Цитаты из книги «Как Гитлер украл розового кролика»

А когда наступил день рождения и она получила подарки, стало немногим лучше. От дяди Юлиуса пришла поздравительная открытка. Макс подарил ей несколько цветных мелков, а мама с папой – маленькую коробочку карандашей и деревянную фигурку серны. И всё! Конечно, игрушечная серна очень симпатичная, но Максу-то на десятилетие подарили велосипед!

И все отправились провожать дядю Юлиуса на пристань. Пока ждали пароход, папа вдруг сказал: – Юлиус… Не возвращайся в Германию. Это опасно. Оставайся с нами. – Да что мне сделается? – воскликнул дядя Юлиус с привычной убежденностью. – Кому до меня есть дело? Я не политик. Я занимаюсь животными… Я даже не еврей – если не считать мою бедную старую бабушку. – Юлиус, как ты не понимаешь… – Думаю, положение вскоре изменится к лучшему, – перебил дядя Юлиус папу. К пристани, пыхтя, подошел пароход. – До свидания, мои дорогие, – дядя Юлиус обнял папу, маму и Анну с Максом. Поднимаясь по трапу, он на мгновение обернулся. – К тому же по мне станут тосковать обезьяны в зоопарке!

Потом стали вспоминать общих знакомых. Казалось, будто они читают по памяти длинный список имен. Кого-то арестовали. Кто-то сумел избежать ареста и уехал в Америку. Кто-то решил пойти на сделку с совестью и написал статью о преимуществах нового режима (что такое «сделка с совестью», Анна не поняла). Список имен все не кончался. Вот взрослые всегда разговаривают так непонятно, думала Анна, и смотрела, как небольшие волны набегают на берег, и слушала пчел, жужжавших в зелени каштанов.

Нацисты все-таки проявляют невероятную тупость, – сказал дядя Юлиус. – Как можно считать тебя врагом Германии! Тебе известно, что все твои книги сожгли? – У моих книг была замечательная компания, – заметил папа. – Какие книги? – удивилась Анна. – Я думала, нацисты забрали все наши вещи. А зачем они их сожгли? – Сожгли книги не из вашей библиотеки, – пояснил дядя Юлиус. – А те, что написал твой папа. По всей Германии горели костры, и туда бросали все, что только удалось обнаружить. – Вместе с книгами выдающихся авторов: Эйн-штейна, Фрейда, Герберта Уэллса… – добавил папа. Дядя Юлиус покачал головой: это просто безумие! – Слава богу, ты меня не послушал, – сказал он со вздохом. – Слава богу, что вы уехали. И уехали вовремя. Хотя, конечно, – не удержался дядя Юлиус, – это не может длиться долго.

Я всегда знал, что надо было взять с собой игровой набор, – сказал Макс. – А теперь в него, наверное, Гитлер играет. Вот прямо сейчас и играет… – И тискает моего розового кролика, – добавила Анна и засмеялась, но по щекам у нее катились слезы. – Все равно нам повезло, что мы здесь. – Почему? – спросила Анна. Макс как будто бы что-то внимательно рассматривал, глядя в окно за ее спиной. – Папа знает от Хеймпи, – сказал он, – что на следующий день после выборов нацисты пришли за нашими паспортами.

Гитлер выиграл выборы. И очень быстро подчинил себе все правительство. Как папа и говорил, никто не посмел сказать слова против. А тот, кто посмел, того сразу арестовали. – Хеймпи сказала что-нибудь против Гитлера? – Анна тут же представила себе Хеймпи в сыром подземелье. – Нет. Зато папа посмел. И он до сих пор это делает. Но сейчас никто в Германии не решится напечатать то, что он пишет. Он не получает денег. И мы не можем платить Хеймпи жалованье. – Я понимаю… – сказала Анна и добавила: – Мы теперь бедные? – Думаю, да. Немного. Если бы папа смог писать для швейцарских газет, тогда бы все стало нормально. Макс уже собрался уходить, и Анна быстро сказала: – Вряд ли Хеймпи так сильно заботят деньги. Если у нас будет маленький домик, она наверняка захочет приехать жить вместе с нами – даже если мы не сможем платить ей много. – Тут такое дело… – Макс замялся, но все же добавил: – Вряд ли у нас теперь будет домик. У нас и мебели-то нет. – Но… – У нас все украли нацисты

Да не могут они выбрать Гитлера, – убежденно заверил Макс. – Большинство мальчишек из нашей школы были против него. Вот увидите, завтра станет известно, что почти никто не голосовал за Гитлера. И мы поедем домой – как говорил дядя Юлиус. – Возможно, – кивнул папа. Но Анна видела, что он думает по-другому.

Небо просветлело, и теперь Анна видела, что всюду расклеены предвыборные плакаты. Несколько человек стояли перед входом на избирательный участок, дожидаясь открытия. Анна гадала, за кого они собираются голосовать.

Вот безобразие! – воскликнула мама. – У них какая-то забастовка, что-то связанное с выборами. И такси не найдешь. Видите вон ту синюю вывеску? – (На противоположной стороне площади что-то смутно светилось сквозь толщу дождя.) – Это отель. Возьмем с собой только самое необходимое и пойдем пешком.

До приезда такси делать было совершенно нечего. – Давай пройдемся по дому в последний раз, – предложил Макс. Они начали с верхнего этажа, а потом спустились вниз. Все в доме выглядело иначе, чем раньше: мелкие вещи упакованы, коврики свернуты; всюду лежали газеты и какие-то узлы. Анна и Макс шли и говорили: «Прощай, папина спальня!.. До свидания, лестница!.. Ступеньки, пока!..» – Только не перевозбудитесь, – попросила мама, когда они проходили мимо нее. «…До свидания, прихожая!.. Прощай, гостиная!» Они шли все быстрее, и Макс кричал: «Прощай, пианино!.. Прощай, диван!..» И Анна вторила: «До свидания, занавески!.. Пока, обеденный стол!.. Прощай, дверца в чуланчик!..»