Цитаты из книг автора «Джонатан Франзен»

Шопенгауэр: «Женщина выплачивает долг жизни не своими делами, а своими страданиями, болью деторождения, воспитанием детей и покорностью мужу, которому ей должно быть бодрой и терпеливой спутницей».)

Не каждый день мужчине доводится смотреть в глаза женщине, влюбленной не на шутку.

Было бы здорово, если бы я могла просто нырнуть человеку в голову, всего на пару секунд, и убедиться, что все в порядке, что он не думает про меня тайком ничего ужасного, – и тогда я бы могла ему доверять. Ни для чего плохого я бы этим не пользовалась, нет. Но ведь так тяжело – жить и никому не доверять. Столько сил приходится тратить, чтобы разобраться, чего от меня хотят. Это так утомительно!

– В чем смысл жизни? – Не знаю. – И я не знаю, но думаю, смысл не в том, чтобы выигрывать.

И ведь Тед прав, когда говорит, что наша культура придает слишком большое значение чувствам, все выходит из-под контроля, и не компьютеры превращают реальность в виртуальную, а психотерапевты: люди только и делают, что пытаются откорректировать свои мысли, усовершенствовать чувства. «Работают над отношениями» и «навыками воспитания детей», вместо того чтобы попросту жениться и растить детей, как в прежние времена. Так Тед говорит. Карабкаемся с одного уровня абстракции на другой, повыше, потому что у нас чересчур много времени и денег, говорит Тед, а он-де не желает становиться частью этого процесса. Он хочет есть «настоящую» еду, видеть «настоящую» природу и говорить о «настоящих» вещах, о бизнесе, например, или о науке. По самым важным в жизни вопросам мы с ним теперь расходимся.

Трудно хотеть кого-то, если ты этим кем-то являешься

Глупость принимает себя за ум, а ум сознает собственную глупость.

В наши дни у высокоэффективного профессионала должен быть, по сути, только один обязательный навык: вовремя разгребать почту.

Из прерии яростно наступает холодный осенний фронт. Кажется, вот-вот произойдет что-то ужасное. Солнце низко, свет тусклый, стынет звезда. Беспорядочные порывы ветра, один за другим. Деревья в тревоге, холодает, конец всему северному мирозданию. Детей в здешних дворах нет. На пожелтевших газонах длинные тени. Красные дубы и белые болотные дубы осыпают желудевым дождем крыши домов с выплаченной ипотекой. В пустых спальнях дрожат двойные рамы. Жужжит, икает сушилка для белья, простуженно гудит садовый пылесос, зреют в бумажном мешке местные яблоки, пахнет бензином, которым Альфред Ламберт, покрасив с утра плетеное садовое кресло, промывал кисть.

О сладостный миф, детский оптимизм – все можно починить! Надежда продлить жизнь вещи навечно. Слепая вера в будущее, словно и жизни его не положено предела и всегда будет достаточно сил, чтобы все отремонтировать.