Шона свернула на парковку у Слепого пляжа и оскалилась:
– Глянь, кто здесь: Джейк.
Я схватила свою доску для серфинга и проследила за взглядом подруги, игнорируя ее тупую улыбку. Джейк и Мэнни стояли бок о бок и смотрели на волны; их доски были воткнуты в песок. Солнце цвета семги клонилось к горизонту, подсвечивая их тела, и при виде знакомого силуэта Джейка я вся задрожала. Наклон головы, покатость плеч, большие умелые руки – единственный парень, который разбил мне сердце.
Джейк был у меня первым, а я была первой у него. Никто, кроме нас, об этом не знал, и я безумно любила его, практически обожала. Наши отношения были чересчур насыщенными, чересчур пылкими. Он хотел всю меня, без остатка, постоянно. Когда он меня доставал, мы ссорились, и тогда я отчаянно скучала по нему – не могла ни есть, ни спать. Джейк полностью поглотил меня, но однажды, когда я слишком надавила, выплюнул, причем так резко, что мне захотелось умереть.
Словно ощутив, что я рассматриваю его, Джейк обернулся, и наши глаза встретились поверх обдуваемого ветром песка. Губы у Джейка раскрылись, и у меня чуть не подкосились ноги. Я до сих пор помнила вкус его поцелуев, словно они были вчера, но он мне вовсе не обрадовался.
– Джейк и Джессика никогда не станут самой милой парой Кристал-Коув, – сказала Шона, захлопывая дверцу и запирая машину. – Вот вы с ним, несомненно, были такой.
– Еще не все потеряно, – пробормотала я, размышляя, не обманываю ли себя.
Мы отгородили место на пляже подальше от Джейка и Мэнни, и Шона намазалась солнцезащитным кремом. Ветер яростно загудел, вздымая и курчавя волны.
При виде больших бурунов, завивающихся барашками, в чьих гребнях отражался розовым и бирюзовым закат, меня охватила нервная дрожь. Такие волны меня пугают.
Когда Шона натягивала гидрокостюм, я обратила внимание на новый синяк в виде четырех лиловых отпечатков пальцев у нее на плече. Я выругалась про себя, а вслух спросила напрямик:
– Маркуса работа?
Шона быстро застегнула молнию на костюме и недовольно покосилась на меня; рыжие волосы курчавились вокруг лица, как львиная грива.
– Не надо…
– Синяки не скроешь, Шона.
Она быстро ухватилась за мои слова как за оправдание.
– У меня они легко образуются, вот и все. Он не… – Ее голос потонул в вое ветра.
Шона обычно не лжет мне, потому она и моя лучшая подруга. У нее действительно появляются синяки даже от легкого удара, но все же не такие заметные. Очевидно было, что она выгораживает Маркуса. Один бог знает, по какой причине она так им одержима.
– Если тебе понадобится помощь…
Она слегка улыбнулась:
– Пришлю кодовое сообщение «битлджус».
Я улыбнулась в ответ, довольная, что она вспомнила наше соглашение. «Битлджус» – наш любимый фильм, классика. Мама Шоны однажды заставила нас посмотреть его, и мы влюбились в эту комедию. Тогда мы решили: если когда-нибудь нам потребуется помощь друг друга, мы отправим сообщение с этим словом, добавив место своего нахождения, что будет означать: «Срочно приезжай с оружием наперевес». Такой код дозволялось использовать только в случае смертельной опасности. Тогда мы и представить себе не могли, что он и правда понадобится.
– «День пришел, и мы хотим домой!» – промурлыкала Шона песенку Гарри Белафонте из этого фильма.
Я присоединилась к ней, и, пока мы заканчивали приготовления, она пританцовывала и щелкала пальцами, изображая героиню Вайноны Райдер.
Несколько серферов с подозрением покосились на нас, и мы исполнили куплет специально для них, а потом, приплясывая, направились к воде, чтобы осмотреть набегающие волны. Джейк и Мэнни уже гребли по направлению к бурунам.
– С тех пор как Джейк связался с Джессикой, он стал каким-то скучным, – заметила Шона.
– Неудивительно, в такой-то компании.
Шона засмеялась.
