5.

То, что лето будет жарким, стало понятно еще в конце мая. Иной раз центр города накалялся так, что лавочники устраивали сиесту, потому что работать было невозможно. Айви продавала пучки свежей мяты и мелиссы – на лимонады и освежающие чаи, и ходила их собирать с утра пораньше, к ручью, по холодку.

И не смотря на увещевания бургомистра, верных ей клиентов оставалось предостаточно. Та же самая Маргарет – его супруга, не говоря уже про Кэт и прочих будущих мамочек.

Для них Айви стала кем-то вроде личного консультанта, ведь именно она помогала справиться с тошнотой, отеками и тягой к тому или иному продукту.

Порывшись на антресолях, Айви нашла много старых рецептов, даже не бабушкиных, а судя по всему, прабабушкиных, и успешно возродила их применение. Даже мадам Рош заходила к ней с теми или иными просьбами, чтобы облегчить протекание беременности и родов.

Так что Айви трудилась, не покладая рук, создавая новые травяные смеси, масла и помады, обходя всю округу в поисках растений, которые раньше не использовала. Сами собой на ум шли нужные слова и пожелания, с которыми она делала свои смеси, и казалось, что они эффективнее, чем раньше. Возможно, так действовало вдохновение или удовлетворение от того, что она делала. Но засыпала она счастливой, даже смирившись с тем, что кот переместился спать к ней в кровать.

Тем более, что аллергия её беспокоить перестала, пусть она и начинала день со своего отвара, не рискуя отказываться от него.

Так почти незаметно прошли почти два месяца, полные работы, вдохновения, и даже радости от того, что Айви приносила больше пользы, чем когда-либо. Она словно ощутила в себе какую-то силу, которая до этого дремала в ней. Иногда даже Айви шутила, что не иначе как в ней проснулся дух прабабки. Благо что эти бредни никто, кроме кота не слышал, а перед ним казаться сумасшедшей было не так страшно. Да и вообще, кто из кошатников не беседует со своими питомцами?

Лето потихоньку стало клониться к своему закату, по утрам, когда она выходила в тенистую долину за травами, Айви даже куртку накидывала, хотя августовские дни все равно потом разгорались пеклом.

В такое время мало кто выходил днем на улицу, но Айви пришлось – мадам Рош очень просила принести ей кое-какие отвары, сама она не могла отлучиться от роженицы.

Размышляя, не приобрести ли велосипед, Айви шла домой, когда увидела впереди Катрину, та осторожно переступала по мокрой брусчатке – видимо, кто-то выплеснул воду на неё.

Катрина тоже увидела Айви и улыбнулась, помахав ей, но не успела Айви махнуть в ответ, как случилось непредвиденное. Все произошло очень быстро, и в то же время Айви видела все словно в замедленной съемке.

Нога Кэт соскользнула, и она оступилась. Айви не успела бы ее подхватить при всем желании – она была слишком далеко. А жена лавочника ударилась сначала копчиком, потом спиной, а потом и затылком. У аптекарши внутри все похолодело, и она бросилась к ней.

– Кэт! Тихо, осторожно, где больно? – спросила она, ощупывая в первую очередь ее голову. Но удар смягчили собранные на затылке в узел волосы, не было даже ссадины, только шишка наливалась под пальцами.

– Голову… – пробормотала она, конечно, сразу схватившись за чуть округлившийся, но еще легко скрываемый одеждой живот. – И поясницей… или чуть ниже, – Кэт прислушалась к себе, а к ним уже торопились женщины из парикмахерской напротив.

Айви свистнула парнишку-посыльного из соседнего магазинчика.

– Эй! Живо беги за ее мужем, лавочником Якобом! Пусть идет ко мне в аптеку, – у Айви чуть тряслись руки, она представляла, чем могло обернуться это падение. Дожидаться помощи было некогда.

– Так, дорогая, пошевели ногами, потом руками, – велела она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Когда стало ясно, что переломов нет, она помогла ей подняться, приняв на себя почти весь ее вес. – Идем ко мне, посмотрим, где тебя подлатать, – она старалась делать вид, что все в порядке.

Хозяйка парикмахерской командным тоном заставила нескольких прохожих мужчин остановиться и велела им отнести Кэт в аптеку сию же минуту. Айви в глубине души даже позавидовала ее организаторским способностям.

Ни мужчины, ни Кэт спорить не посмели. Кто-то из женщин собрал мелочи, которые высыпались из сумочки Кэт.

Они как раз подходили к аптеке, когда с другой стороны улицы показался Якоб, он был белый, как пелена, и мчался со всех ног, а увидев, что супруга не идёт своими ногами, едва сам не растянулся на мостовой.

– Кэти, милая… ягодка моя… – голос его дрожал.

– Якоб, главное, спокойствие, – строго велела Айви, пресекая все попытки причитаний.

– Заносите, кладите ее на прилавок, только осторожно.

