Нэнси начала лечиться у меня, когда ей было чуть больше тридцати лет. Она хотела установить глубокие и прочные отношения с мужчиной, выйти замуж и иметь детей. Она чувствовала, что склонна плыть по течению, и надеялась, что терапия поможет ей хотя бы отчасти разобраться в себе. В течение нескольких лет она проходила лечение у аналитика в другом регионе страны. Нэнси и ее аналитик считали, что оно было успешным. Главной темой анализа являлись сложные, вызывавшие чувство вины ее отношения с ныне покойной матерью. С помощью аналитика она прекратила казавшиеся непродуктивными отношения и приняла важное жизненное решение – оставила работу контролера в медицинской лаборатории и отправилась на восток страны, с тем чтобы поступить на философское отделение университета и закончить его, защитив диссертацию по философии.
Мать Нэнси вышла замуж за человека, который был на пятнадцать лет ее старше, когда ей было двадцать два года, потому что боялась остаться старой девой. Она была родом из зажиточной семьи, насчитывавшей восемь дочерей, которая жила на юго-западе Соединенных Штатов Америки. Ее мать (бабушка Нэнси) слыла необычайной красавицей, как и дочери, хотя мать Нэнси считала себя безобразной и глупой по сравнению со своей матерью и сестрами. Все сестры вышли замуж за мужчин, занимавшихся нефтяным бизнесом, и считали, что муж матери Нэнси был человеком ниже ее ранга. Отец Нэнси происходил из фермерской семьи, пользовавшейся известностью в одном из восточных штатов. Он оставил ферму, чтобы начать работать в нефтяной промышленности, но в период спада деловой активности, наступивший вскоре после женитьбы, решил вернуться на ферму, разлучив жену с ее семьей. Мать Нэнси, имевшая репутацию «святой», согласилась с решением своего мужа, но так никогда и не была с ним счастлива. Нэнси родилась три года спустя после своего старшего брата Мэтта.
В конце третьего месяца беременности мать Нэнси заболела и провела некоторое время вместе с семьей на юго-западе США. При рождении Нэнси весила меньше пяти фунтов, но была здоровой. Ее мать постепенно выздоравливала, и было решено, что ребенок отправится обратно на ферму отца, а мать приедет чуть позже. Таким образом, за Нэнси вначале ухаживали только мужчины – ее отец и дедушка. Нэнси твердо убеждена, что даже после возвращения матери в семью чувство близости, которое существовало у матери с Мэттом, между ними так никогда и не возникло. До пятилетнего возраста Нэнси ела за столом, сидя на коленях отца, а до трехлетнего возраста ночевала в спальне родителей. Когда Нэнси было три года, ее дедушка, которого она очень любила, умер. До одиннадцати лет Нэнси страдала энурезом и запорами, и ей часто ставили клизмы.
В раннем детстве Нэнси была изящной девочкой со светлыми вьющимися волосами. Все считали ее очень милой, и это позволяло снискать расположение даже у ее матери. В пятилетнем возрасте ее волосы потемнели, и она считает, что утратила свою привлекательность. В течение нескольких лет Нэнси работала в поле с отцом и братом, отказываясь, подобно им, носить рубашку. В подростковом возрасте она очень выросла и в результате превратилась в долговязую, неловкую девушку, которую одноклассники считали неуклюжей.
Отношения Нэнси с братом играли важную роль в ее раннем детстве. Она вспомнила, как дедушка замахнулся палкой на Мэтта, который ее дразнил. Мэтт ломал все ее игрушки и даже разорвал и сжег ее любимую куклу. Когда Нэнси была совсем маленькой, Мэтт стал совершать с ней сексуальные действия – он терся пенисом о ее ноги, а впоследствии ложился на нее сверху и мастурбировал. Несмотря на это, Нэнси повсюду за ним следовала, стремясь оказаться в его компании. В одиннадцать лет Нэнси начала оказывать сопротивление его сексуальным домогательствам. Мэтт пригрозил избить ее, если она расскажет об этом матери, и предложил ей денег за продолжение прежних отношений. Примерно через год Нэнси настояла на том, чтобы сексуальные действия прекратились, и Мэтт переключился на ее подруг. Она почувствовала себя преданной и братом, и подругами, которые отвернулись от нее и стали встречаться с Мэттом. (Она и лучшая ее подруга играли в разного рода исследовательские сексуальные игры.)