– Помнишь, как в прошлом году во время костра он вломил Остину? Того даже отвезли в больницу. Вот это настоящий Джейк: не побоялся поколотить старшего парня, который плюнул на его пикап.
– Вряд ли тут есть чем гордиться, – возразила я.
Драка с Остином, как всегда у Джейка, началась с игры. Джейк напился и начал пихать приятеля, пытаясь заставить его бороться. Остин обозлился и плюнул на машину Джейка, в итоге тот вышел из себя и сильно побил Остина – сломал ему ребро и повредил глазницу.
Таков уж был Джейк: по какой-то причине руки у него так и чесались. К счастью, тогда никто не обратился в полицию, но если по справедливости, то за увечья, нанесенные Остину, он должен был сесть в тюрьму.
– Скоро стемнеет. Давай оседлаем волны! – воскликнула Шона и потащила меня к берегу. Разогнавшись, она плюхнулась в океан, сверкая пламенеющей рыжей гривой.
Я последовала за ней с куда меньшим энтузиазмом. Кататься на доске я все же научилась, чтобы не выглядеть трусихой, которая подбадривает остальных с берега, но океану не доверяла и заниматься серфингом предпочитала в Мексиканском заливе, где вода чистая и спокойная, а приближение опасности можно заметить заранее.
Пока я гребла на доске, волны плескали мне в лицо.
– Подныривай под них! – крикнула Шона.
Душа ушла в пятки: волны были слишком высокими для меня. Я поднырнула под одну, и под следующую. Каждый раз, когда я появлялась на поверхности, ледяная соленая вода плескала мне в лицо и холодила тело, несмотря на гидрокостюм. Я посмотрела вниз, увидела под собой глубину не меньше трех метров и в сотый раз удивилась, зачем маме вздумалось покупать дом у океана на севере. Конечно, поблизости жил ее брат, но не так уж часто мы его навещали. Мне кажется, она просто захотела наказать нас за свою неудачу с выборами в сенат.
Но тут мне довольно быстро стало ясно: чтобы общаться с правильной компанией, придется лезть в воду, и вот я, приманка для акул, гребу через Красный Треугольник[2]. Меня бесило, что большие белые акулы никого здесь, похоже, не беспокоили. У меня же, сколько я ни старалась, не получалось достичь такого же безразличия к перспективе потерять какую-нибудь часть тела.
Я бросила взгляд вокруг и увидела шесть других серферов, включая Джейка и Мэнни. По крайней мере, я хорошая пловчиха. Если увижу зловещий плавник, нужно будет всего лишь грести к берегу и обогнать этих дурачков, а на это я способна.
Шона направилась туда, где серферы ловили волну, но я осталась поближе к пляжу. Когда появилась невысокая чистая волна с красивым курчавым гребнем, я взлетела на нее и замерла, и она понесла меня по направлению к берегу. Признаюсь, я уже полюбила этот момент: катание на волнах напоминает путешествие на ковре-самолете. Сердце ощутимо стучало под лифом бикини, пальцы ног уперлись в доску, и по лицу расползлась улыбка.
Тут я почувствовала взгляд Джейка и попыталась сделать резаный поворот, но, поскольку не успела разогреться, ударилась головой о переднюю часть доски. Волна обрушилась на меня, и доска отскочила в сторону. Черт! Я забыла привязать поводок к щиколотке. Вспыхнув от унижения, я кинулась за доской. Только растяпы теряют серфборд в воде.
Новая волна подхватила меня и бросила назад в океан. Запертая под плотной толщей, я стала кувыркаться и молотить руками, чтобы вырваться к свету. Рот наполнился соленой водой. В ушах стучал пульс. Не паниковать, сохранять спокойствие. Я заставила себя прекратить бултыхаться и попыталась отдаться на волю выталкивающей меня глубокой воде, но, едва начала подниматься к поверхности, третья волна набросилась на меня со спины, и меня снова закрутило.
