Когда я только сообщил отцу, что выбираю бизнес-направление (хотя это и так было известно), им была озвучена одна мудрая мысль: «Ты будешь общаться с нужными людьми независимо от того, нравятся они тебе или нет». Сегодня мне довелось еще раз убедиться в его правоте.
Я кошусь на часы, считая минуты в обратном порядке. Должно же это когда-то закончиться.
Вечер дерьмовый. Доказательством является растаявший в виски лед. Самое комичное во всей ситуации, что я не поклонник крепких напитков. Мой выбор упирается в бутылку пива, максимум в две бутылки пива. Но у виски есть свойство снимать стресс и расслаблять, в то время как пиво имеет седативный эффект. Тем не менее я не притронулся к стакану с тех пор, как его принесли. Алкоголь не входит в список любимчиков. Предпочитаю находиться в трезвом сознании.
– Выглядишь как мешок с дерьмом, – замечает Эштон, слабо толкнув меня локтем. – Самое время налаживать мосты.
– Мои мосты налажены, а у тебя лучше получается договариваться о возведении новых.
Он кривит губы.
– Ты хотел сказать, что у меня лучше получается целовать морщинистые задницы.
– Твои слова.
– С минуты на минуту я буду наслаждаться твоими мучениями, Ривера.
Я не ленюсь. Обхватываю пальцами стакан, чтобы окружающие не заметили неприличный жест, и показываю средний палец. Мне хочется снять надоедливый галстук и бросить на стол. Расстегнуть верхние пуговицы рубашки и запонки, сунув последние в карман пиджака, в завершение закатать рукава. Но это сочтут дурным тоном.
Сегодня я превзошел себя, дважды приняв предложение покружить в танце под медленную мелодию. Нет, эти женщины и близко не подходят под мою возрастную категорию, они ровесницы моей матери. Одной из них даже удалось полопать мою задницу якобы «случайно». Да, как же. Должно быть, в их глазах я мелкий спиногрыз, занявший кресло отца за счет смазливой мордашки. Каждый из присутствующих гордится достигнутым и не перестает тыкать меня носом в дерьмо, ведь я и пальцем не ударил. Мне достался готовый бизнес. Они понятия не имеют, о чем говорят. Отец построил империю, а я продолжаю его дело. На мне не меньше ответственности. Права на ошибку нет. Не все кретины в галстуках способны это осознать.
Поначалу все относились ко мне скептично. Некоторые партнеры открыто выражали презрение: хватит ли мне ума удержаться на плаву во времена кризиса. Отсосите, черт возьми! Что произошло после? Сейчас эти ублюдки совершенно не против уложить собственную дочь в мою кровать. Теперь я вполне выгодная партия и уважаемый человек. Принявшись за работу первым делом с большинством из них, я разорвал сотрудничество. К таким людям не стоит поворачиваться спиной, если не хочешь получить удар ножом.
– Сколько нам еще нужно тут оставаться? – Спрашиваю у Эша.
– Не дольше часа.
– Мать твою, я на грани.
Эш тоже не в восторге. Мы оба делаем это ради благой цели.
Посещение ежегодного благотворительного вечера – один из отцовских капризов. Он выделил для этого специального человека, который находится в поиске специализированных организаций, куда мы жертвуем. Сегодняшняя организация, борющаяся за равноправие, не входит в топ трех из нашего списка. Это не более чем дань уважения. Раз уж они тратят тысячи на организацию подобных вечеров, то интересно было бы посмотреть, куда уходит собранная часть средств. Те фонды, куда мы жертвуем, не устраивают званые вечера, чем конкретно мне симпатизируют. Они каждый цент вкладывают в дело. Их доходы и расходы открыты для любого желающего.
