Я изучала его сердитый профиль, и все стало так ясно.

Нет, он не хотел меня видеть.

Он приехал за мной только потому, что мой брат, большая рок-звезда, попросил его приехать сюда в дождь и сопроводить меня. Броуди был одним из лучших друзей моего брата, так почему бы и нет? Хуже того, Броуди руководил мегауспешной рок-группой моего брата Dirty, так что, вероятно, это была своего рода деловая сделка. Как будто где-то в своем контракте мой брат тайком включил пункт о том, что Броуди обязан справляться со всей самой нудной ерундой в его жизни, вплоть до сопровождения его младшей сестры на свадьбу, чтобы она не слиняла.

Определенно, это вполне в духе моего брата.

Ну, если бы у них был контракт. За долгие годы совместной работы между Броуди и группой никогда не существовало письменного контракта. Потому что они были просто друзьями. Тогда это была устная сделка.

Ты займись Джессой. А я твой должник.

– На самом деле, это не твое дело, – сказала я ему, – пойду я на свадьбу своего брата или нет. – И правда. Броуди никогда не был моим менеджером, хотя и хотел им стать, когда я писала музыку с группой… но это ни к чему не привело. Ни он, ни мой брат мне не указ и даже не начальник.

Ха, попробуй сказать им об этом.

Плевать. Нелепость какая-то. На самом деле оскорбительно, что они оба, казалось, думали, что мне нужен кто-то вроде компаньонки для этого мероприятия. Что они обращались со мной так, словно я все еще гребаный подросток.

Да, я облажалась шесть с половиной лет назад – и, ладно, с тех пор ни дня без этого не обходилось, – но сегодня новый день, верно?

– Джесси – это мое дело, – выдавил Броуди. – В буквальном смысле. Если ты пропустишь его свадьбу или любую другую романтическую чушь, которую Кэти запланировала на ближайшие сорок восемь часов, тебе это с рук не сойдет.

Мы резко свернули на небольшую парковку перед «Флаин Бивер», небольшим рестораном и баром на воде, где причаливали гидросамолеты, и начала подниматься волна паники. Все начало вращаться и выходить из-под контроля. Потому что, по-видимому, мне предстояло провести следующие пару часов в тесном самолете с очень сердитым Броуди, который даже не хотел здесь находиться.

– Я сообщила Джесси, что отправлюсь на остров на пароме. Он собирался отправить за мной машину…

– Ага, что ж, ты опоздала. – Он припарковался у обочины, заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности.

– Я была на съемках, Броуди. Они затянулись. Я не могла просто взять и уйти посреди…

– Не произноси мое имя.

Я удивленно моргнула ему в ответ.

Что?

– Продолжай, говори и делай все, что ты, черт возьми, собираешься делать, – сказал он, – но ты не станешь произносить мое имя. – Пока я просто изумленно таращилась на него, он всем телом повернулся и наклонился ко мне так близко, что я смогла разглядеть серебристо-серые крапинки вокруг его зрачков, и тихо сказал: – Ты хотела этого, я даю это тебе. Именно то, о чем ты просила последние шесть с половиной лет, сохраняя чертову уйму молчания. Считай, что я для тебя умер.

Я не сводила с него глаз, потеряв дар речи. Морщинок затаенного гнева на его красивом лице, холода в этих темно-синих глазах.

– Ты… ты злишься на меня, – пробормотала я с запинкой.

Он хмыкнул, и я уловила нотки сарказма.

– Мы не можем просто так превратиться из чужаков в лучших друзей, принцесса. Так, черт возьми, не получится.

Принцесса.

Он называл меня так, когда мы были маленькими. Но никогда с презрением, коим сочилась его речь сейчас.

Я выглянула в окно и слегка шмыгнула. Это из-за дождя у меня потекло из носа. Не из-за его слов у меня защипало в глазах. Я быстро заморгала, чувствуя, как желудок скрутило в узел.

Когда Броуди успел стать таким засранцем?

Ах да… Вероятно, примерно в то время, когда я «исчезла».

Я знала. Знала, что это моя вина. Что я плохо с ним обошлась.