Воздух уже заканчивался, и тут две руки выдернули меня на поверхность и перебросили через доску. Ни слова не говоря, мой спаситель вытащил меня из-под волны, и некоторое время мы молча качались на воде, пока я переводила дыхание. Я видела его тело только ниже пояса, но и так было понятно, что это мужчина. Унижение стало еще мучительнее. Я оттолкнулась животом и сказала:
– Я бы справилась. Необязательно было… – И встретилась взглядом с Джейком.
Он сморщил лоб и сложил руки на груди, одновременно веселый и раздраженный. Море и небо простирались у него за спиной, сверкая розовыми оттенками заката.
– Так что было необязательно? – спросил он.
– Спасать меня, – прошептала я, и сердце потонуло совсем в другой волне.
Он опустил ресницы, и я залюбовалась его лицом: грубая короткая щетина, острые скулы, вечный румянец на щеках, изогнутые губы, темно-красные, полнокровные. Капли океана сверкали на загорелой до бронзы коже. Джейк поднял глаза и толкнул ко мне поводок.
– В следующий раз привязывай доску к ноге, Тиган.
Я фыркнула, разозлившись сама на себя. Но его голос, произносящий мое имя – хрипло, знакомо, нежно, – засел у меня в груди.
Я соскользнула с его доски и легла на свою. Обхватив ее ногами, прикрепила поводок к ноге и поправила лиф купальника под гидрокостюмом. Джейк смотрел на меня блестящими глазами, и я догадалась, что он вспоминает то время, когда мы были вместе. Пусть сколько угодно трясется над своей Джессикой и притворяется, будто не обращает на меня внимания, но у него все еще остались чувства. Может быть, просто нужна удобная возможность, чтобы понять это?
– Спасибочки. – Я окатила его брызгами и погребла прочь. Пульс разогнался, как перед подачей в волейболе.
Игра еще не окончена.
В понедельник утром, через двадцать четыре часа после того, как вечеринка у Шеффилдов закончилась катастрофой, наступает первый учебный день выпускного класса, а Тиган все еще числится пропавшей без вести. Новость приходит мне на телефон в воскресенье после ужасного разговора с Джессикой. Не понимаю, почему все так удивлены. Может, пьяной Тиган и понравилась идея снять то видео, но при свете дня и на трезвую голову она поняла, что затея из рук вон хреновая. Семья Тиган процветает благодаря безупречной репутации, а подобная выходка не оставит от нее камня на камне. Будь моя мама сенатором, я бы в таком случае тоже смылся.
Шона Мур пишет мне:
Где Тиган? С тобой?
Я удаляю ее сообщение. Провались она вместе с Тиган. Не желаю больше слышать их нытье.
Поскольку мама отобрала у меня ключи от машины, я еду в школу на автобусе. Сажусь в последний ряд и смотрю на пролетающие мимо улицы. На сердце камень. В первый день занятий мне следует быть со своей девушкой, наблюдать, как утреннее солнце озаряет ее волосы, когда она угощает меня домашним кофе и задает обычные скучные вопросы: «Ты все взял? Калькулятор, ноутбук, маркеры? Видел памятку мистера Лопеса по поводу толстых тетрадей? Приготовил такую? Выпей кофе и постарайся не выглядеть идиотом, когда мисс Луи устроит викторину. Сам знаешь, без этого не обойдется».
Я единственный старшеклассник в автобусе, и новенькие девочки пристально разглядывают меня. Не знаю, потому ли, что тоже видели ролик, или потому, что я поколебал все известные человечеству представления о социальной иерархии, тащась в школу на автобусе, в то время как по возрасту мне уже положено управлять машиной. Но дело в том, что сейчас мне стыдно идти пешком по Кристал-Коув, поскольку все знают, кто я такой и что сделал.
Полагаю, Тиган скрывается по той же причине, и всем, блин, пора успокоиться на этот счет. Ей восемнадцать, а не двенадцать. Дайте ей время оправиться от позора.
Но в глубине души копошатся сомнения. Припоминаются смутные картины. Что-то произошло в той спальне после секса… что-то плохое.
Когда автобус подъезжает к школе, в глаза сразу бросаются полицейская машина и блестящий черный седан, припаркованный у бордюра, – для понедельника, да и любого другого дня, это необычно. По всему городу уже ходят слухи, что я расправился с Тиган, так что, надеюсь, она скоро появится собственной персоной. Я выхожу из автобуса, натягиваю капюшон пониже и направляюсь прямиком на первый урок.