И, разумеется, до безобразия клишированная часть вечера включает в себя продажу ужина с одним из завидных холостяков. Женщин в крупном бизнесе мало, поэтому отдуваются мужчины. Конкретно – я. Шел четвертый год, как ощущаю себя проститутом. Приходится напоминать, что игра стоит свеч. Деньги пойдут на покрытие нанятых адвокатов. Мне хочется видеть в зале Софи. Безусловно, я мог обратиться к ней за одолжением выкупить меня, предварительно перечислив кругленькую сумму на банковский счет. Она не стала бы выбирать чопорный ресторан, строя глазки несколько долгих часов, чтобы заграбастать бонус в виде секса. Весьма вероятно, что вечер мы могли провести за бумагами. Если бы она вообще в нем нуждалась. Всяко лучше сидеть с ней на полу, уплетая еду из корейской забегаловки, чем вытягивать из себя слова, ужиная в ресторане.
За прошедшую неделю я стал думать о ней намного чаще положенного. Это плохо.
Софи комфортная, забавная, умная, и главное, она не эгоистична. Не уверен, что другая на ее месте могла заметить, что я элементарно не выходил из-за рабочего стола, чтобы отлить. Она сходила за ужином для нас. Для меня. Эта женщина не только знает об отсутствии свободной минуты в моем графике, но и подумала о желудке, скрупулезно выбирая блюдо. Я хочу сделать то же самое для нее.
Утром я поковырялся в интернет-магазинах, но не нашел ничего интересно, поэтому прогулялся по ярмаркам и все-таки обнаружил то, что нужно. Она оценит.
Я замечаю улыбку на губах Эша. Это как подсказка, что сейчас за меня подерется парочка цыпочек за пятьдесят.
– Ривера, – Эш указывает большим пальцем за свое плечо. – Твой выход, малыш.
Я фокусирую взгляд на сцене, с которой на меня пялится ведущий, и еще сотня чужих глаз из зала. Сделав глубокий вдох, снимаю с колен салфетку и бросаю на стол. По крайней мере, я не делаю это ежемесячно. Иногда приходится выбирать наименьшее из зол.
Пока я с натянутой улыбкой двигаюсь к сцене, ведущий зачитывает послужной список и успехи компании за период моего управления.
После него Софи утонет в звонках. Верней, Люси, потому что с понедельника она приступает к работе. Я разочарован, не скрываю. Мне нравится видеть Софи утром. День начинается с ее улыбки и ею же завершается. К хорошему быстро привыкаешь. Отныне мы вернемся к обмену сообщениями по почте и коротким встречам по работе.
– Мы начинаем подозревать, что тебе понравилось, Джеффри, – произносит истукан с бабочкой. – Тридцатиоднолетний холостяк, управляющий строительной империей своего отца. Лакомый кусочек, дамы.
Управляющий строительной империей своего отца.
Меня мутит от его слов, как будто я ни хрена не сделал. Это первая причина, почему решил взять новый вектор развития. Меня неустанно сравнивают с ним. Я знаю, отец многого достиг. Я горжусь им, и я благодарен ему. Но я, мать твою, не пустое место, которому все досталось просто так. Я не валял дурака, а готовился продолжить дело его жизни.
Нахожу взгляд Эша в толпе. Он качает головой, как бы предупреждая, чтобы я не учинил скандал, вляпавшись в неприятности.
– Начальная сумма – десять тысяч.
Дамочка, которая в прошлом году буквально кормила меня с ложки, первая поднимает табличку.
– Двадцать тысяч. Хорошая цена за красавчика.
Я фыркаю себе под нос.
Следующие суммы уже не слушаю. Таблички сливаются в один общий фон и напоминают приближающие фары машины. Я располагаю средствами и могу положить данную сумму на стол чеком или наличными, чтобы избежать свидание. Но таковы правила. Любой холостяк в зале обязан подняться на сцену и поторговать лицом. Буравя взглядом стену перед собой, я испытываю лишь отвращение к происходящему. Отцу повезло. У него была мама, а следовательно, не приходилось ощущать себя товаром на полке в супермаркете.
– Ты приносишь нам уйму денег, Джеффри Ривера. В следующем году начнем торги с пятидесяти тысяч.
Я уже было открываю рот, чтобы послать его на хрен, но замечаю маневрирующую между столиков брюнетку с плотоядным взглядом.
Пайпер Хейс.
Хуже не придумаешь. И сколько ее отец отвалил за меня?
