Цитаты из книги «Моя семья и другие звери»

Мне даже не пришло в голову, что он может не поверить мне на слово. Достаточно того, что я англичанин, ведь у здешних островитян преклонение перед нашей нацией превосходит всякие разумные границы. Они друг другу не поверят, а англичанину – без вопросов.

Вот, решил я, как надо покидать сей мир: с расфуфыренной конницей, горами цветов и целой свитой пораженных неподдельной скорбью родственников.

Я могу себе представить, как шумит улитка – словно треск отрываемого лейкопластыря. Сороконожка – это взвод кавалерии. Муха совершает быстрые перебежки с паузами на то, чтобы помыть передние лапки – такой глуховатый вжик, как при работе точильщика ножей. Большие жуки, решил я, должны быть похожи на едущий паровой каток, а маленькие, вроде божьих коровок, возможно, урчат, как отлаженный автомобильный мотор.

Пока я переваривал эти любопытные сведения, из дома вышла Афродита с морщинистым лицом, красным, как гранат; в руках она несла оловянный поднос с бутылкой вина, кувшином воды и тарелкой с хлебом, оливками и финиками.

и закрепил его на шесте в непосредственной близости: «АСТАРОЖНО – ГНЕЗДО УХОВЕРТКИ – ХАДИТЕ ПАТИШЕ».

что странные извивающиеся черные гусеницы на розах на самом деле никакие не гусеницы, а детеныши божьих коровок,

крабовидный паучок способен менять расцветку не хуже хамелеона.

– Мадам, – он чуть не взвыл от расстройства, – зачем вам ванная комната? У вас же есть море

; Ларри же был задуман самим Провидением как такой мини-фейерверк, взрывающийся идеями в чужих головах, после чего он по-кошачьи тихо сворачивался и не брал на себя никакой ответственности за последствия.

Как справедливо говорит мой брат Ларри, мы можем гордиться тем, как мы воспитали нашу мать; она делает нам честь