– Чувак, ну ты прославился! – кричит кто-то.
Толпа учащихся поворачивается и пялится на меня. Вокруг шепоток:
– Это тот самый Джейк, с вечеринки.
Я съеживаюсь еще больше. На улице влажно и холодно, однако от стыда меня бросает в жар. Можно спрятаться от любопытных глаз, но куда деваться от позора?
Нырнув в нишу, чтобы перевести дух, я замечаю, что она уже занята.
– Пардон.
Девушка поворачивается, хлюпая носом. Это лучшая подруга Тиган, Шона. Глаза у нее распухли, лицо красное, ее трясет.
– Джейк, – шепчет она, – где Тиган?
– Да пошла ты! – Я поворачиваюсь и собираюсь уйти.
Она хватает меня за руку:
– Джейк, я волнуюсь. Грейди сегодня не придет в школу, он не хочет ни с кем разговаривать. У них дома еще работает полиция. Что-то случилось.
Я выдергиваю руку.
– Откуда мне знать, где она? Тиган твоя подруга, не моя.
Шона отшатывается, округляя глаза с мокрыми ресницами.
– Последним ее видел ты.
– И что?
Она медленно открывает и закрывает рот.
– То, что она пропала.
– Да прячется она, – говорю я, дыша чаще. – Ты видела ролик с Джессикой, который выложил Брендон? Вот такие у тебя друзья, Шона.
Она поджимает губы.
– Просто… ничего такого не должно было произойти.
– Какого «такого»?
Шона начинает плакать еще пуще и трясет головой.
– Видео… Все зашло слишком далеко. Вы должны были только поцеловаться. Из… извини.
Я бросаюсь к ней:
– Что ты имеешь в виду? О чем ты вообще говоришь?
Бросив взгляд мне через плечо, она понижает голос:
– Мне страшно, Джейк. – Пушистые рыжие кудри, обрамляющие бледное лицо, вздрагивают.
– Почему? Скажи мне!
Шона размазывает по щекам тушь вперемешку со слезами и смотрит на меня снизу вверх, обдавая кисловатым дыханием.
– Здесь ФБР, и все врут. Боятся ареста.
– ФБР? Охренеть. – Я хватаю ее за руку и сжимаю. – Кто именно врет и что делает в Кристал-Коув ФБР? Хватит, черт тебя возьми, напускать туману, выкладывай все как есть.
– Не могу, – хрипит Шона, стреляя глазами по школьному двору. – Сначала надо поговорить с Тиган. Просто держись от меня подальше, ладно? Пожалуйста.
– Да что ты несешь? – Я с изумлением смотрю на нее и наклоняюсь ближе, прижимая ее тонкое тело к кирпичной стене. – Когда найдешь Тиган, скажи ей, чтобы она сама, гадина такая, держалась от меня подальше. Поняла?
Мне трудно дышать. В груди давит.
Внезапно рядом оказывается Мэнни и оттаскивает меня.
– Чувак, ты ее напугал.
Раздается звонок, Шона выскакивает из ниши и стремительно убегает.
– Что случилось? – спрашивает Мэнни.
Я потираю лоб.
– Понятия не имею. Она лепетала что-то про ФБР и аресты.
– Чьи аресты и за что?
– Не сказала, но в кабинете директора копы.
Мэнни машет рукой.
– Выслуживаются перед матерью Тиган. Не волнуйся, мужик.
Он обхватывает согнутой рукой меня за шею. Мэнни крупный парень и легко заслоняет меня, пока мы идем через двор.
– Как Джессика? – спрашивает он. – Алисса говорит, она очень расстроена.
– Отказывается меня выслушать. Знаешь, сколько людей посмотрели видео с ней на «Ютьюбе»?
Мэнни кивает:
– Уже почти полмиллиона. А еще появился новый хештег: «ДжейкМойГерой». Ты набираешь популярность, мужик.
Я складываю на груди руки.
– Все над нами смеются.
– Над тобой – нет.