– Джеффри. – Она улыбается, протянув мне руку. – Рада нашей встрече.
Теперь ты от меня не отделаешься, – в переводе.
Я неохотно понимаю ее ладонь и снова вынуждаю себя улыбнуться.
Благое дело, Джефф, – напоминаю себе. – Сегодня тебе достался ужин с горячей цыпочкой.
Проблема в том, что я на дух не переношу навязчивых людей. При тяге к Софи, я не маячу у нее перед глазами. Существует тонкая грань. Стоит ее пересечь, как все полетит псу под хвост. А Пайпер какое-то время сводила меня с ума, так или иначе, появляясь там, куда я шел. Но даже это не ощущается столь дерьмовым, сколько то, что перевод средств в фонд осуществляется после свидания. То есть, я должен скакать на носочках вокруг девушки, чтобы ее папаша совершил взнос. Тут не действует правило «плати и забирай». Я могу скинуть балласт этим же вечером, но должен качественно отработать. Будь мы последними людьми, от которых зависит продолжение человеческого рода, я подвел бы все живое. Ни за что на свете не суну член в Пайпер Хейс.
– Свяжемся, Джеффри. – Ее сахарный голос действует на нервы, и я не идиот, прекрасно понимаю, что она задумала.
– Разумеется. – Я изо всех сил стараюсь оставаться вежливым.
Пайпер виляет задницей, когда возвращается к своему столику, а я тормошу Эша за плечо.
– Я продан, можем уезжать.
Мы делим столик с еще несколькими людьми, чьи карманы забиты деньгами, поэтому я коротко прощаюсь, ссылаясь на занятость.
Я замечаю коробку, обернутую в подарочную упаковку на рабочем столе и, наспех сбросив пальто, беру ее в оборот. Развязываю красный шелковый бант и разворачиваю упаковку, после чего заглядываю внутрь. Новый свитер. Изо рта вылетает радостный вопль, а пальцы нетерпеливо пробегают по ткани. Я поднимаю его и улыбаюсь как пришибленная, разглядывая принцессу Фиону и Ослика, крепко обнимающих друг друга и прижатых щека к щеке. Он чудесный. Мелкая вязка молочного оттенка, ткань пушистая, нежная. Дарит ощущение пышного облака, до которого дотянулась. В моей коллекции имеются колючие свитера, из-за чего хочется зачесаться до смерти, но на сей раз буду парить в небесах, когда надену его.
Я спешно избавляюсь от старого и натягиваю новенький, следом за чем включаю камеру, подношу ладонь к губам и посылаю воздушный поцелуй Джо. Она хорошо знакома с моими слабостями, и знаете, я вовсе не возражаю, когда подруга использует их в качестве подарка. Пока Джо молчит, я ставлю телефон на стол и отступаю на несколько шагов назад, покрутившись перед камерой. Сидит идеально. Плюшевая ткань приятная, снимать не хочется.
Ответ от Джо приходит спустя несколько минут.
Джо: Побаловала себя с первого жалования?
Мой энтузиазм стремительно угасает, словно огонек спички. Внезапно свитер становится не такой уж и привлекательный.
Я: Мы не начали обмениваться подарками?
Джо: Мой прячется в шкафу. Спенсер?
Я: Узнаю, кто его подкинул.
Джо: Я должна кое-что рассказать, ты же не станешь злиться?
Я: Что на этот раз?
Джо: Устроила тебе свидание с приятелем Лиама. Он хорошенький. Будь во всеоружии в среду;)
Я издаю стон.
Ненавижу среду.
Клянусь, ненавижу дурацкий день недели под названием среда!
Я: Это последний раз, когда соглашаюсь на очередную глупую авантюру.
Я больше не пишу Джо, а заставляю мозг работать в интенсивном режиме. В коридоре камеры, следовательно, они засекли, кто заглянул в кабинет ранним утром. Если это все же дело рук Спенсера, то с подарком придется расстаться. Оскорбительно, если он помнит о моих прихотях, продолжая заниматься сексом с Самантой. Лицемерие чистой воды. Я не нуждаюсь в его ухаживаниях с тех пор, как открыла переписку.