Айви убрала с прилавка все, что на нем стояло и велела мужчинам выйти. Якоба она отправила на кухню, ставить чайник.

– Кэти, посмотри на меня, следи за моим пальцем, – попросила она, следя за реакцией зрачков. К счастью, сотрясения не было. Попросив одну из женщин сходить за льдом, она осторожно ощупала живот Кэтрин и ее копчик. Та отозвалась стоном – был сильный ушиб. Но больше всего Айви беспокоила вероятность выкидыша.

Судя по состоянию Кэт, боль в животе была довольно сильной. Действуя мягко и деликатно, Айви уговорила Кэт разрешить себя осмотреть более детально. Требовалось снять гипертонус и спазмы и остановить начавшееся небольшое кровотечение. Но, по крайней мере, у нее было достаточно времени.

– Пожалуйста, сходите к мадам Рош. Она сейчас с мадам Флорин, та утром родила. Как только сможет, пусть идет сюда, – попросила она одну из женщин с бигуди на голове.

Та, немедля ни секунды, кинулась за акушеркой. Айви же пока планировала справляться своими силами, радуясь, что в последнее время основательно перелопатила семейные рецепты, в которых чего только не было, в том числе и отвар при угрозе выкидыша.

Ари, словно понимал, что сейчас не стоит путаться под ногами, но держался рядом – сидел на прилавке возле головы Кэт, наблюдал за действиями Айви.

Якоб совершенно потерянный и испуганный, тихо сидел на кухне, и когда Айви зашла, чтобы взять кипяток, посмотрел на нее с ужасом, словно та пришла сообщить страшные вести.

– Якоб, пока не о чем волноваться, – успокоила его Айви. – Сейчас придет мадам Рош, она опытнее меня в этих делах, – пообещала она, капая ему в стакан воды успокоительную настойку.

Заварив крапиву и другие травы, она вернулась к Кэт и с ложечки поила ее, не позволяя ей сейчас уснуть или потерять сознание. Но после холодного компресса на затылок она явно чувствовала себя лучше, к ней вернулась ясность ума.

Да и мадам Рош, стоило отдать ей должное, примчалась так быстро, как могла. Без лишней суеты, чтобы не тревожить и не пугать Катрину, акушерка осмотрела её и похвалила Айви – та все сделала совершенно правильно.

– В ближайшие дни стоит поберечься, никаких тяжестей, на ногах долго не стоять, – стала объяснять мадам Рош. – Айви, может быть, вы оставите Катрину до завтра у себя, чтобы ей не идти домой?

– Да, конечно, – Айви закивала. Якоб появился в дверях, не такой растерянный после настойки, но все равно встревоженный.

– Скажите, с ней все будет хорошо? – спросил он, взяв жену за руку. – И… с малышом?

– Все будет хорошо, если соблюдать меры предосторожности, – объяснила ему мадам Рош и повторила все, что перед этим сказала Катрине.

– Якоб, до завтра Кэт останется у меня, – добавила она, помогая подруге спуститься с прилавка.

– Дорогой, я в порядке, – добавила Катрина, но с его помощью добралась до спальни Айви, где та уложила ее в постель. – Иди и присмотри за лавкой и домом, я в хороших руках.

Якоб нерешительно мялся, ему было страшно оставлять жену, но все же он поддался на уговоры. Айви проводила его и мадам Рош. Та обещала заглянуть позже вечером, чтобы еще раз осмотреть Кэт.

Айви же занялась лечением ее ушибов, комбинируя травяные компрессы и мази, а кот остался при пострадавшей, в качестве моральной поддержки.

– Будешь меня охранять? – Кэт погладила кота по голове. – Не волнуйся, сбегать мне все равно некуда.

Когда Айви вернулась с очередной порцией лечебных препаратов, Катрина послушно подставила все пострадавшие части, а потом взяла ее за руку.

– Спасибо тебе за помощь, – сердечно поблагодарила она. – И прости, что нарушила твой привычный распорядок. Может, я лягу в твоей гостиной?

– Ну уж нет, с твоим ушибом копчика тебе нужна нормальная постель, – улыбнулась Айви. – Но я обещаю, скоро пройдет. Как живот, не болит? – спросила она, поглаживая ее по руке.

– Вроде бы нет, – Кэт прислушалась к себе, второй рукой погладив себя по животу. – Во всяком случае, копчик я чувствую острее, – добавила она, улыбнувшись.

– Может, подложить подушку под него? – предложила Айви, представляя, как должно болеть. Сама она пару лет назад поскользнулась зимой и приземлилась точно на задницу, так что зубы клацнули.

– Нет-нет, мне абсолютно удобно, – заверила ее Катрина. – Ты не сиди со мной, у тебя же наверняка дел невпроворот, а я тебя отвлекаю. Да еще и помочь ничем не могу. Может быть, есть что-то, что я могла бы делать, не поднимаясь?