Как раз в этот момент проходящий мимо ученик толкает меня кулаком в плечо и выкрикивает поздравления. Мэнни жестом прогоняет его, а я снова горблюсь. Никто не понимает, как мне стыдно.
Опять звенит звонок.
– Увидимся в столовой, – прощается Мэнни.
Я опускаю голову и вхожу в продуваемую сквозняком дверь. По удачной случайности, мы с Джесс в этом году будем ходить в один класс по двум предметам, и первый из них – изобразительное искусство. Однако, учитывая обстоятельства, случайность может оказаться не такой уж и удачной.
Джесс уже здесь, сидит за длинной партой. Когда я вхожу, она поднимает взгляд, и щеки у нее вспыхивают.
Парни вваливаются со двора и игриво толкают меня, пытаются стукнуться со мной кулаками и хлопают меня по плечу. Не думая, чисто автоматически, я протягиваю некоторым кулак для приветствия. Это ничего не значит – я чертовски подавлен, – но Джесс все видит и шумно выдыхает. Потом один шкет из футбольной команды бросает в меня презерватив.
– Для следующего раза, мужик.
Половина класса ржет.
Мысли в мозгу крутятся так быстро, что я не могу говорить. Каждый в этом классе видел мой член. Меня окатывает волна тошнотворного стыда и начинает трясти, так что кишки превращаются в студень.
Спасает меня учительница изобразительного искусства, мисс Луи.
– Прошу всех садиться.
Я опускаюсь за последнюю парту, чувствуя, как щеки пышут жаром.
Мисс Луи вынимает листок бумаги, и весь класс недовольно стонет, ожидая пресловутую викторину по знаменитым художникам мира. Ответить на ее вопросы сложнее, чем кажется, потому что угадать художника надо по детали какой-нибудь малоизвестной его работы. Приготовиться к этому трудно, а я и не готовился.
– Я должна зачитать вам заявление, – говорит мисс Луи, прочищая горло. – Вы, наверно, заметили на улице полицию?
В классе поднимается громкий шепот. Учительница ждет, пока все успокоятся, и начинает:
– В последние выходные на вечеринке, которую некоторые из вас, вероятно, посещали, произошел серьезный инцидент. Это заявление нашего директора сегодня утром читают во всех классах.
Я сползаю ниже на стуле.
– «Школьной администрации стало известно, что среди учащихся нашей школы циркулирует сомнительная видеозапись, на которой два ученика выпускного класса старшей школы Кристал-Коув, один из которых несовершеннолетний, совершают половой акт».
Я выпрямляюсь так быстро, что колени ударяются о низ парты. Мне семнадцать лет – это я несовершеннолетний! Класс взрывается ехидным смехом.
Учительница продолжает:
– «Управление полиции Кристал-Коув связалось с местным отделением Федерального бюро расследований с просьбой помочь удалить запись. Прошу принять к сведению, что ее распространение является уголовным преступлением и школа проводит бескомпромиссную политику в отношении травли в интернете и обмена материалами сексуального содержания. Любой ученик, которого уличат в размещении или пересылке указанной записи, будет привлечен к ответственности и может предстать перед судом по обвинению по статье триста одиннадцать Уголовного кодекса Калифорнии, запрещающей распространение детской порнографии».
С уханьем и глумливыми комментариями мои одноклассники достают телефоны, чтобы удалить записи. Меня бросает в жар, потом в холод. Детская порнография? Привлечение к ответственности? Неудивительно, что Тиган слиняла, – иначе ее арестуют. Даже друзья не знают, где она. Поэтому Шона перепугалась? Меня тоже могут арестовать?
Мисс Луи утихомиривает класс и продолжает читать заявление:
– «Полиции пока не удалось установить местонахождение совершеннолетней ученицы, принявшей участие в съемке этого видео. Если вы имеете любые сведения о ее местопребывании или о производстве и распространении записи, пожалуйста, свяжитесь с дирекцией. Полицейское управление Кристал-Коув и Объединенный школьный округ Редвуда предпринимает решительные оперативные меры для защиты и поддержания благополучия и безопасности школы, ее учеников и членов их семей». – Мисс Луи заканчивает и берет в руки пачку бумаги.
О проекте
О подписке