Первый человек, кто способен помочь – Джеффри. Он наверняка имеет доступ к камерам, поэтому спешу к его кабинету, пока до меня его не перехватил звонок или встреча.
– Доброе утро, – Люси улыбается, заметив меня. – Спасибо, что заменила.
Я пожимаю плечом, вернув ей улыбку.
– Надеюсь, ты хорошо отдохнула.
– Еще как!
Она закалывает темно-каштановые волосы заколкой, рассматривая меня с непонятной улыбкой.
– Мистер Ривера уже тут? – Я указываю на закрытую дверь, хотя спрашивать незачем, Джеффри приходит за двадцать минут до рабочего дня.
Люси подмигивает, подхватив трубку и набрав внутренний номер.
– Мисс Вуд спрашивает. – Она показывает большой палец вверх, что знаменует положительный ответ, после чего возвращает трубку на место. – Не хочешь пообедать вместе?
– Да, было бы здорово.
Юркнув в кабинет Джеффри, подавляю улыбку. Мне не хватает человека, с которым можно разделить обеденный перерыв. Возраст Люси примерно схож с моим, поэтому у нас наверняка найдутся общие темы.
– Доброе утро, – сообщая о своем присутствии, говорю я. – Я могу кое о чем попросить?
Джеффри поднимает взгляд.
– Шрек? – Улыбка расцветает на его губах. Подперев подбородок кулаком, он изучает меня, а я зачарованно смотрю в его глаза, на которых снова та самая черная оправа очков. Боже всемилостивый! Незаконно выглядеть настолько безукоризненно с утра. – Забавно.
Я быстро опоминаюсь. Роняю глаза на свитер, и тут же складываю руки в защитном жесте на груди. Чувствую себя голой. Щеки горят от смущения.
Божечки, и почему только не сняла его?
Джеффри Ривера заставляет меня нервничать, а это чревато глупыми выходками. Как итог: я стою в его кабинете в дурацком свитере, который даже подростки постыдятся надевать.
– Э-э-э… – Прочистив горло, стараюсь звучать уверенно. – Могу ли я узнать, кто положил коробку на стол?
– Обратись к охране, они предоставят доступ к видеонаблюдению в коридоре.
Я с облегчением выдыхаю, потому что в голове посеяли зернышко сомнения, а не был ли человек, подаривший свитер, Джеффри. Может, я даже немного хотела, чтобы им оказался он. Не потому, что не желаю носить подарки от Спенсера, я не выбросила подаренные им свитера, а потому, что… Это глупая мысль. Очень, очень глупая.
– Спасибо. – Я отступаю к двери, сцепив пальцы в замок за спиной. – В случае необходимости вы предоставите разрешение?
– Почему нет?
Я киваю и возвращаюсь в кабинет, следующим делом схватив телефон и набрав номер охраны. Патрик крайне любезен. Он не станет отказывать в мелкой просьбе, если, конечно, позволит Джеффри. А Джеффри выразил согласие.
Поприветствовав мужчину, я сразу перехожу к делу.
– Коробку передал курьер, я оставил ее на вашем столе, мисс Вуд, – сообщает Патрик. – Или не нужно принимать посылки на ваше имя?
Мои плечи заметно поникли.
– Нет, все в порядке. Спасибо вам большое, просто теперь я не понимаю, кто ее отправил.
– Компания вот уже десять лет использует данную службу доставки. Вы можете позвонить и уточнить детали, если заказчик не выразил желание остаться анонимом.
У меня сердце в пятки уходит. Но вовсе не из-за того, что кто-то мог попросить об анонимности, а потому, что Патрик упомянул сотрудничество с компанией Джеффри. Этот кто-то работает тут. И этот кто-то играет на моих нервах. Я ни с кем не сблизилась. Нет мужчины, который намекал бы на заинтересованность во мне. Никто, кроме изредка дразнящего Джеффри и Эштона. К тому же этот человек знает о моей зависимости от чудаковатой одежды.
