«Короли» Сити

После Наполеоновских войн Англия считалась самой безопасной страной с финансовой точки зрения, единственной страной в мире, которая никогда не занимала денег. Европейские капиталисты из Амстердама и Франкфурта, Парижа и Санкт-Петербурга посылали свои капиталы в Лондон, который играл роль огромной расчетной палаты. Консоли стали ценными бумагами, а фунт стерлингов – мировой валютой. Финансовый престиж Великобритании был тесно связан с ее владычеством на море. После битвы при Ватерлоо все государства, которым были нужны деньги – Франция, Пруссия, Австрия, Россия, Португалия, Испания, – обращались в Сити. Крупные торговые банки выслушивали их предложения и либо договаривались о займах, либо нет. Часто они отказывали, что лишь усиливало их влияние.

Иногда банки совершали ошибки, предоставляли займы не той стране – и теряли деньги. Они оказывали влияние на экономику других стран, поддерживали города и страны, строили железные дороги и коммунальные предприятия, вкладывались в слаборазвитые отрасли, прокладывали морские пути, каналы и коммуникации, оснащали целые армии, сажали на троны королей и становились придворными банкирами – и часто творили историю мира. В 1818 г. Ришелье сказал: «В Европе шесть великих держав: Англия, Франция, Россия, Австрия, Пруссия и Baring Brothers». У Ришелье имелись все основания для признательности по отношению к крупному торговому банку, который успешно разместил гигантский компенсационный заем, выданный побежденной Франции, чем спас страну от хаоса и положил конец ее оккупации.

В XIX в. торговые банки Сити переводили избыток капитала из своей страны, делая выгодные инвестиции за границей. Золото и валюту можно было переводить свободно, а валютные ценности оставались стабильными. Для отважных предпринимателей не было налогов и не существовало ограничений и почти никаких общественных рычагов управления. Главной задачей банка оставалось инвестировать быстро и хорошо. Банк Baring Brothers считался ведущим «американским банкирским домом» в Лондоне; Ротшильды сосредоточили свои усилия на Европе, Лазарды – на Дальнем Востоке; Маркус Сэмюэл строил корабли и основывал нефтегазовую империю; банкирский дом Arbuthnot Latham вел дела в Восточной Африке, а семья Хамбро, выходцы из Скандинавии, вели дела в Скандинавских странах и в Европе.

Последние десятилетия перед Первой мировой войной считаются «золотым веком» зарубежных инвестиций для Великобритании. Торговые банки переводили избыток капитала из своей страны, делая выгодные инвестиции за границей. Они оставили после себя величественные монументы, которые существуют по сей день: огромные шахты, железные дороги, коммунальные предприятия. Война 1914–1918 гг. все изменила. Климат для зарубежных инвестиций стал неподходящим. Девальвация валюты, политическая напряженность, а затем Великая депрессия отбивали у людей охоту инвестировать за границей. В Великобритании после введения налога на наследство и реформы налогообложения многие частные предприятия стали открытыми акционерными обществами. Роль торговых банков изменилась. Из ростовщиков они превратились в современных финансистов. Частные банки стали посредниками между кредиторами и заемщиками. Им необходимо было соблюдать интересы кредитора и одновременно советовать заемщику наилучшим образом воспользоваться взятыми взаймы средствами. В основе своей торговые банки оставались независимыми и, так сказать, мастерами на все руки в области финансов – универсалами. В финансовой прессе, часто непочтительно отзывавшейся о богатстве и власти, их по-прежнему называют «великими лондонскими банкирами» или «королями Сити».

«Короли» – самая эксклюзивная группа в Сити, ее самый внутренний круг; они связаны друг с другом сложной сетью брачных отношений. Конечно, они уже не обладают той властью, что была когда-то, но их гибкость и умение приспосабливаться к меняющимся условиям весьма примечательна. В 1868 г., когда во Франции и Италии случился неурожай тутовых деревьев и шелководство пришло в упадок, торговые банки спешно ввезли шелк из Японии. После того как в Индии начался голод, спешно наняли корабли и послали избыток риса из Сиама в Калькутту. «Короли Сити» делали еще много такого, на что сегодня способны лишь правительства великих держав. Торговые банки по-прежнему попадают на первые полосы газет (против собственной воли), когда консультируют гигантские корпорации в крупных битвах по поглощению и слиянию или финансируют международные трубопроводы.

