Цитаты из книги «Тысячеликий герой»

Индивид теряет себя в мире, управляемом законами и возрождается в тождестве со вселенной.

Могущественный герой, наделенный сверхъестественными силами, способный одним пальцем поднять гору и напитаться устрашающими силами вселенной – это каждый из нас: не наше физическое Я, наше отражение в зеркале, а тот, кто царит внутри нас. Кришна провозглашает: «Я есть Параматма, о Арджуна, пребывающая в сердцах всех живых существ, Я – их начало, середина и конец».

С вышеизложенной точки зрения первая задача героя заключается в том, чтобы сознательно пережить предшествующие стадии космогонического цикла, прорваться назад через эпохи эманации. Его вторая задача заключается в том, чтобы вернуться из этих глубин в современное жизненное измерение и здесь осуществлять волю демиурга и его мощь. Сила Хуан Ди заключалась в его сновидениях, это был его способ погружения в иной мир и возвращения из него. Второе рождение Вяйнямейнена отбросило его назад к восприятию изначального. В сказке тонга о женщине-улитке возвращение восходит к рождению матери, братья-герои выходят из инфрачеловеческого лона.

Однажды То Кабинана вырезал из дерева рыбу Тхум и запустил ее плавать в океан, чтобы там всегда была живая рыба. Рыба Тхум пригнала рыбу маливаран к берегу моря, где То Кабинана просто собирал свой улов на отмели. То Карвуву восхитился Тхум-рыбой и пожелал сделать такую же, но пока ему объясняли, как это сделать, он вырезал вместо этого акулу. Эта акула пожирала маливаран-рыбу вместо того, чтобы гнать ее к берегу. То Карвуву, причитая, пошел к своему брату и сказал: «Лучше бы я не вырезал этой рыбы; она ничего не делает, но ест всех других рыб». «Что за это рыба?» – спросил у него брат, и тот ответил: «Я сделал акулу». «Ну что ты за человек такой! – воскликнул его брат. – Ты сделал так, что теперь наши смертные потомки будут страдать. Эта твоя рыба будет пожирать и всех других рыб, и людей».

Мифы о творении пронизаны ощущением рока, неизменно возвращающего все сотворенные формы в мир нетленного, из которого они возникли изначально. Формы безудержно стремятся вперед, но, неизбежно достигая своего апогея, разрушаются и возвращаются в исходную точку. В этом смысле мифологический взгляд на мир трагичен. Но миф помещает наше истинное существо не в бренную оболочку, а в пространство нетленного, откуда душа вновь ввергается в обыденный мир, можно утверждать, что мифология не несет в себе трагического смысла.[379] Действительно, в пространстве, где царит миф, трагедия невозможна. Это, скорее, царство мечты. Кроме того, истинное бытие заключается не в самих формах, а в фантазии их творца.

Миф выражает полноту молчания внутри и вокруг каждого атома существования. Миф направляет ум и сердце, благодаря своим многозначительным образным средствам выражения, к высшей тайне, которой исполнено все сущее. Даже в самых комичных и на первый взгляд фривольных эпизодах миф направляет разум к неявленному, существующему только по ту сторону видимого мира.

Фрейд,[65] ошибки – это не просто случайность, а результат подавленных желаний и конфликтов

«Я стояла на высокой горе и увидела огромного мужчину и другого – карлика; и я услышала как бы глас грома и подошла ближе, чтобы слышать; и Он заговорил ко мне и сказал: Я есть ты, и ты есть Я; и где бы ты ни была, там есть и Я. Я рассеян во всем, и когда бы ты ни пожелала, ты вбираешь Меня, и, вбирая Меня, ты вбираешь себя»

«мудрый» – это muni («молчаливый»). Шакьямуни – одно из имен Будды Гаутамы – означает «молчаливый мудрец из клана Шакья».

Потому мы не склонны ценить комедию так высоко, как трагедию. Комедия как сатира – не лишена смысла, она развлекает и помогает отвлечься от реального мира, но никогда сказка о счастье не может быть воспринята всерьез;