Цитаты из книги «Одна история»

У большинства из нас есть наготове только одна история. Не поймите превратно – я вовсе не утверждаю, будто в жизни каждого случается лишь одно событие. Событий происходит бесчисленное множество, о них можно сложить сколько угодно историй. Но существенна одна-единственная; в конечном счете только ее и стоит рассказывать.

У нее бывает такое настроение: прозрачное, без тени жалости к себе, но какое-то подавленное – у тебя от этого рвется сердце

притихшая, эмоционально опустошенная, с мольбой во взгляде и с ощущением полного жизненного краха.

В этой жизни все мы ищем для себя безопасную гавань. А не найдя, учимся коротать время.

юбовь растяжима. Она не скудеет. Она только приумножается. И не убывает. Волноваться не о чем.

А он к этому времени сделал главное, самое ужасающее открытие своей жизни, которое, очевидно, бросило тень на все его последующие романы: любовь, даже самая пылкая и чистая, при умелом насилии над ней сквашивается в мешанину из жалости и злости

Что ушло, того не воротишь, – теперь он это усвоил. Единожды нанесенный удар не отменишь. Единожды слетевшее с языка слово не залетит обратно. Мы можем сколько угодно делать вид, будто ничто не потеряно, не сотворено, не сказано; можем заявить, что все забыто, но наша потаенная сердцевина не забывает, потому что единожды совершенное меняет нас навек.

Да-да, он мог бы идти дальше, играя роль домашнего врачевателя эмоций и наблюдая за прогрессирующим распадом ее личности. Но для этого ему следовало бы стать мазохистом. А он к этому времени сделал главное, самое ужасающее открытие своей жизни, которое, очевидно, бросило тень на все его последующие романы: любовь, даже самая пылкая и чистая, при умелом насилии над ней сквашивается в мешанину из жалости и злости.

* * * Первая любовь накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь, в этом я с течением времени убедился. Возможно, она не перевесит будущие влюбленности, но на них всегда будет падать ее свет. Она способна послужить как примером, так и контрпримером. Она способна заслонить собой следующие влюбленности, но может и облегчить их, и возвысить. Впрочем, бывает и так, что первая любовь ранит сердце, и тогда, как его потом ни исследуй, найдешь в нем только рубцы от старых ран.

Можешь сколько угодно твердить, что держал фигу в кармане, но разве шутки – это не всеобщий способ унять собственные внутренние страхи?