Повествование —

цепь связанных событий,

реальных или воображаемых.

Воображаемых или реальных.

Воображаемых

И

Реальных

Реальность плавится от жары

Я смотрю сквозь зыбкое раскаленное марево на здания; монолитные громады вибрируют, словно звуковые волны. Самолет приземляется. Вот уже виден рекламный щит с надписью: «Добро пожаловать в Мемфис, штат Теннесси». Я еду на международную выставку «Тех-Секс-По», посвященную роботостроению.

– Имя, фамилия?

– Рай Шелли.

– Организатор? Участник? Покупатель?

– Журналист.

– Да, вижу вас в списке, мистер Шелли.

– Вообще-то, доктор Шелли. Научный фонд «Wellcome Trust»^[15].

– Вы – врач?

– Да. Меня интересует влияние роботов на психическое и физическое здоровье человека.

– Хороший вопрос, доктор Шелли. И давайте не забывать о душе.

– Это уже не ко мне.

– У каждого есть душа, слава богу! Итак, с кем бы вы хотели побеседовать?

– С мистером Роном Лордом.

(Небольшая пауза, пока идет поиск в компьютерной базе данных.)

– Да, есть такой. Участник выставки, класс А. Мистер Рон Лорд будет ждать вас возле стенда «Перспективные решения для взрослых». Возьмите схему выставки. Меня зовут Клер, обращайтесь по любым вопросам.

Клер – высокая темнокожая красавица. На ней сшитый на заказ костюм: юбка цвета зеленого бутылочного стекла и бледно-зеленая шелковая блузка. Приятно, что она мой координатор на сегодня. Зажав ручку пальчиками с идеальным маникюром, Клер проворно выводит на бейджике мое имя. Надо же, мы на суперсовременной выставке по роботостроению, и вдруг такой непривычный, трогательно старомодный способ идентификации при помощи ручного письма.

– Извините, но меня зовут не Райан, а Рай.

– Прошу прощения, я не знакома с английскими именами. Вы из Англии?

– Угадали.

– У вас приятный акцент.

Мы обмениваемся улыбками.

– Вы впервые в Мемфисе?

– Да.

– Вам нравится Би Би Кинг? Джонни Кэш? А наш главный король?

– Мартин Лютер Кинг^[16]?

– Нет, я об Элвисе. Но вы верно подметили, у нас тут и правда много королей. Не зря же этот город назвали Мемфис, в честь столицы Древнего Египта, потому здесь и встречаются фараоны! – смеется Клер.

– В имени великая сила, – с улыбкой киваю я.

– Это Бог и сообщил Адаму в Эдемском саду.

– Верно. «Как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей»^[17], – цитирую я и вдруг добавляю: – Вот интересно, а секс-роботы…

– Простите, что? – переспрашивает Клер.

– По-вашему, все названия пошли от Адама? Кошки, собаки, змея, фиговое дерево, секс-роботы?

– К счастью, нет, доктор Шелли.

– Не сомневаюсь, вы правы. Так расскажите мне, Клер, почему этот город назвали Мемфис?

– В 1819 году, когда его основали?

Перед моим мысленным взором возникает девушка, глядящая на озеро сквозь запотевшее окно.

– Да. Кстати, годом ранее появился «Франкенштейн».

– Не понимаю, о чем вы, – хмурится Клер.

– Роман «Франкенштейн». Он был опубликован в 1818 году.

– А, так вы о парне с болтом в шее?

– Более-менее.

– Я видела фильм.

– Вот для чего все мы здесь, – говорю я.

Клер вновь бросает на меня озадаченный взгляд.

– Речь не об экзистенциальном вопросе: «Для чего мы существуем». Я о здешней выставке «Тех-Секс-По», – поясняю я. – Организаторы обожают, когда название города ассоциируется с идеей мероприятия. Мемфису и «Франкенштейну» по две сотни лет.

– И какая между ними связь?

– Технологии, искусственный интеллект. Это очень созвучно роману «Франкенштейн». Книга о том, как можно создать новую, искусственную жизнь. Первая история о нечеловеческом разуме!

– А как же ангелы? – Клер смотрит без тени улыбки.

