Цитаты из книги «Безгрешность»

озникает человек нового типа. В этом единодушны функционеры всех мастей. Их, похоже, никогда не смущало, что правящая элита у них состоит из человеческих особей старого типа – алчных, грубых, жестоких

головок, а о человеческой стороне дела думать не хотим, потому что технические проблемы проще, а человече

. – Она всегда будет на первом месте.

саморазрушительное поведение – признак чересчур серьезного отношения к себ

– Родителей все хоть немножко, да стыдятся.

Она сточная канава без решетки. Ей надо все стащить вниз, на свой уровень.

политики – в прямом смысле люди из другого материала, что они химически отличаются от всех остальных. Этот сенатор был человеком обрюзглым, почти лысым, со шрамами от прыщей – и вместе с тем абсолютно магнетическим. Его поры источали некие феромоны, благодаря которым Лейле хотелось смотреть на него, слышать его голос, нравиться ему.

У Тома была теория, почему люди до сих не получили известий от внеземных цивилизаций: потому что любая цивилизация без исключений взрывает себя примерно в тот момент, когда дорастает до умения посылать межпланетные сигналы, взрывает, просуществовав самое большее несколько космических десятилетий в галактике, чей возраст исчисляется миллиардами лет; потому что цивилизации вспыхивают и гаснут так быстро, что, будь даже в галактике великое множество планет, похожих на Землю, надежды на то, чтобы одна цивилизация получила послание от другой, практически нет, ибо расщепить этот гребаный атом так легко.

олтора года назад она, может быть, испытала бы к нему неприязненное чувство из-за такой бесцеремонности по денежной части, но она уже не была той особой. На каком-то этапе она утратила способность обижаться, испытывать неприязнь и враждебность, и в определенной мере это делало ее менее интересной. Потеря ощутимая, но кроме как печалиться, поделать с этим она ничего не могла. Она была более-ме

ом послушно поднял голову, чтобы увидеть панораму. Из долины доносились крики длиннохвостых попугаев, летавших стайками. Но красота зеленой листвы, красного камня и синего неба была лишь идеей. Мир в своем бытии, вплоть до последнего атома, был ужасен.