!» радостно думал Дарси, видя, как похорошела Лиззи, как возвращается к ней замечательный цвет лица и ее прекрасная улыбка.

Вошла Нэнси с тарелочкой «лекарства» от повара.

– Нэнси, скажи Джеймсу «спасибо»!

– Да, сэр.

«Славный, славный Джеймс! – думал Дарси – среди своих многочисленных поварских забот он ни разу не опоздал и не перепутал указаний Стива!»

– Непременно скажи, Нэнси!

Горничная вышла. Увидев, что Лиззи внимательно смотрит на него, Дарси, несколько смущенно, сказал:

– Да, да, дорогая, это ведь ты научила меня замечать, что нас окружают не просто слуги, но – люди, хорошие, добрые люди.