– Ангелы? – изумляюсь я. Что она такое говорит?

– Конечно. Это же нечеловеческий разум.

– Ах, вот вы о чем! Я имею в виду первый искусственный разум, созданный человеком.

– Ко мне являлся ангел, доктор Шелли, – тихо произносит Клер.

– Это прекрасно, Клер.

– Мне не нравится, что человек вздумал играть в Бога.

– Понимаю. Надеюсь, вы не обиделись?

– Нет, конечно! – Тряхнув блестящими волосами, Клер указала на карту города. – Вы спрашивали, почему в 1819 году нашему городу дали такое название. Здесь протекает река Миссисипи, а египетский Мемфис стоял на реке Нил. Помните Элизабет Тейлор в роли Клеопатры?

– Да.

– На съемках она носила собственные драгоценности. Подумайте об этом.

Я молчу, послушно обдумывая услышанное.

– Так вот, большинство украшений ей подарил Ричард Бартон, – продолжала Клер. – Он был англичанином.

– Точнее, валлийцем. Он родом из Уэльса, – поправляю я.

– А где находится Уэльс?

– В Великобритании, но не в Англии.

– О, как сложно!

– Великобритания состоит из Англии, Шотландии, части Ирландии и Уэльса.

– Ясно. Ну, я в ближайшее время туда не собираюсь, поэтому могу не вникать в эти тонкости, – смеется Клер. – Давайте взглянем на карту Мемфиса. Город расположен в дельте реки, как и египетский Мемфис, который лежал в дельте Нила.

– Вы бывали в Египте? – интересуюсь я.

– Нет, зато ездила в Вегас. Там все очень реалистично. Почти, как в настоящем Египте.

– Говорят, в Вегасе есть аниматронный Сфинкс.

– Есть, – кивает Клер.

– Наверное, его можно назвать роботом.

– Может, вы бы и назвали. Но не я.

– О здешнем Мемфисе вы знаете все?

– Надеюсь, что да, доктор Шелли. Если вам интересна личность Мартина Лютера Кинга, советую посетить наш Национальный музей гражданских прав на территории мотеля «Lorraine», где его застрелили. Вы успели посетить музей?

– Еще нет.

– А «Graceland», поместье Элвиса?

– Еще нет.

– А нашу главную музыкальную улицу Бил-стрит, которую еще называют «Домом блюза»?

– Еще нет.

– Слишком многого в вашей жизни «еще нет», доктор Шелли.

А ведь она права! Я живу в постоянной раздвоенности, где-то в промежутке, ни там, ни тут. Все неопределенно, неустойчиво. Моя жизнь – эксперимент, новый (и, возможно, удачный) проект.

– Одной жизни недостаточно…

– Чистая правда, – улыбается Клер. – Не отчаивайтесь. Там, по ту сторону, у вас будет целая вечность.

Клер смотрит вдаль, глаза ее сияют спокойной уверенностью.

– Не хотите сходить со мной на воскресную службу? – спрашивает она. – В настоящую церковь, не то, что у белых, где скука смертная.

Наушник Клер издает звуковой сигнал, и металлический голос диктует ей какое-то указание, которое я не слышу. Девушка отворачивается к микрофону, чтобы сделать объявление по громкой связи. Пока я жду, в голове возникает вопрос: какова разница между желанием жить вечно и желанием прожить несколько жизней одновременно.

Можно быть собой и кем-то еще. А если сделать собственных двойников – загрузить в них копии моего сознания и напечатать тело на 3D-принтере, – тогда Рай номер один поедет в поместье Элвиса, номер два – в музей Мартина Лютера Кинга, а номер три насладится блюзом на Бил-стрит. А потом все копии встретятся и отправят информацию о прожитом дне в мой мозг, то есть подлиннику (каковым мне хотелось бы себя считать).

 
«Какая сущность твоего сложенья?
Тьмы чуждых образов живут в тебе»…
 

Клер с улыбкой поворачивается ко мне, и я невольно произношу вслух:

– Нет, я не хочу жить вечно.

– Простите, не расслышала? – переспрашивает она, наклоняясь ближе.

– Я говорю о бесконечной жизни. Не хочу жить вечно, – объясняю я.