В школе Нэнси была прилежной ученицей. Она хорошо училась и интересовалась религией. Нэнси никогда не считала себя такой же интересной или смышленой, как Мэтт. Однако в позднем подростковом возрасте она обнаружила, что могла обманным путем провоцировать отца и брата на догматические или фанатические высказывания, после чего чувствовала свое превосходство и власть над ними. Мэтта за неуспеваемость отчислили из колледжа. Затем ее отец отказался дать Нэнси денег на обучение в колледже, сказав, что если уж парни не могут его окончить, то она и подавно, и что девушкам не место в колледже. Тетя Нэнси дала ей денег на первый год обучения, и все остальные годы она провела в учебе.
Во всех ситуациях, в которых организация самости Нэнси была жизнестойкой и связной, Нэнси производила впечатление интересного, яркого, компетентного и доброжелательного человека. Однако проблемы, существовавшие в каждой из мотивационных систем, становились причиной утраты связности самости и разного рода болезненных дисфункциональных состояний.
Регуляция физиологических потребностей
Проблемы, связанные с нарушением выделительных функций, которые возникли у Нэнси в детстве – энурез и привыкание к клизме, – сохранились в прямой и метафорической форме. У нее часто возникали запоры, и по времени они совпадали с отказом, забыванием и нежеланием платить мне деньги. Она часто боялась, что потеряет контроль над деньгами и будет вынуждена оставить анализ. Ей хотелось, чтобы я ничем ее не обременял или брал на себя все ее проблемы. Она с трудом сводила концы с концами и зарабатывала в основном, работая в выходные дни лаборантом. Кое-какие деньги Нэнси получала от родителей, а также за чтение лекций по философии (она была дипломированным философом). На аналитическом сеансе она очень боялась, что утратит контроль над мочеиспусканием или что во время месячных запачкает кушетку. В период, когда продолжался анализ, она бросила курить и какое-то время испытывала проблемы (правда, не очень серьезные), связанные с принятием пищи. Она считала, что получала от матери недостаточно тактильной стимуляции, и связывала эту депривацию с экземой, которая эпизодически проявлялась у нее с раннего детского возраста вплоть до пубертата. Модельная сцена, связывающая воедино многочисленные проблемы регуляции, относится к ее воспоминанию о том, как она самостоятельно отправляется спать в комнату на верхнем этаже и несет ночной горшок, которым громко бьет по перилам лестницы. Ей ни разу не удалось добиться того, чтобы мать вместе с нею поднялась наверх, и ей приходилось управляться с горшком самой и ложиться спать в одиночестве. Громкий удар горшком выражал ее злость и протест, смешанные с повиновением. Во взрослом возрасте у нее были определенные проблемы со сном. Ей часто снились кошмары, сопровождавшиеся сильной тревогой и чувством стыда из-за публичного разоблачения утраты ею контроля над кишечником и мочевым пузырем.
Привязанность и аффилиация
В основе постоянно прорабатываемых нами модельных сцен (Lichtenberg, 1989), значение которых мы пытались расширить, лежали два воспоминания Нэнси. Первое из них было связано с тем, как Нэнси всеми силами старается ухватиться за ногу или юбку матери и чувствует, как все тело матери одеревенело, словно она этому сопротивляется. Во второй модельной сцене мать Нэнси наклоняется и поднимает Мэтта, усаживает его на кухонный стол и просит ей спеть. Когда Нэнси тоже вскарабкалась на стол, мать сказала: «Тебе нельзя». Эти две модельные сцены помогают нам определить характер привязанности Нэнси к своей матери. Это – привязанность к родителю, который не имеет спонтанного позитивного отношения к ребенку, но которого ребенок воспринимает как вполне доступного, способного взять на руки, поддержать и похвалить перед другими. Нэнси воспринимала мать как готовую всегда исполнить свой «святой» долг с непоколебимой твердостью. В свою очередь в глазах матери Нэнси была чересчур зависимым и надоедливым человеком, который путался под ногами и не позволял ей преуспевать в жизни. Вместе с тем Нэнси знала несколько человек – в основном мужчин, но также сестру отца, – которые к ней хорошо относились и были ей близки.
