Цитаты из книги «Любовь и так далее»

Вот я и даю голливудские советы, отчего меня считают мудрой. Иными словами, чтобы прослыть мудрой, нужно быть пессимисткой, которая пророчит хеппи-энд.

чтобы прочитанное соответствовало действительности.

Потом я продал свою долю напарнику и переехал в Балтимор. Там открыл другой ресторан. Который тоже процветал. Но через некоторое время… Это характерно для Штатов. В Англии стали бы поговаривать: «не сидится на месте» или «сам не знает, чего хочет». А в Штатах это нормальное положение дел. Ты преуспел в чем-то одном – ищи, в чем бы еще преуспеть. Говорю же: исконный оптимизм.

Никому из нас не станет лучше, так зачем тогда отправлять за границу честных медиков-послов, лгущих на пользу своей страны? План «В» просто состоит в том, что мы принимаем вещи такими, какие они есть. Мы все плывем в одной лодке, только некоторые готовы признать, что в ней имеется пробоина ниже ватерлинии, а другие закроют на это глаза и будут налегать на весла, пока не задымятся уключины.

Смотрю. Жира не вижу. Вижу только дефицит логики

Есть только одна любовь – первая.

Мир погряз в мерзости. Согласны? И я говорю не только про освежитель воздуха в уборной, а про нечто более мерзкое, чем смрад отхожего места. Позвольте процитировать сказанное когда-то ранее. «Мерзости жизни убивают любовь. Законы, собственность, финансовые волнения и полицейское государство. При других условиях и любовь была бы иной». Вы согласны? Нет, я не утверждаю, что честный лондонский полисмен, который помогает найти дорогу заплутавшим туристам, являет собой непосредственную угрозу l’amore[62]. Но в целом согласны? Любовь в цветущем демократическом пригороде, где живут люди с шестизначным годовым доходом на душу населения, отличается от любви в сталинских лагерях.

Как сказал поэт, главные вехи в жизни – это «рожденье, и совокупленье, и смерть», жестокая мудрость, поразившая меня в юности. Позже я осознал, что Старый Опоссум пропустил другие ключевые моменты: первая сигарета, снег на цветущем дереве, Венеция, радость шопинга, полет во всех его смыслах, побег во всех его смыслах, момент, когда переключаешь скорость на высокую и твой любимый не может даже повернуть голову, черное ризотто, трио в третьем акте «Кавалера розы», смех ребенка, вторая сигарета, долгожданная встреча в аэропорту или на вокзале.

Реализм – наша данность, наш единственный модус, хотя эта истина и может показаться кому-то triste

У стариков отлично получается быть старыми – это усвоенный ими навык. Они знают, чего ты от них ждешь, и дают тебе именно это. А чего хочу я? Я хочу, отчаянно, беспрерывно, снова стать молодой. Мой возраст ненавистен мне более всего, что было ненавистно в молодости. Я хочу любить. Хочу быть любимой. Я хочу секса. Хочу, чтобы меня обнимали и ласкали. Хочу близости. Я хочу никогда не умирать. И хочу умереть во сне, скоропостижно, а не как моя мать, которая исходила криком, когда онкологи, уже не имея возможности снять боль, наконец-то решили дать ей морфий и тем самым помогли уйти – только тогда она умолкла. Я хочу, чтобы моя дочь постигла всю непостижимость разницы между нами: я всегда буду ее любить, но не всегда буду столь же горячо одобрять. А еще я хочу, чтобы мой муж, который меня предал, за это поплатился. Изредка я хожу в церковь. Я неверующая, но молюсь, чтобы на небесах был Господь, который покарал бы моего мужа за грехи. В ад я тоже не верю, но хочу, чтобы муж мой горел в аду.