– Вот как? – Клер приподнимает безупречную бровь. – Лично я собираюсь быть рядом с Иисусом, но вы вольны поступать, как считаете нужным.

– Благодарю. Кстати, вам уже удалось пройтись по выставке?

– Я всего лишь представитель местного подрядчика, и детальное знание участников в мои обязанности не входит.

– Так вы еще не видели роботов?

– Видела. Они работают в кафетерии. И, честно говоря, я не в восторге.

– Почему?

– Мне принесли яичницу с помидорами, и когда я воскликнула: «Простите, я не заказывала помидоров!» – ответ был: «Спасибо, мэм! Приятного дня!». А потом эта штука покатилась куда-то к фонтану. Они даже ходить не умеют, вот и ездят на колесиках.

– Верно, роботы пока не умеют ходить, ходьба для них еще слишком сложна. Будьте снисходительны, Клер. Процессор тяжело справляется с неожиданностями.

Клер глядит так, словно сомневается в моем умственном развитии.

– То есть помидор – это «неожиданность»? – уточняет она.

– Не сам помидор, конечно. Неожиданна ваша реакция.

– Знаете, моя мать, чтобы прокормить семью, всю жизнь проработала в ночной закусочной, с шести вечера до шести утра. Она могла одной рукой вышвырнуть вон пьяного посетителя, а другой протягивать еду голодным детям. Образования мама почти не получила, и мозги у нее были самые обыкновенные.

– Это одна из точек зрения. И я ее уважаю, – вежливо говорю я.

– На самом деле я тут случайно. Возникла срочная необходимость, и меня перевели сюда с Чемпионата мира по барбекю.

– Ого!

– Чемпионат сейчас в самом разгаре. Ради него к нам в Мемфис ежегодно приезжают более ста тысяч посетителей. Это крупнейшее мероприятие, объединяющее любителей барбекю. Вы не знали?

– Нет.

– А начинала я с Соусных боев. Когда в огромную емкость наливают полторы сотни литров соуса для барбекю, потом туда залезают два борца, и начинается схватка. Грязно, шумно, но очень весело!

– Клер, вам тоже доводилось участвовать в Соусных боях?

– Лично мне? Нет, доктор Шелли, – засмеялась она.

– Но вы же чемпион!

– Нет, я лишь организовываю соревнования.

– Ясно… А он со вкусом? В смысле, соус, – спрашиваю я чуть погодя.

– Еще бы! Кожа потом пахнет неделями! Каждая собака в городе преданно провожает вас до дома. А позади остается цепочка забавных следов: две ноги и четыре лапы. Теперь на мне организация Чемпионата в целом: спонсорство, реклама, игры, призы.

– Впечатляюще, Клер!

– Да. В своем деле я профи.

– Вы и выглядите, как профи. Может, все дело в прическе? Очень профессионально уложенные волосы.

– Спасибо, доктор Шелли. Остались еще какие-нибудь вопросы?

– Не пройдетесь со мной по выставке? Мало ли, вдруг поменяете свое мнение о роботах. С радостью дам пояснения, я ведь кое-что понимаю в роботах. Правда, не в тех, что для секса.

– Я христианка, доктор Шелли.

– В Библии ничего не сказано против роботов.

– «Не сотвори себе кумира». Одна из десяти Заповедей.

– Выходит, робот – кумир? Идол? – допытываюсь я.

– Он слишком похож на человека, сотворенного по образу и подобию божьему.

– Подобие бога, которое оживает?

– Я бы не назвала это жизнью. Мы обманываем себя, если думаем, что роботы «живые». Вдохнуть жизнь может только Бог!

– Вы уверены, Клер?

– Я не собираюсь это проверять, доктор Шелли. Не хочу рисковать своей Вечностью.

– Далеко же вы замахнулись!

– Да, – кивает она.

Молодая женщина в облегающих кожаных брюках и индейской замшевой куртке с бахромой подбегает к столу Клер и взволнованно тараторит, даже не замечая, что перебила наш разговор:

– Я разыскиваю представителей компании «Интеллектуальные вибраторы». Это срочно! Где их стенд?

