Дерзкие планы на Диком Западе

Одержимость скрытностью и диккенсовские внешние атрибуты многих торговых банков иногда создают впечатление того, что «короли» стареют. Однако в глубине души они по-прежнему остаются купцами-авантюристами. Об этом свидетельствует история, которая произошла с «Хамбро» в конце Второй мировой войны. Британия тогда практически обанкротилась, и знаменитый экономист лорд Кейнс мрачно предрекал «экономический Дюнкерк». Представители прессы заклинали Сити «предотвратить катастрофу». Управляющий Английским Банком, чей образ «отца и учителя» в Сити тщательно культивируется, обратился к главам финансового сообщества и призвал их «заработать доллары» для Великобритании.

В обитом красным деревом зале заседаний «Хамбро», под строгими взглядами нарисованных предков, обсуждались смелые планы и неизвестные риски. Трудность заключалась в том, что партнеры мало что знали о Соединенных Штатах, стране, которая не входила в «империю Хамбро».

Один из нарисованных предков, Карл Йоаким Хамбро, в 1830-х гг. ездил в Америку изучать коммерцию. Американская изобретательность привела Карла Йоакима в восторг; он вернулся в Копенгаген с описанием нового способа помола муки при помощи пара. Новые познания он вскоре превратил в деньги. Одно время он даже хотел открыть банки и в Лондоне, и в Нью-Йорке. Но это было очень, очень давно.

Как правило, представителей молодого поколения семьи Хамбро посылали в Нью-Йорк. Какое-то время они проводили на Уолл-стрит, познавая тонкости международных банковских операций. Однако они не пытались больше узнать о той стране, где оказались, и не могли похвастать обширными познаниями американских методов ведения дел. Сфера влияния «Хамбро» ограничивалась Скандинавией, Грецией, Италией, Францией, Германией, Испанией, Португалией, Голландией и Канадой. В банке ничего не знали о Дальнем Востоке, Ближнем Востоке, Южной Америке. Зачем идти на риск там, куда все равно не сумеешь попасть?

Сразу же появилось множество планов, как «заработать доллары». Один из них банку «Хамбро» предложил Оуэн Слейтер, британский бизнесмен, обладавший некоторыми связями в Америке. Он предложил посылать британские товары в Штаты напрямую, через порты стран Персидского залива. Британские товары, таким образом, попадали на «широко открытый, богатый западный рынок». Ни Слейтер, ни «Хамбро» понятия не имели, какого рода товары следует посылать в США, но волшебная картина нетронутого, «широко открытого, богатого западного рынка» понравилась всем обитателям консервативного, полутемного зала правления.

Дж. О. Хамбро, чей отец тогда был председателем правления, начал обсуждать проект со Слейтером. Джослин – высокий, стройный, спокойный человек; он говорит тихо и отстраненно, как будто его почти не интересует окружающий мир. Впрочем, его манеры не способны ввести в заблуждение его друзей, которым известно: Джослина весьма и весьма интересует все, что происходит вокруг. Считается, что торговые банковские операции – подходящее занятие для английских джентльменов, возможно, потому, что почти все торговые банкиры – выходцы со всех концов света. Джослин как раз подходит под такое определение. Он родился в Лондоне в 1919 г., получил образование в Итоне, любимой частной школе семьи Хамбро, и в кембриджском Тринити-колледже, любимом колледже Хамбро (как и Бэрингов, и Ротшильдов). В годы Второй мировой войны он служил в Колдстримском гвардейском полку, любимом полку Хамбро, дослужился до майора, потерял ногу и был награжден Военным крестом. Он любит скачки, является членом «Жокейского клуба» и разводит молочных коров. Кроме того, он – нынешний председатель правления банка «Хамбро».

Знаменитые хирурги, которые пишут мемуары, подробно анализируют свои успехи, но редко упоминают операции, которые окончились смертью пациента. Наверное, такова особенность человеческой натуры. Банкиры тоже не любят вспоминать об убытках. Им нравится создавать впечатление, что убытки – нечто вроде природных, стихийных катастроф, которые, правда, случаются только с другими. Но, когда я познакомился с Джослином Хамбро, который, по словам работающих под его началом способных молодых сотрудников, оказывается «прав в девяноста с лишним процентах случаев», он сразу же сказал:

– Мы часто ошибаемся – мы теряем деньги так же часто, как и все прочие.

Я спросил, где он изучал торговое банковское дело, и Джослин, пожав плечами, ответил:

– Наверное, в Колдстримском гвардейском полку.

В его словах есть доля правды. Торговому банковскому делу в школах не учат. Знание финансов, банковских операций, экономики считается само собой разумеющимся. Говорят, что Гарвардская школа бизнеса – подходящий способ подготовиться к такой стезе. Хотя в наши дни уже не настолько оправдываются прежние слова: «важно не что ты знаешь, а кого ты знаешь». Итон и гвардейский полк – неплохие места для того, чтобы познакомиться со многими «нужными людьми». Современное банковское дело – занятие сложное и суровое, оно затрагивает все аспекты современных финансов. Торговый банкир больше не может себе позволить просиживать в зале правления в ожидании, пока клиенты придут к нему. Он должен сам идти к клиентам. Торговый банкир должен разбираться в способах эмиссии денег, в инвестировании, в поглощениях и слияниях; в противном случае он не выдержит конкуренции.

– Финансы сопровождали нас с самого детства, – вспоминает Джослин. – В нашем доме финансы часто обсуждались за обеденным столом.

Как писал Бэджет: «Призвание банкира наследственное: доброе имя банка передается от отца к сыну; вместе с богатством, переданным по наследству, он получает и переданную по наследству склонность к усовершенствованию».

В конце войны, когда банк «Хамбро» решил «зарабатывать доллары», важное задание получил Джослин. В 28 лет он был «потомственным» банкиром. Его отец, грозный Олаф, тогда председатель совета директоров «Хамбро», олицетворял «старую гвардию» Сити. Джослин был другим. Торговый банкир в 1950-х гг. не мог себе позволить думать так же, как думали его предки в конце XIX в.