Их трудно сломить, и так было всегда. В 1930-х гг., когда сложная ситуация в Европе и ограничения в Англии свели на нет выгоду ведения бизнеса по иностранным законам, а государства, города и частные лица повсюду обращались в поисках кредитов, торговые банки резко изменились и начали финансировать британскую промышленность. После войны представители многих устаревших британских предприятий отправились в Сити, чтобы занять деньги для дорогостоящей модернизации. Торговые банки заранее подготовились к такой задаче. Выпуск новой эмиссии – в высшей степени дело техники, где требуются новые технологии, чутье и правильный расчет времени. Сотрудникам отдела эмиссий хорошо знаком холодок, когда почти никто не интересуется проспектами и не испытывает воодушевления к новым ценным бумагам. «Как на премьере спектакля, который освистали», – говорит один торговый банкир.

Провалы бывают у всех, но банкиры стараются исследовать любые возможности для успеха. Когда американский уравнительный налог угрожал строгими ограничениями на иностранные займы в Соединенных Штатах, лондонские торговые банки срочно договорились о долларовых займах в Лондоне. За несколько месяцев они собрали в Лондоне свыше 200 млн долларов и нашли новые рынки в Европе.

Одна из главных финансовых «комнатных игр» заключается в поисках ответа на вопрос: «Кто нападает на фунт, почему и как?» До сих пор никто еще не смог найти удовлетворительный ответ на этот вопрос, что лишь увеличивает занимательность игры.

Всякий раз неизбежно появляются спекулянты, которые распускают слухи о той или иной валюте и затем пытаются играть на понижение. Это очень, очень старая игра. В 1790 г. мощный консорциум спекулянтов нажил огромные прибыли, сыграв на падении ассигнатов, бумажных денег периода Великой французской революции, а затем скупив их задешево, когда за один луидор давали 1800 ассигнатов. С тех пор крупные торговые банки часто выступали в роли биржевиков, играющих на понижение.

Современные торговые банки работают в соответствии с более строгими нравственными стандартами. В годы серьезного кризиса фунта стерлингов, в конце 1964 г., финансисты и промышленники, которые поддерживали курс фунта в Лондоне, отказались от него, но торговые банки не принимали участия в спекулятивных маневрах, направленных против фунта. Как обычно, распространялись слухи и мифы. Представители «желтой прессы» начали намекать на различные «тайные организации», которые назывались «Цюрихскими гномами», «Базельским клубом» и «Парижским клубом». Появилась версия о том, что группы международных финансистов могут начать атаку на фунт ради наживы или что определенные государства могут делать то же самое посредством своих центральных банков для приобретения политического преимущества. Большие количества фунтов и долларов находятся во владении иностранных государств. Нападки генерала де Голля на доллар стоили бессонных ночей многим людям в Вашингтоне и других местах.

Говорят, что «Цюрихские гномы» – таинственная лига частных банков в Центральной и Западной Европе. «Базельский клуб» считается еще более загадочной группой, которая сформировалась вокруг Банка международных расчетов. В «Парижский клуб», предположительно, входят частные корпорации из Западной Германии, Голландии, Италии, Швейцарии и Великобритании. Якобы его члены не придерживаются основной нормы, запрещающей нападки на собратьев по клубу. После того как кризис фунта стерлингов удалось преодолеть благодаря резкому вмешательству 11 государств, которые собрали три миллиарда долларов в защиту фунта, последовали всесторонние встречные обвинения. Британские банкиры обвинили западногерманских в демпинге фунта; те в свою очередь обвинили представителей Великобритании в том же самом. Нидерландские банки винили «определенные американские корпорации» в том, что те переводили свои фунты в доллары. Все обвиняли швейцарцев, которые обвиняли всех остальных.