– Мэм, вы организатор, участник или покупатель? – сделав глубокий вдох, уточняет Клер.

– У меня катастрофа!

– Что случилось?

Женщина с содроганием произносит:

– Я случайно выложила в «Фейсбук» свои фотографии, где я – практически голая, если не считать мокасин, – пользуюсь вибратором этой фирмы!

– Опрометчивый поступок, – замечаю я.

– Это нарушение закона о конфиденциальности личных данных! – Женщина в индейской куртке кидает на меня свирепый взгляд. – Я хочу поговорить с демонстратором на стенде компании! При продаже мне показывали, как на вибраторе работает камера. Я была уверена, что кнопка включения камеры на отдельном пульте. Мне почему-то не сообщили, что запись автоматически выгрузится в привязанное по умолчанию приложение, если я не указала иного! – кипятится она.

Закусив губу, Клер сосредоточенно глядит в экран. Ее наманикюренные пальчики быстро печатают название компании: «Интеллектуальные вибраторы».

– Скажите, а зачем вам на вибраторе камера с пультом управления? – не могу не спросить я.

Женщина в индейской куртке смотрит на меня со смесью злости и презрения.

– Теледильдоника^[18], – наконец, отвечает она.

– Простите, что?!

– Вы не слышали о теледильдонике?

– К сожалению, нет. Правда, я из Англии.

Незнакомка смотрит на меня с жалостью. В ее глазах читается: «Вы-то здесь что забыли?!»

– Изначально идея в том, чтобы два или больше партнеров могли заниматься сексом, находясь в разных местах. Но ощущения такие же, как если бы все происходило в одной комнате.

– А на деле как? Эффект есть?

– Есть. И еще можно делиться фотографиями.

– Со всеми друзьями в ленте «Фейсбук»?

– А вот это уже не ваше дело, ясно? – рявкает пострадавшая.

– Поздновато вы спохватились о секретности, – ехидно замечаю я. (Она меня сейчас точно ударит!)

– Ваше имя и фамилия, мисс? – на мое счастье вмешивается Клер.

– Полли Ди. Я так и зарегистрирована в списке.

– У нас нет списка.

– Найдите список VIP-персон. Я из журнала «Vanity Fair».

– Но у нас нет такого списка, мисс. Я уже вызвала представителей компании. Сейчас подойдет представитель «Ин-Виба».

– Ловко вы сократили название компании! Браво, Клер! – фыркаю я.

Теперь уже Клер окатывает меня ледяным взглядом. Она скрестила руки на груди, давая понять, что наше общение закончено, и мне пора убираться по своим делам.

– Я должна вернуться к работе, да и вас ждут дела, доктор Шелли, – холодно произносит Клер. – Стенд «Перспективных решений для взрослых» находится по левую сторону, там есть указатель.

– Это вообще кто? – не стесняясь меня, спрашивает у Клер Полли Ди. – Уверена, что не врач. Тогда кто же? Порнозвезда?

– До свидания, Клер. Удачи, Полли, – невозмутимо говорю я и шагаю прочь.

– Хамло! – раздается сзади.

По пути к «Перспективным решениям для взрослых» я миную стенд компании «Сингулярность». На экране транслируется беседа Илона Маска и Рэя Курцвейла, изобретателя и футуролога, о технологической сингулярности^[19] – моменте, когда ИИ^[20] изменит нашу жизнь раз и навсегда. Я замечаю молодых людей в футболках с надписью: «Освободись от мяса». И речь не о вегетарианстве. Эти ребята верят, что вскоре наш разум освободится из плена физического тела, состоящего из мяса.

Впрочем, пока все мы люди, обычные, земные, иногда даже слишком (кстати, довольно странная мысль, если вдуматься), и восемьдесят процентов интернет-трафика приходится на порнографию. Первые небиологические формы жизни, которые поселятся в наших домах, будут не роботы-официанты, умеющие распознавать все тонкости гастрономических пристрастий людей, и не милые крошки-инопланетяне И-Ти для детей. Давайте-ка начнем с самого начала – так будет правильнее всего. Поговорим о сексе.