Нет, не плохо. Плохо – это когда ты забываешь оставить чаевые действительно приличному официанту. Плохо – подрезать кого-то на дороге.

Я поступила с ним ужасно.

Чудовищно.

Я прерывисто вздохнула и снова посмотрела на него, наблюдая, как он кладет ключи в карман и игнорирует меня.

– Мы не чужие, – тихо сказала я. – И никогда не были.

Он коротко взглянул на меня.

– Я не знаю тебя, – произнес он, и мое сердце разбилось вдребезги.

– Если ты не знаешь меня сейчас, – сказала я ему, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, – значит, никогда не знал.

– Ты права. Не знал. – Он начал открывать свою дверь.

Я потянулась, чтобы остановить его, схватив за кожаный рукав, и он застыл, словно я могла заразить его чумой. Его ледяные глаза сосредоточились на моих.

Я откинулась на спинку сиденья, отпуская его.

– Тебе не обязательно это делать, ты же знаешь. Я могу просто взять такси до парома.

Он яростно захлопнул дверцу и выругался себе под нос, на скулах заиграли желваки.

– Позволь мне поведать тебе, что я знаю, – сказал он, повернувшись ко мне и положив локоть на руль, так что его широкие плечи, казалось, заняли все пространство салона. – Что я точно знаю, так это как быстро и как далеко ты можешь убежать. В чем я, черт возьми, уверен, так это в том, что именно происходит с людьми, которых ты бросаешь, и я не собираюсь тратить эти выходные на то, чтобы разгребать кучу дерьма, пока ты портишь свадьбу Джесси. Так что, если ты хочешь ненавидеть меня за это, валяй, ненавидь, но если ты думаешь, что отправишься на паром, то тебя ждет еще одна чертова неприятность. Ты сделаешь по-моему, и это все, что от тебя требуется.

Черт возьми.

Броуди не только стал еще большим засранцем, чем я его помнила… его разъяренность пугала. Он теперь холоднее, чем был раньше, жестче. И крупнее. Гораздо накачаннее, это было заметно даже через кожаную куртку.

– Если только ты не хочешь, чтобы я прямо сейчас посадил твою задницу на самолет, который увезет тебя отсюда, – продолжил он, придвигаясь ко мне всем своим большим, мускулистым и злым телом, – и мы притворимся, что ты так и не приземлилась. Потому что, если кто-нибудь узнает, что ты засветилась в городе, а потом поджала хвост и сбежала, милая, я не собираюсь быть тем, кто скажет Джесси, чтобы он отвалил и оставил тебя в покое. Ты меня слышишь? Я, черт возьми, устал покрывать тебя, придумывать для тебя оправдания и ждать, когда до тебя дойдет. Твой брат любит тебя, и самое меньшее, что ты можешь сделать, это показаться на его гребаной свадьбе.

Я отвела взгляд, спасаясь от упрека в его холодных глазах. Я изучала, как подрагивали мышцы его челюсти, как вздулись вены на шее, и поняла, что была не права. Он не был зол.

В нем клокотала ярость.

И нет, все определенно шло не так плохо, как я опасалась. А намного хуже.

Я почувствовала жжение в горле и резь в глазах, но сделала глубокий, судорожный вдох, убеждая себя не расклеиваться. Не перед ним. Но вот дерьмо. Я чувствовала себя подростком.

Может быть, потому, что в последний раз, когда я находилась столь близко к Броуди, так и было.

Его рука легла на мое бедро, и я услышала щелчок, когда он отстегнул мой ремень безопасности, а затем почувствовала, как ремни скользнули по моему телу, когда он потянулся через меня… его нос почти столкнулся с моим, когда он потянул за ручку двери с моей стороны, открывая ее.

– Выходи, – сказал он.

Я не пошевелилась. Вместо этого я прикусила губу.

Я не осознавала, что сделала это, пока его взгляд не опустился на мои губы, а затем не вернулся к моим глазам. Его глаза потемнели, и между нами прошла долгая, мучительная минута.

Если бы это был любой другой мужчина, я бы подумала, что он завелся.

Хотя на самом деле… на его лице отразилось отвращение.

