Цитаты из книг автора «Джулия Самюэль»

Ее мать умерла внезапно, поэтому нужно было провести вскрытие, что очень расстраивало Бриджит.

Мы обе признали, что она пришла в нормальное состояние примерно через 18 месяцев после смерти Дэвида. Кейтлин вернулась к повседневной жизни: стала лучше спать и иногда чувствовала себя счастливой.

Она просила детей уйти к себе в комнату, потому что ей нужно больше личного пространства ради их безопасности.

И самое главное – она регулярно виделась с друзьями, которые любили ее, смеялась и плакала вместе с ними.

Иногда Кейтлин отрицала свою боль и срывалась, чем подвергала себя опасностям. Например, она ходила на вечеринки или ругалась с коллегами. Секс – естественный механизм выживания человека, и она решила воспользоваться им. Кейтлин лишилась интимной близости и теперь делала все, чтобы вернуть ее. Секс по своей сути связан с созданием жизни. Это противоположность смерти. Кейтлин не могла жить без секса, но редко получала удовольствие.

Боль накрыла Кейтлин спустя шесть недель после смерти Дэвида, когда оцепенение начало проходить. Она остро почувствовала утрату, и это ошеломило и опустошило

Кейтлин оставила прощальное письмо у него на груди, а дети положили в гроб по мягкой игрушке. Голос Кейтлин был спокойным и уверенным. Она поблагодарила меня за мои советы и сказала, что испытывала «гордость и чувство завершенности». Кроме того, она испытала неожиданное чувство облегчения. Сбылось ее самое большое опасение, и ее семья справилась с ним. В свою очередь я испытала гордость за Кейтлин и ее детей.

Ее гнев был «многоуровневым»: она злилась на алкоголизм Дэвида, на то, что это спровоцировало его болезнь. Злилась на себя за то, что выбрала его в качестве отца своих детей. Злилась на ситуацию в целом, которую она не могла изменить. Настроение Кейтлин постоянно менялось. Иногда она чувствовала, что может бороться, а иногда испытывала страх. Все это сопровождалось чувством ненависти к себе.

Мы обсуждали способы борьбы, например ежедневное выполнение несложных успокаивающих действий: покупка вкусной еды, приготовление семейного ужина. Все это помогало Кейтлин обрести контроль над собой.

На сеансах Кейтлин говорила, опустив глаза в пол, а затем оглядывалась, проверяя, что я все еще рядом. Она боялась, что я начну ее осуждать. Позже она призналась, что именно на сеансах она наконец почувствовала, что кто-то увидел ее настоящую, такую, какая она есть. Она не слышала критики, и эта свобода от суждений укрепила наши отношения. В какой-то момент я предложила пройти тест, чтобы понять, как продвигается наша работа, и Кейтлин не выдержала. «Ты тоже собираешься бросить меня, как и все?» – воскликнула она и расплакалась. Она решила, что я собираюсь закончить наши сеансы. Я объяснила, что не могу принять решение об окончании сеансов самостоятельно. Мы обе должны решить, когда пора прощаться. Мне следовало дать ей понять, что я не собираюсь повторять паттерн, начатый ее отцом и мужем: внезапно исчезать из жизни. Эмоциональная броня, которой Кейтлин окружила себя еще в детстве, напоминала слой лака – непроницаемый и невидимый. Он мешал принимать и удерживать позитивные чувства, блокировал заботу, в которой она так нуждалась. Фактически Кейтлин отстранилась от настоящей искренней любви, хотя притворялась, что всегда стремилась к ней. В результате нашей работы она постепенно поверила в то, что ее любили.