Цитаты из книг автора «Джуно Диас»

Сестра Лола высказывалась куда более по делу. Теперь, когда ее сумасшедшие деньки миновали, – а какая доминиканская девушка в определенном возрасте не срывается с цепи? – она превратилась в крутую джерсийскую доминиканку, бегунью на длинные дистанции, обладательницу собственной машины и чековой книжки; мужчин она называла засранцами и при случае потрошила их беззастенчиво. Когда ей было восемь, на нее набросился знакомый парень, постарше, чем она; об этом знала вся семья (и по цепочке изрядная часть населения Патерсона, Юнион-Сити и Тинека), и пережитые зверская боль, любопытство со

В иных обстоятельствах его всухую проигранные амурные подачи, может, и не стали бы комментировать, но мы-то ведем речь о доминиканском пареньке из доминиканской семьи, – предполагалось, что, обладая ядерным зарядом сексуальности, ему надлежит лапать телок безостановочно. Все отмечали в нем недостаток напористости и, будучи доминиканцами, активно обсуждали этот факт. Его дядя Рудольфо (недавно освободившийся из тюрьмы после последней и финальной отсидки и ныне проживавший в их доме на Главной улице) был особенно щедр на поучения. Слушай, паломо, голубок, надо схватить девчонку и зажать ее. Тогда все получится. Начни с дурнушек. Зажми дурнушку и не теряйся! У дяди Рудольфо имелось четверо детей от трех разных женщин, так что чувак был, несомненно, экспертом по части «зажать», и как же им повезло, что он осел в их доме.

Вейдт говорит: «Я все сделал правильно, верно? В конце концов все получилось». И Манхэттен, прежде чем исчезнуть из нашей Вселенной, отвечает: «В конце концов? Ничего не кончается, Адриан. Ничего и никогда не кончается».

Всегда рада меня видеть, никаких затаенных обид, знаете ли. Вообще никаких.

и тогда я сказал: ладно, Вау, ладно. Ты выиграл.

Иногда, правда, я поднимаю голову от книги и вижу, что у него нет лица, и просыпаюсь с криком.

В одну из наших последних ночей в качестве новиос, суженых, она сказала: десять миллионов Трухильо – вот кто мы все такие.

сделала все, что смогла. Ты сделала больше, чем многие, мами, говорила Лола, но мать не желала ее слушать. Поворачивалась к нам своей обожженной спиной. Я сделала все, что смогла, а надо было больше.

Потому что все, о чем вы мечтаете (он поднял ладони вверх), сбывается.

Они проехали мимо автобусной остановки, и на миг Оскару почудилось, что в автобусе сидит вся его семья, даже несчастные покойные дедушка с бабушкой, а за рулем не кто иной, как Мангуст, а кондуктор не кто иной, как человек без лица, но это была лишь финальная фантазия, исчезнувшая, стоило ему моргнуть, и, когда машина остановилась