Весь день я стараюсь не высовываться, а если необходимо что-то уточнить, использую внутреннюю почту компании. Меня приводит в ужас мысль, что подарок отправил Джеффри. Можно набрать номер и узнать имя отправителя, но я почему-то до сих пор не сделала это. Единственный раз, когда вылезаю из скорлупы – обеденный перерыв.
Люси забегает за мной к часу дня и благодаря ей узнаю, что в здании имеется кафетерий на первом этаже.
– За время моего отсутствия произошло что-то интересное? – Любопытничает Люси, когда мы занимаем свободный столик у окна.
Я смеюсь.
– Ты обратилась не к тому человеку. Я вылезала только в туалет.
– Но ты была в гуще всех событий! – Протестует она, а в голубых глазах отражается недоверие. – Что-то же должно было произойти.
– Если не брать в расчет девчонку, которая сказала, что я болтаю по телефону с подругами, и вошла в кабинет без одобрения, то это все главные события недели.
Мне вовсе не хочется путаться в грязных сплетнях, но любопытство сильнее.
– Обычно что-то происходит?
– Скоро произойдет. – Люси потирает ладошки, но не из-за аппетитного аромата, которым благоухает мясной рулет. – Пайпер Хейс сейчас, должно быть, ликует.
– Ты упустила ту часть истории, которая поможет понять, кто такая Пайпер Хейс. – Я наматываю спагетти на вилку и размахиваю свободной рукой в качестве приветствия: – Я тут новичок.
– Когда Джеффри только пришел в компанию, он разорвал сотрудничество с отцом Пайпер. Все были, мягко говоря, в шоке. Эллиот Хейс работал с Джозефом с самого первого дня.
– Хорошо, но я все еще не понимаю, при чем тут его дочь.
– О, это моя любимая часть! – Воодушевляется Люси, она едва ли не подпрыгивает от переполняемой радости. – Некоторое время Пайпер преследовала Джеффри. Сначала атаковала звонками его телефон, по всей видимости, он перестал отвечать, поэтому она перешла на рабочий. Сводила меня с ума.
– Хорошо, – медленно пережевывая, киваю я. – Может, он дал повод?
Люси с изумлением пялится на меня разинув рот, словно я отрастила вторую голову.
– Боги Египта! Софи, ты же не из тех, кто унижается перед мужчиной, лишь бы он обратил на тебя внимание?
– Боги Египта? – Хихикая, переспрашиваю я. – Я добавлю это в свой лексикон.
– Ты не о том думаешь!
Я закатываю глаза.
– Еще бы, когда речь о Пайпер Хейс.
– Ты не в курсе, да?
– Судя по всему, я вообще полный ноль.
Люси жадно втягивает воздух через нос, из-за чего ее ноздри забавно колышутся, а затем медленно выдыхает. Я наблюдаю за ней с неприкрытым весельем. Она довольно смешная, и у нас есть общая черта: излишняя эмоциональность.
– Это не произведет на тебя должного впечатления, но Пайпер купила Джеффри, а это означает, что совсем скоро она появится тут с таким видом, словно сорвала джекпот. Она любит хвастаться.
Мне становится не по себе. Во-первых, невозможно кого-то купить. Человек не вещь. Во-вторых, кто продает людей? В-третьих, Джеффри не похож на того, кто имеет проблемы с деньгами.
– Что значит «купила»? Нельзя купить кого-то вроде Джеффри. Он…
– О, еще как можно, если отвалишь за него порядка ста тысяч на аукционе. – Люси кивает подобно игрушке на приборной панели в машине. – Эти двое пойдут на свидание. Настоящее безумие!
Спагетти, которые все это время уплетала со зверским аппетитом, встают поперек горла. Желудок отвергает их, выталкивая наружу. Внешне я стараюсь оставаться равнодушной, но внутри штормит. Поделившись со мной, Люси вызвала горькое огорчение, нежели восторг.
Я возвращаюсь в кабинет и, плюхнувшись в кресло, перевожу взгляд на панораму города. Отстойно, должна признать, питать некие чувства к мужчине не твоего полета. Более того, наивно полагать, что он тайно питает их по отношению тебя.
О проекте
О подписке