Эмоциональные связи Нэнси с семьей характеризовались тесной близостью. Жизнь на ферме проходила в изоляции от других детей. Жившие по соседству фермеры были бездетными. Приятельские отношения являлись редкостью, и это делало членов семьи особенно зависимыми друг от друга. Таким образом, особое значение в развитии у Нэнси чувства гордости и собственной ценности имела семья. Однако в силу жизненных обстоятельств ей очень трудно было сохранять чувство того, что в их семье есть человек, достойный восхищения и уважения. Семья ее отца относилась к числу известных землевладельцев. Ее отец добился успехов в нефтяной промышленности и много путешествовал. Но с точки зрения матери, дед Нэнси был грязным, зловонным стариком, а отец – некомпетентным фермером, который слишком много пил.
В первую очередь Нэнси была близка к семье своего отца, а попытки почувствовать себя включенной в семью матери были заблокированы высокомерным и снисходительным отношением со стороны ее членов.
Нэнси проявляла определенный интерес к вопросам религии, который не поощрялся родителями. Став взрослой, она решила проявить независимость и обратилась в католичество вопреки открыто высказанным пожеланиям членов ее семьи, придерживавшихся протестантской веры. Ее решение пройти психоаналитическую терапию в определенной степени отображает стремление к независимости, то есть противопоставление себя семье.
Исследование и самоутверждение
В детстве у Нэнси сформировались паттерны исследования и самоутверждения, которые сохраняются и поныне. Чтобы чувствовать себя комфортно и быть способной творчески использовать свой прекрасный ум, она должна оставаться одна. На мой взгляд, этот паттерн сформировался еще в то время, когда она в одиночестве или с подругой играла в игрушки и куклы, проявляя свои творческие способности. Для Нэнси игры с братом, а во взрослом возрасте учеба или профессиональные отношения с другими людьми означали соперничество, сравнение и ожидание оскорбительных выпадов и унижения. Но еще большей проблемой являлось ее убеждение в том, что для того, чтобы чувствовать себя компетентной, любые задачи необходимо решать быстро, невзирая на риск. Модельной сценой, отражающей это убеждение, явилась игра с детьми на крыше навеса, когда Мэтт сказал Нэнси, что она должна спрыгнуть вместе с ним, или он оставит ее на крыше. Чтобы не показаться трусливой или не быть отвергнутой, Нэнси, которая была еще совсем маленькой, превозмогла свой страх и прыгнула вниз, несмотря на опасность получить серьезную травму. В результате у Нэнси сформировалась склонность к стремительным контрфобическим действиям (в профессиональной деятельности, при сдаче экзаменов или во время анализа), связанным с принятием решений. Смысл таких быстрых и рискованных действий заключался в том, что она не только имела возможность убедиться в симпатии к себе со стороны брата, но и могла почувствовать свою эффективность и компетентность. Любая другая форма поведения воспринималась Нэнси как скучная и утомительная. Однажды в предподростковом возрасте Нэнси познакомилась с одной из подруг матери, которая была незамужней, но могла обеспечить себя, работая в медицинской лаборатории. Эта женщина послужила моделью при формировании представлений Нэнси о своей будущей профессии.
Хотя Нэнси успешно справлялась с функциями лаборанта, она испытывала неудовлетворенность из-за низких интеллектуальных требований, связанных с ее работой. У нее появилось сильнейшее желание исследовать абстрактные проблемы, и она решила поступить в аспирантуру, чтобы изучать философию, а именно вопросы нравственности и ответственности. Эти вопросы морали непосредственно относились к проблемам ухода за больными и к ее личному стремлению разобраться в вопросах ответственности за то, что происходило и продолжало с нею происходить.
Аверсивность
О проекте
О подписке