Дождь барабанил по автомобилю, запирая нас внутри, и да, казалось, словно мне снова было восемнадцать, а ему двадцать три, и мы сидели в его тачке под дождем – за исключением того факта, что в тот день он не велел мне уезжать. Он просил – нет, умолял меня остаться.

Но тогда Броуди не испытывал ко мне ненависти.

А теперь?..

Я не смела винить его за то, что он злится на меня. Я ожидала, что все будет не так гладко, но такого поворота и представить не могла.

Я не ожидала ненависти.

А в его глазах я определенно видела ненависть. Чистую, холодящую душу неприязнь, с изрядной долей отвращения и негодования.

Броуди Мейсон ненавидит меня? Никакая подготовка не помогла бы мне справиться с этим. Даже если бы я рассказала ему все, что, как я думала, могла бы ему сказать, мое душераздирающее признание… Я не думала, что он возненавидит меня. Я думала, что буду нравиться ему меньше, и этого было достаточно, – весьма, чтобы держаться подальше на протяжении шести с половиной лет. Я даже представить себе не могла, как тяжело будет рухнуть с пьедестала, на который он возвел меня много лет назад… но я знала, что это будет неприятно. Я знала, что будет больно.

Но это? Настоящий ад.

– Ты выходишь, – спросил он хладнокровно, – или мне придется тебя вытаскивать?

Хм… нет.

В этом нет необходимости.

В основном потому, что мысль о том, что он может прикоснуться ко мне прямо сейчас, каким бы то ни было образом, заставляла мой клитор пульсировать, потому что, по-видимому, разозленный Броуди заводил меня не меньше, чем пугал. А еще я была взвинчена.

Да уж, сущий ад.

– Я здесь, – выдавила я из себя. – Я здесь из-за свадьбы, ясно?

– Поверю, когда я, черт побери, увижу это своими глазами.

– Поэтому ты просто решил похитить меня, так?

– Я бы назвал это устранением последствий, но если ты хочешь так это называть, – сказал он, – то валяй, черт возьми.

Затем он открыл дверь и вышел под дождь.

– Прости, – сказала я ему в спину. Потому что не могла придумать ничего другого, что он хотел бы услышать от меня прямо сейчас.

Он посмотрел на меня, но ничего не сказал. Он просто хлопнул дверью. Я наблюдала, как он направился к большому темноволосому мужчине, который появился на тротуаре перед рестораном.

О господи. Джуд.

Серьезно.

Лучший друг моего брата и глава службы безопасности Dirty, Джуд был практически неотлучно рядом с моим братом. Если он здесь, чтобы сопровождать нас на свадьбу Джесси, то они действительно боятся, что я могу сбежать.

У меня не было ни малейшего шанса отвертеться от этого.

Не важно, что на самом деле я с нетерпением ждала невероятно долгой поездки через весь остров, времени на твердой земле, чтобы привыкнуть к жизни дома и подготовиться к двум дням на отдаленном курорте с Броуди.

Очевидно, этому не суждено было случиться.

Я вылезла из автомобиля, пока Броуди доставал мои сумки с заднего сиденья и передавал их пилоту.

– Заеду за Амандой, – услышала я, как он сказал Джуду. – Увидимся, когда мы прибудем. – Затем он вышел, даже не взглянув в мою сторону, и направился под дождем к своему внедорожнику.

Мы.

Я попыталась выдавить улыбку, когда Джуд, весь такой мускулистый, со сногсшибательными ямочками на щеках, заключил меня в объятия и поцеловал в лоб. По крайней мере, хоть кто-то был рад меня видеть. Я обняла его в ответ, благодарная за его поддержку. Он спросил, как у меня дела и как прошел мой перелет, и я постаралась ответить, но не была уверена, что в моих словах был какой-то смысл.

Броуди даже не собирался лететь с нами в самолете.

Он собирался забрать Аманду.

Аманда.

Я чувствовала, как каждая буква ее имени пронзает мое сердце.

Я понятия не имела, кто такая Аманда. К сожалению, насколько я могла догадаться, глупышку никогда не назовут Амандой. А вот умную и красивую девушку – еще как.

Аманда, которая собиралась на свадьбу моего брата с Броуди.

Черт. У него есть спутница.