* * *

Парень в наушниках с микрофоном и двумя сотовыми жестом приглашает меня следовать за собой во внутренние помещения «Перспективных решений для взрослых». У него вид типичного вышибалы из ночного клуба: здоровяк, широкий торс, короткие ноги, толстые руки, помятый костюм, в котором бедолаге явно жарко. Я вхожу в комнату с диваном и кофейным столиком, на котором аккуратно выстроились банки с колой. Рон Лорд, сразу же открыв две из них, одну протягивает мне.

– Большой путь от Три-Кокс, да, Райан? – улыбается Рон.

– Простите?

– Три-Кокс^[21], деревушка в Уэльсе, где я начал творить Будущее.

– Звучит амбициозно, Рон.

– Да, у меня большие амбиции. Посмотрите в гугл-картах, деревня так и называется. У меня мама немного ясновидящая. Она мне сразу сказала: «Это знак». В Три-Коксе я собрал своего первого секс-робота. Заказал эту куклу по почте. Она пришла разобранная, запчасти в отдельных коробках, как расчлененка. Мне понадобились отвертка и видеоинструкция. «Lego» для взрослых, честное слово, – ухмыляется он.

– Знаю, вы много трудились, начинали с самых низов.

– Точно! Именно с «низов» вот такой крошки все и началось! – хохочет Рон.

На диване сидит сделанная в человеческий рост кукла с длинными каштановыми волосами, рассыпавшимися по плечам, в джинсовых шортах и куртке. Огромная грудь, похожая на пару шаров для боулинга, туго натягивает розовый топик.

– Это она? Та самая, первая? – интересуюсь я.

– Имейте уважение, Райан. Моя первая сейчас на заслуженной пенсии. И вообще, это был штучный экземпляр, под заказ. Я до сих пор ее нежно люблю, но те технологии уже устарели. А образец на диване – часть моего ассортимента для франшизы. Взгляните-ка! Можете снимать на телефон! – Рон приподнимает куклу, и я вижу, что она сидела на специальном коврике с надписью: «Киска». – Видите? Умный коврик. Сажаешь на него куклу, и коврик работает как зарядное устройство. Кстати, ее можно использовать и в машине, работает от розетки в прикуривателе. В ягодицы вмонтированы электроды.

Рон хватает iPad и проводит толстым пальцем по экрану.

– Это фабрика в Китае, где производятся мои куклы, – хвастается он. – Сначала делают туловища. Видите, корпус, подвешенный на трос, едет по конвейеру. Там уже все, как положено: оба отверстия, готовые к использованию, грудь шестого размера. Сейчас решил для разнообразия сделать модель со съемной грудью, но в Китае пока нет подходящей линии. Нужно искать специалистов. Погодите, тут опять туловище, снова туловище. – Рон нетерпеливо листает фотографии. – Нашел! Вот крепятся руки. Изящные, красивые. Затем ноги. Глядите, какие длинные! Немного длиннее, чем в жизни. А форма? Это плод фантазии, а не настоящий человек. Можно создать все, что хочешь. Потом приклеиваются ресницы и в последнюю очередь добавляют волосы. Оцените глаза! Это же Бемби для больших мальчиков!

Рон усаживает куклу обратно на коврик и отхлебывает колы.

– Между прочим, весит не больше пушинки. Пусть мужчина почувствует себя сильным.

– А что такое секс-роботы по франшизе? – спрашиваю я.

– На мой взгляд, тут два пути. Вариант первый, с которого начинал и я: купить и пользоваться. Один-два раза в год привозить на техобслуживание, в зависимости от степени износа. Заказывать по интернету запчасти, если что-то пришло в негодность или истрепалось. Можно поступать с секс-роботом именно так. Мы также предлагаем обмен на новую модель с зачетом стоимости старой, которую клиент сдает. У нас очень гибкая система продаж. Второй вариант, по-моему, современнее и финансово привлекательнее – прокат «XX-ботов». Но тогда возникает вопрос, где же брать в их аренду? Так у меня родилась идея франшизы, которую я и продаю здесь, на выставке.

– Выходит, вы нарекли своих роботов «XX-ботами»? – улыбаюсь я.

– Угадали, Райан! Хорошее название?

– Хорошее.