Торговым банкам также досталась доля обвинений. Но никто не мог доказать, что они входили в какую-либо «группу», хотя без их участия не обходится ни одно крупное финансовое мероприятие. Многие, как в Англии, так и в других странах, считают, что в продолжительном кризисе фунта стерлингов главным образом виноват «истеблишмент», «правящие круги», куда включают и торговые банки. Высшие слои английского общества отказываются признать неприятные факты: что мир изменился, что Англия уже не та, что была раньше, что Великобритания не может и дальше жить не по средствам и ожидать, что другие будут за это платить. Понадобятся новый способ мышления, новое образование, чтобы вылечить болезнь там, где ее еще можно лечить: в самом источнике. А торговым банкам придется стать воспитателями и врачами.

«Нельзя проливать дневной свет на волшебство», – писал Бэджет о торговых банках. Таков их девиз и по сей день. Банкиры – люди немногословные; они говорят лишь десять процентов того, что думают. Потомственные банкиры говорят еще меньше.

– По большей части то, чем занимаются торговые банки, никогда не становится достоянием гласности, – говорит Кеннет Кит, член тайного братства.

Так, представители семьи Ротшильд, служащей настоящей питательной средой для легенд и мифов, никогда не допускают посторонних до своих архивов. Бэринги не удосуживаются даже ставить свою фамилию на фирменных бланках. И речи нет о том, чтобы помещать свою рекламу или делать что-либо, хоть отдаленно намекающее на стремление к публичности. В торговых банках правила строже, чем у врачей. Торговые банки не возражают против того, чтобы их названия появлялись в газетах в связи с новым выпуском грандиозного займа. В американских газетах часто можно увидеть такие объявления: «Публикация помещена лишь с целью информации; все облигации распроданы». Торговые банки со всех сторон окружены собратьями. Они гордятся своим положением. Но все прочие упоминания – табу.

В Сити уважают такую скрытность, но радуются, когда внезапный «луч света» высвечивает ненадолго некоторые тайны торговых банковских операций. В 1890 г., когда кризис банка Baring Brothers чуть не породил настоящий хаос, опасность в последний час удалось предотвратить благодаря яркой демонстрации кастового духа «королей Сити». Банк Бэрингов был спасен; кораблекрушения не произошло, но некоторые факты стали достоянием гласности, и «короли» заметно дрогнули. Они снова дрогнули в 1957 г., когда суд по учетным ставкам расследовал некоторые слухи и поступки, связанные с тогдашним кризисом фунта стерлингов. А в 1959 г. возглавляемый лордом Рэдклиффом Комитет по банковской системе и денежно-кредитной политике расследовал деятельность Сити и высветил некоторые факты о неприкосновенных торговых банках.

Следствие проводилось очень тщательно, но в «докладе Рэдклиффа» никаких мрачных тайн не раскрыли. В нем лишь говорилось, что «отдельные банки активно ведут дела по доверенности… Несколько из них занимаются страхованием. Два основали торговые компании, которые успешно развивали новую экспортную торговлю в зоне доллара. Два до сих пор продолжают активную коммерческую деятельность; один является крупным игроком на лондонском рынке кофе, второй открыл филиалы в Северной и Южной Америке, Австралии и Африке. Каждый банк обладает характерными особенностями, в которых он признан авторитетом. Но предоставление акцептных кредитов для финансирования торговли других – дело, которое объединяет их всех».

Едва ли это можно считать сенсационным разоблачением, но «старая гвардия» торговых банков пришла в ужас. Те представители банков, что помоложе, нехотя признают, что «прогресс невозможно остановить». Разумеется, никто не станет говорить о кредите, который остается частным делом банка и клиента. Но сенсационные предложения о поглощении, затрагивающие интересы сотен тысяч акционеров, едва ли можно назвать частным делом.

Все торговые банкиры сходятся в том, что их деятельность основана на взаимном доверии, что клан должен придерживаться строгой профессиональной этики, что недостойные поступки или борьба за новые ниши положат конец исключительным отношениям между клиентом и банкиром, который играет роль своего рода семейного врача, юриста или исповедника.

Все сходятся в том, что в сфере их деятельности конкуренция очень высока.

– У нас нет защиты ни от чего, и никто не проявит к нам особого сочувствия, если мы разоримся, – говорит один выдающийся представитель этого братства. – Вот и хорошо.

Вот это верно!