Цитаты из книги «Тревожный мозг. Как успокоить мысли, исцелить разум и вернуть контроль над собственной жизнью»

Когда вы, подобно Дэвиду, испытываете тревогу, ваше тело находится в состоянии хронического и чрезмерного возбуждения. Люди, страдающие от тревоги, склонны думать о худшем. Они глядят в будущее со страхом. Они могут быть застенчивыми или пугливыми. Из-за волнения им не удается быть счастливыми. ОФЭКТ мозга таких людей нередко показывает чрезмерную активацию базальных ганглий – областей мозга, тесно связанных с тревогой, беспокойством, страхом и паническими приступами. Мы часто говорим, что у страдающих от тревоги людей базальные ганглии работают на «высоких оборотах холостого хода», почти как автомобиль, в котором что-то разладилось. Помимо чрезмерной активации базальных ганглий, у таких людей также нередко наблюдается чрезмерная активация миндалины, а еще иногда пониженная активация префронтальной коры. Слабая ПФК не может сдерживать диких коней базальных ганглий и миндалины, вот почему человек начинает испытывать состояние «беспокойного мозга».

Источник этих различий – активность миндалины. Вспомните, что миндалина – это главный центр, отвечающий за распознание опасностей и реагирующий на них немедленно, хотя и довольно примитивно. Если во время пешей прогулки вы заметите что-то такое, что может быть змеей, ваша миндалина заставит вас тут же отскочить. Только несколько миллисекунд спустя ваша префронтальная кора, лучше умеющая различать детали, осознает, что вы видели не опасную змею, а палку; все в порядке. Однако если бы это была змея, реакция вашей миндалины, возникшая рефлекторно и незамедлительно, без участия мышления, возможно, спасла бы вам жизнь. У людей, чей мозг легко перевозбуждается, миндалина слишком активна. Генетические исследования связали эту чрезмерную активность с присутствием «короткой» (в отличие от «длинной») версии гена – транспортера серотонина; у людей с «короткой» версией этого гена повышается риск депрессии и чрезмерного возбуждения мозга.

По сути, Каган открыл, как в младенчестве предсказать, кто вырастет интровертом, а кто – экстравертом. Интроверт и экстраверт – термины, много лет назад введенные Карлом Юнгом. Считается, что интроверты – люди, склонные к саморефлексии, оторванные от жизни, чувствительные и, возможно, тонкокожие, высокоморальные, мечтатели с богатым воображением, идеалисты, вдумчивые, серьезные, спокойные, скромные и застенчивые. Любят уединение и стремятся избегать риска. Чувствительны к окружению, легко впадают в оглушенное состояние, склонны к созерцанию. Интроверты сильно реагируют на стимуляцию. Экстраверты, как правило, личности открытые, общительные, разговорчивые, возбудимые, беззаботные, решительные и даже властные, активные, практичные, реалистичные и толстокожие. Это люди действия. Они склонны к риску и любят быть в центре внимания, даже стремятся к этому. Обычно экстраверты испытывают нехватку стимуляции – чтобы достичь «золотой середины» и оптимального уровня возбуждения, им нужна более сильная стимуляция, чем интровертам.

В условиях слишком слабой стимуляции мы испытываем скуку, вялость, сонливость и равнодушие. Мы ищем какое-нибудь средство взбодриться, например кофеин. В условиях слишком сильной стимуляции мы испытываем стресс, перегрузку и ошеломление. Цель – найти золотую середину. Чтобы уровень внимания был оптимальным, наше психическое возбуждение должно быть не слишком сильным и не слишком слабым. Тогда мы будем расслабленными, а наш разум – бодрым, но не перегруженным. Нередко это соответствует состоянию потока, описанному Михаем Чиксентмихайи. Для достижения оптимального состояния необходима достаточная, но не избыточная стимуляция, такая, при которой вас бы не переполнял адреналин и другие гормоны стресса. Тогда вы чувствуете в себе энергию, уверенность и заинтересованность, ваш разум ясен, вы способны управлять своим вниманием и концентрироваться на том, что считаете нужным. Обратите внимание, что уровень стимуляции, избыточный для одного человека, может оказаться недостаточным для другого. Цель для каждого из нас заключается в том, чтобы осознать связь между уровнем стимуляции и собственным состоянием, а затем подобрать уровень стимуляции, оптимальный для себя.