– Тебе сейчас нужно беречь себя и отдыхать, – ответила Айви, не слушая ее возражения. – Подумай о малыше, – напомнила она.

– Хорошо, – сдалась Кэт, но все же убедила Айви, что вполне побудет одна.

Вечером мадам Рош осмотрела ее и подтвердила, что причин опасаться выкидыша нет.

А на следующий день весть о случившемся дошла до бургомистра, и он как обычно вывернул все наизнанку, решив, что Айви сама подстроила, чтобы Катрина упала, а потом своими способами помогла ей, потому что Айви – никто иная, как ведьма.

Айви услышала эту сплетню через несколько дней на рынке. Она настолько изумилась, что забыла, что хотела купить.

– Бургомистр назвал меня ведьмой? – уточнила она у торговки фруктами.

– Именно так, кажется, совсем из ума выжил, – понизив голос, предположила торговка. – Ты поосторожнее, мало ли, что ему в голову взбредет, – она была одной из тех матерей, чьего сына Айви спасла на майские гулянья, так что доверяла ей.

Айви кивнула, но с рынка шла в расстроенных чувствах. С бургомистра станется отобрать лицензию на торговлю и исключить ее из гильдии травников. Что с этим поделать, она пока не знала. Одно было хорошо – горожане все же больше верили ей, чем бургомистру, но и у него сторонников хватало. Особенно среди мужчин.

Многие из них даже не знали, что жены лечат их травами, отварами, да настойками, купленными у той же Айви.

А сейчас, пока она шла домой, некоторые поглядывали на нее косо. Ари словно ощущал этот настрой, поэтому хозяйку свою сопровождал везде и иногда шипел на тех, кто казался ему наиболее подозрительным.

Не успела Айви вернуться в аптеку, как к ней пришла жена бургомистра. Расстроенная и явно плакавшая, она попросила успокоительных капель на этот раз для себя.

– Ну что вы, не расстраивайтесь так, – стала уговаривать ее Айви, капая настойку в стакан с водой.

– Он будто с цепи сорвался, – Маргарет промокнула глаза. – Не понимаю, почему он тебя так невзлюбил, – получив стакан, она выпила успокоительное и погладила кота, сидящего рядом.

Айви только пожала плечами, подумала и накапала себе настойки тоже.

– Я уже не знаю, как его успокоить, мои травы бессильны, – сказала она. – Тут только могила исправит, – горько усмехнулась она. – Простите, я не должна так шутить.

– Да тут уж не до шуток, – Маргарет горько усмехнулась и похлопала Айви по руке. – Надеюсь, у него это пройдёт. Как бы не хотелось, но надо идти домой.

– Не переживайте и верьте в хорошее, – напутствовала ее Айви и проводила ее, а потом решила закрыть аптеку пораньше. На нее накатила тоска и меланхолия. Вечер из теплого и солнечного превратился в тяжелый и душный, на долину надвигалась гроза. Решив хоть как-то поднять себе настроение, Айви пошла на кухню, чтобы сварить себе какао с кардамоном – обычно она не варила его раньше осени, но было совсем тоскливо.

И она даже не догадывалась, что творится в доме бургомистра – он видел, как супруга выходила из аптеки и устроил ей ужасный и совершенно отвратительный скандал, в итоге, чуть ли не обвинив её в сговоре с Айви.

Бедная Маргарет заперлась в ванной и долго там плакала, невольно возвращаясь к словам Айви.

Айви стало веселее только после того, как она добавила в какао немножко бренди. Коту для развлечения дала валерьянки и стала готовиться ко сну. Но не успела она раздеться, как внизу, в аптеке, раздался грохот и звон. Она подскочила, кот распушился, и она поспешила вниз, чуть не споткнувшись на лестнице.

– Какого черта здесь происходит? – спросила она, зажигая свет и видя форменный погром.

– Я не позволю тебе травить горожан и опаивать мою жену! – истерично завопил бургомистр, стоящий посреди этого разгрома. – Ты ведьма! Тебе не место в нашем порядочном и приличном городе, – он схватил с полки банку с какими-то травами и расколотил её вдребезги.

Видимо, метил он в Айви, но в запале попал ей под ноги. Айви вскрикнула, осколки запрыгали по ступенькам. И тут ее разобрала злость.

– Немедленно убирайтесь из моей аптеки! – велела она. – Вы вломились ко мне посреди ночи, как какой-то вор! Убирайтесь сейчас же или я позову жандармов! И плевать, что вы бургомистр, раз вы ведете себя как чертов пьяница!

Сама она этого не осознавала, но сейчас направляла на бургомистра ту энергию, ту силу, которой заряжала свои отвары и настойки, только вкладывала в нее гораздо большую силу из-за ярости.

И это помогло – в миг он словно сдулся, пытался еще браниться, но уже не так ожесточенно, отступая к двери. Потом выплюнул еще несколько проклятий и сбежал, хлопнув дверью.