Девушка?

Что означало… Нет. Черт, нет. Я ничего ему не скажу. Я наблюдала, как он умчался на своем внедорожнике, и быстро приняла решение – я не стану ему ничего говорить.

Что хорошего это принесло бы? Он и так был зол на меня за то, что я сделала: за то, что ушла из группы, за то, что бросила всех шесть с половиной лет назад. За то, что я оставила его. Он не обрадуется, узнав, по какой причине я это сделала.

Он не станет ненавидеть меня меньше.

– Джесса! Черт возьми! Мэйс! Ты, красотка в самоволке, тащи свою задницу сюда!

Я обернулась и увидела, что из ресторана выходит Рони. Она с важным видом направилась ко мне сквозь дождь, широко раскинув руки.

– Рони! – Я крепко обняла ее, и она засмеялась, подпрыгивая от радости, как маленькая девочка. Что ж, это справедливо, ведь мы с Рони дружили со старшей школы. И я действительно давно ее не видела. Как и большинство моих друзей на родине, я помнила, что она выглядела моложе, чем была на самом деле, но время пошло ей на пользу.

Высокая, темноволосая и такая сексуальная, что могла бы стать причиной как минимум одного крупного дорожно-транспортного происшествия, и если кто и мог отвлечь меня от прибытия на свадьбу брата, так это она. Девушка, которая могла превратить любую ситуацию в вечеринку, будь то выпивка, запрещенные вещества или грандиозный перепихон, на который у тебя было настроение. Рони была девушкой, которая когда-то закрутила с Зейном Трейнором, закадычным-заклятым-врагом-другом моего брата и безумно – безумно великолепным – вокалистом группы Dirty.

Когда я попросила ее пойти со мной на свадьбу, она согласилась.

– Зейн будет на свадьбе, – напомнила я ей, когда она взяла меня под руку и мы последовали за Джудом по дорожке к причалу. – Могу я рассчитывать, что ты будешь вести себя прилично? Это свадьба, а не оргия. Я думаю, новоиспеченная жена моего брата будет немного возмущена, если вы двое устроите нечто подобное. – Я не беспокоилась, что она обидится на предупреждение; мы обе знали, что это нужно было уточнить.

– Дни, когда я устраивала оргии, давно позади, – солгала Рони с ухмылкой. – В любом случае плавали – Зейнаем. Ты же знаешь, я никогда не возвращаюсь за добавкой. – Затем она подмигнула Джуду, поднимаясь в самолет. Я заметила, как взгляд Джуда упал прямо на задницу Рони в обтягивающих джинсах.

Ага, если в комнате Рони – на меня никто и не взглянет.

Надеюсь.

Я последовала за ней, заняв одно из кожаных кресел и стряхивая с волос капли дождя. Джуд забрался следом за мной, и пилот поприветствовал нас на борту, начав рассказывать о правилах безопасности. Мне правда следовало бы обратить на это внимание, поскольку падение в Тихий океан на крошечном гидроплане, вероятно, было одним из тех событий в моей жизни, к которым я хотела бы подготовиться. Но я просто не смогла этого сделать.

Заеду за Амандой.

Черт, эти выходные обещали быть чертовски долгими.

К счастью, Рони достала фляжку еще до того, как мы взмыли в воздух. Я отхлебнула ее знаменитого домашнего напитка – ежевичной водки, потом еще пару глотков, изо всех сил стараясь забыться.

Итак, у Броуди есть спутница на свадьбу.

И он возненавидел меня.

Какое, к черту, это имело значение? Я больше никогда его не увижу.

Как только свадьба закончится и мой брат со своей новоиспеченной невестой отправятся в свое рокерское свадебное путешествие, я уберусь отсюда к чертовой матери. И на самом деле ничего не изменится.

Значит, Броуди возненавидит меня, вместо того чтобы полюбить. Но, насколько я знаю, он ненавидел меня уже некоторое время, просто я еще не знала об этом. А теперь я знаю, что единственный мужчина, которого я когда-либо любила, терпеть меня не мог. Плюс ко всему ему не нравится, когда я произношу его имя.

Ну и что с того? Я уеду.

И на этот раз я больше не вернусь.