Более того, из-за повышенной чувствительности Пенелопа воспринимала вопросы Люсинды как неприятную стимуляцию, почти как нападки. Люсинда же, очевидно, просто не могла настроиться на одну волну с дочерью, приспособиться к ее чувствительности. Пенелопа пыталась отдалиться от матери, чтобы снизить идущий от нее поток чрезмерной стимуляции, но отдаление приводило к тому, что Люсинда начинала ее эмоционально преследовать, и это перерастало в порочный круг. Чтобы вы не сочли историю Пенелопы очередным примером беспочвенных обвинений в сторону матерей, позвольте мне сообщить, что Пенелопа крайне болезненно реагировала, когда ее атаковал вопросами кто угодно, не только ее мать. Например, мне приходилось постоянно следить за тем, что я говорю Пенелопе, тщательнее, чем практически со всеми остальными пациентами – настолько легко она перевозбуждалась и начинала путаться в мыслях. Те, кто, подобно Пенелопе, приходит в возбуждение от малейшего стимула, как правило, очень чувствительны; их выбивает из колеи малейшее превышение уровня стимуляции. Мы почти никогда не испытываем скуку, потому что очень часто стимуляция перевозбуждает нас, а наша система борьбы или бегства работает на полную мощность. В условиях чрезмерной стимуляции мы чувствуем себя переполненными, перевозбужденными, беспокойными, раздраженными или испуганными. Загруженный мозг как он есть.

На каждого человека, испытывающего, подобно Джереми, проблемы от недостатка стимуляции, найдется человек на противоположном конце спектра уровня активации.

Стимуляция, новизна и возбуждение привлекают их внимание к игре. Без этого всего такие люди становятся апатичными, усталыми и потерянными. Некоторым пациентам с СДВГ даже наскучивают отношения с романтическим партнером спустя несколько месяцев после их начала; они разрывают отношения не потому, что чем-то недовольны, а потому, что нуждаются в новых отношениях, новом человеке, в ком-то непривычном и неизведанном.

Появившемуся стимулу необходимо уделить внимание. Повышение внимания и активацию мозговых механизмов, необходимых для обработки стимула, мы называем «возбуждением».

Каждый день, каждую секунду, спите вы или нет, на вас обрушивается поток ощущений, который вас стимулирует – иногда слегка, иногда сильно. Стимуляция – это все, что требует внимания со стороны мозга и нервной системы. В своем самом простом проявлении стимуляция работает подобно стуку в дверь. Услышав стук, мы испытываем психическое возбуждение, независимо от того, что случится потом. Стук служит предупреждением, что от нас, возможно, потребуется действие. Мы можем решить не реагировать на стук, глянуть сперва в дверной глазок или открыть дверь, чтобы впустить постучавшего человека внутрь. Независимо от своего окончательного решения, услышав стук в дверь, мы испытываем активацию. Нам необходимо уделить внимание стимулу «стук» и решить, нужно ли с ним что-то делать.

Я хочу заострить внимание на одном важном моменте: для многих людей с СДВГ скука невыносима, и поэтому они часто ищут сильных переживаний или занятий, которые дали бы им высокий уровень стимуляции. Иногда такая стимуляция должна быть экстремальной. Человек может бороться с невыносимой скукой, сделав своим хобби прогулки по крылу летящего самолета. Однако стимуляция может быть и другой. Вспомните тех, кто «зависит» от своих айфонов и других мобильных устройств, потому что постоянные сигналы уведомлений готовят их к новой порции информации; новизна стимулирует их и уменьшает скуку.