Цитаты из книги «Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом»

От согнутого колена не умирают, – говорил ей отец. – Согнувший колено может подняться снова с мечом в руке, а не согнувший протянет ноги».

ход. «Обагренный кровью меч очень красив»,

В Винтерфелле водятся призраки, и один из них – он.

Потерпите, сейчас все кончится. Кивана сковал холод, каждый вздох отзывался болью в груди. В ответ на свист евнуха по камню зашаркали чьи-то ноги. Бледный мальчик в лохмотьях встал за стулом Пицеля. Следом вошла девочка, открывшая Кивану дверь. Шестеро детей, мальчики и девочки, собрались вокруг лорда-регента с ножами в руках.

– Замок наводнен гвардейцами Ланнистеров, – проговорил он. – В этой комнате их, к счастью, нет. Вы не заслуживаете такой участи, знаю. Умирать одному, в морозную зимнюю ночь… Но как прикажете быть, если хороший человек служит неправому делу? Вы угрожали погубить то, что столь успешно начала королева: замирились с Хайгарденом, обеспечили юному королю поддержку духовенства, хотели объединить всю страну под его рукой… От дунувшего в окно ветра Кивана пробрала дрожь. – Вам холодно, милорд? Простите великодушно. Великий мейстер перед смертью обделался – я бы задохнулся без притока свежего воздуха. Киван уже не чувствовал ног. – Арбалет я счел самым подходящим оружием, ведь у вас с братом так много общего. Ваша племянница подумает, что к вам подослали убийцу Тиреллы – а возможно, и без Беса не обошлось; Тиреллы заподозрят ее, еще кто-нибудь умудрится припутать дорнийцев. Раскол, подозрение, недоверие

Великий мейстер сидел у стола, уронив голову на толстую раскрытую книгу в кожаном переплете. «Спит», – подумал Киван, но нет: на лысом пятнистом черепе зияла пробоина. Пергаментные страницы пятнала кровь, в лужицах свечного воска плавали мозги и осколки кости. «Он просил об охране, – подумал Киван. – Зря я не дал ему людей». Неужели Серсея была права, и это дело рук карлика? – Тирион? – позвал Киван. – Где ты? – Далеко, – ответил чей-то знакомый голос. Он стоял у книжных полок – пухлый, напудренный, в шелковых туфлях, с арбалетом в мягких руках. – Варис? – Если можете, простите меня, сир Киван, – сказал евнух, положив арбалет. – Я не держу на вас зла и сделал это лишь ради государства. Ради детей. У Кивана тоже были дети. И жена… Дорна.

Зима, – промолвил сир Киван. Слово повисло в воздухе белым облаком, и что-то ударило лорда-регента в грудь, словно великанский кулак. Кивана швырнуло на подоконник; ворон, взлетев, захлопал над его головой белыми крыльями. В груди торчал арбалетный болт, сидящий глубоко, по самое оперение. Точно так же умер и его брат. – Пицель, – прохрипел лорд-регент, – на помощь…

– Кожаный, поговори с ним, успокой его. Он ведь понимает древний язык. Все остальные прочь! И уберите оружие, не пугайте его. – Разве они не видят, что Вун-Вун ранен? Только бы избежать новых жертв. Они не имеют понятия о силище великана. В темноте блеснула сталь, и Джон повернулся туда. – Уберите оружие, я сказал! Спрячь нож, Вик… Нож Вика-Строгаля полоснул его по горлу. Джон успел отскочить, и клинок только оцарапал кожу. – За что? – вскричал он, зажимая порез рукой. – За Дозор. – Вик замахнулся снова, но Джон вывернул ему руку, и он уронил нож. Долговязый стюард попятился, выставив ладони вперед: я, мол, тут ни при чем. Джон никак не мог извлечь Длинный Коготь из ножен – пальцы не слушались. – За Дозор. – Боуэн Мурш, заливаясь слезами, вонзил свой кинжал и отвел руку, оставив клинок в животе. Джон, упав на колени, выдернул нож. Рана дымилась на холоде. – Призрак, – прошептал он, мучимый болью. Коли острым концом. Третий кинжал вошел в спину между лопаток, и Джон ничком повалился на снег. Четвертого кинжала он не ощутил – только холод.

Вопли смолкли, но Вун Вег Вун Дар Вун продолжал реветь. Великан размахивал чьим-то окровавленным телом, держа его за ногу, – так Арья в детстве мотала куклой, когда ее заставляли есть овощи. Правая рука мертвеца валялась на обагренном снегу. – Брось его, Вун-Вун, – крикнул Джон. – Брось. Великан, сам с ранами от меча на животе и руке, то ли не слышал, то ли не понимал. Он бил мертвым рыцарем о башню, пока не размозжил ему голову. Белый шерстяной плащ рыцаря был оторочен серебряной парчой и усеян синими звездами. Из ближних домов и башен бежали люди – северяне, вольный народ, другие рыцари королевы. – Оттесните их, – скомандовал Джон черным братьям. – Не пускайте сюда никого, особенно людей королевы. Убитый, судя по эмблеме, при жизни звался сиром Патреком с Королевской Горы; как бы сиру Брюсу, сиру Малегорну или еще кому-то не вздумалось за него отомстить. Вун-Вун, снова взревев, оторвал рыцарю другую руку – точно ребенок, обрывающий лепестки маргаритки. – Кожаный

В-выйти на террасу. – Миклаз точно впервые заметил Селми. – Они там, снаружи. – Кто «они»? – Д-драконы. Их кто-то выпустил, сир. «Да помогут нам Семеро!» – подумал сир Барристан.