Цитаты из книги «Одна история»

Быть может, кто-то возразит – и будет прав, – что вопрос так не ставится. Выбора-то не существует. Будь у нас выбор, можно было бы поразмыслить. Но выбора нет, а значит, нет и предмета для размышлений. Разве мы способны регулировать меру любви? Если да, то любовь тут ни при чем. Как именно это называется – не знаю, но точно не любовь.

Кстати, это, видимо, распространенная иллюзия: влюбленным свойственно считать, будто их история не укладывается ни в какие рамки и рубрики.

каждое действие человека неизбежно несет в себе отмену любого другого действия, которое могло бы совершиться вместо первого; следовательно, жизнь состоит из череды мелких и крупных актов выбора, проявлений свободной воли, и каждый человек – капитан колесного парохода, пыхтящего вдоль величественной Миссисипи своей жизни.

. В немецком для обозначения такой лихорадочности есть особое выражение – типичное для этого языка слово-гармошка, которое переводится как «паника при закрытии дверей». Его

По зрелом размышлении он решил, что самым неправдоподобным во всех его построениях было то, что Марта якобы могла рассматривать его в качестве потенциального мужа.

Все мы ищем для себя безопасную гавань. А если не находим, то просто учимся коротать время». В ту пору это прозвучало как совет,

злоба, в особенности та, что маскируется под праведный гнев (похоже, злоба всегда маскируется), нередко служит выражением чего-то другого: скуки, презрения, заносчивости, провала, ненависти.

Если повезет, то при должной осторожности можно прожить жизнь, не подвергая испытаниям свою храбрость, а точнее – не обнаруживая свою трусость.

Вот ведь странно: в молодости у нас нет никаких обязательств перед будущим, зато в старости появляются обязательства перед прошлым. Перед тем единственным, чего нельзя изменить.

Сьюзен его поправила. Она указала ему, что история любви у каждого своя. У каждого. Пусть она закончится крахом, угаснет, пусть даже не начнется вовсе и останется в воображении, но от этого она не станет менее реальной. И это – единственная история.