Глава VII

Успокойся, бедный, покинутый! Проницательное око видит все, небо и землю, видит также и твое горе. Час освобождения скоро настанет.

Мистрис Гименс

Всех людей, искренне верующих и религиозных, воскресный день особенно располагает к размышлению о Боге и всех Его благодеяниях к нам. Среди житейских треволнений и сует мы, люди, часто как бы забываем о своей зависимости от высшего существа; каждый рассчитывает лишь на самого себя, надеется на свои собственные силы, в безумной гордости преувеличивая и свои силы, и свои способности и забывая о том, кто их дал нам.

Когда же человек очутится один, вдали от мира и людей, беспомощный, в критических условиях, тогда он поневоле начинает сознавать все свое ничтожество и смиренно обращается к Тому, Кто лишь Один Всемогущ и Всесилен.

Поутру, в воскресенье, Марк прочел вслух церковное богослужение с начала до конца; Боб очень внимательно слушал его. По окончании чтения, к которому наши друзья сочли необходимым подготовиться, то есть тщательно приодеться, побриться и помыться, они отправились погулять на Риф.

Они шли, дружески беседуя между собой о всех своих делах, как вдруг Боб упомянул о том, что в трюме есть остов и все части разобранной пинасы^[2].

– И если только память мне не изменяет, то судно это, кажется, не маленьких размеров и приспособлено носить и паруса и мачты, – добавил Боб.

Марк выслушал его спокойно, но в глубине души он был вполне уверен, что Боб жестоко ошибается на этот раз. Верно было только то, что всякого рода строительного леса и разного другого материала имелось на «Ранкокусе» вдоволь и что построить из него со временем какое-нибудь судно было весьма возможно, хотя и нелегко.

В такого рода разговорах, в молитве и предположениях об участи, постигшей их товарищей, прошел воскресный день наших приятелей. Ночью прошел сильный дождь, воды повсюду было очень много; Марк захотел взглянуть на запас ила в кратере, а Боб отправился опять половить рыбу, причем привез с собой еще немного того ила. За одну эту ночь дождь до того промыл весь находившийся в кратере ил, что когда Марк попробовал его на вкус, то убедился, что он утратил очень значительную долю содержавшейся в нем морской соли, что было весьма и весьма утешительно для его широких замыслов по части огородничества.

Весна была еще только в самом начале, так что Марк мог надеяться еще успеть надлежащим образом подготовить достаточно большую площадь годной под огород земли, и как раз вовремя, чтобы вывести на ней кое-какие овощи.

Пока Боб был занят рыбной ловлей, Марк стал работать над настилкой пола на том плоту, который был ими изготовлен ранее для перевозки якорей на Риф; теперь же Марк рассчитывал воспользоваться им для перевозки ила. Едва успел он кончить это дело, как возвратился Боб с новым запасом ила, который тут же выгрузили, и затем решили немедленно опять отправиться на тот утес с плотом и со шлюпкой.

Первой заботой Марка, тотчас же по прибытии на место, было избрать удобное местечко, вскопать его, смешать с достаточным количеством гуано и засеять там маленький участок спаржей. Пока Марк возился со своим посевом, Боб нагрузил и плот и шлюпку, и с этим драгоценным грузом они направились обратно к кратеру.

Последующие две недели прошли в подобных же занятиях; не проходило дня, чтобы наши друзья не побывали на утесе ила и не вернулись оттуда с полным грузом. Кроме того, за это время было выполнено немало и других работ; так, например, они наполнили водой все имевшиеся на судне бочонки для воды. Хотя запасы их еще не истощились, и по расчету Марка имевшейся у них в наличности воды должно было хватить на целых два года, но следовало запастись ею вовремя, так как дожди могли со дня на день прекратиться. Когда все бочки и бочонки были наполнены и тщательно размещены в порядке в трюме, их накрыли еще старой парусиной, чтобы предохранить от оседавшей пыли. До того времени еще не было надобности раздавать воду птицам и домашним животным: они всегда имели ее в достаточном количестве в тех лужах, которые образовывались каждый раз после дождей во всех малейших углублениях почвы.

Бэтс не переставал усердно заниматься рыболовством, исправно поставляя рыбу не только к столу, но и на корм свиньям и курам. Кроме того, он часто отправлялся добывать гуано и привозил его всегда в большом количестве.

Однажды ему пришло в голову отправиться подальше за черту подводной гряды. Прошло около двух часов с тех пор, как он уехал, как вдруг Марк, работавший в долине кратера, услышал крик товарища и тотчас догадался, что тот зовет его к себе на помощь.

Выбежав на берег, он был немало удивлен видом той громоздкой добычи, которую тащил Боб Бэтс.

Оказалось, что там, под ветром, у того утеса, где удил Боб, образовалось громадное скопление плавучих морских трав; когда же эта громоздкая спутавшаяся масса не могла долее умещаться на том пространстве, где она ютилась до тех пор, то вдруг сама собою отделилась и, подгоняемая ветром, поплыла вниз по течению к южной части Рифа. Боб Бэтс не без труда заставил эту плавучую копну обойти южную оконечность Рифа и силился направить ее теперь поближе ко входу в кратер. Поняв тотчас же, чего от него требуют, Марк захватил веревку и перебросил ее Бобу, который в свою очередь, закинув ту веревку на копну, с успехом подтянул ее туда, куда счел более удобным. Эта нежданная находка пришлась теперь как нельзя более кстати. По своему объему эта плавучая копна не уступала двум большим возам сена; в этой траве засело множество ракушек и улиток, чему особенно обрадовались куры, как блюду, крайне лакомому для них, а свиньям сама трава пришлась по вкусу. Хотя время было уже позднее, наши друзья все же вооружились вилами и принялись поспешно убирать эту траву внутрь кратера, оставив тут на берегу лишь незначительную часть для кур и для свиней. Прошло дней десять; наши друзья стали держать совет и решили прежде всего заняться подготовкой почвы, хотя бы только полуакра^[3] земли под огород. Несмотря на громадное богатство по части всевозможных удобрений, Марк не особенно рассчитывал здесь на успех; тем не менее он согласился посвятить удобрению и подготовке земли к посеву целый месяц, а уж все остальное предоставить самой природе.

Первый месяц их пребывания на Рифе подходил уже к концу. Наши приятели решили наконец осуществить давно задуманную идею, то есть приняться за постройку нового небольшого судна, на котором можно было бы добраться до берегов Южной Америки или же хотя бы до одного из ближних населенных островов.

На другой день все утро шел сильнейший дождь, вследствие чего наши приятели вынуждены были остаться у себя на судне. Они воспользовались этим обстоятельством, чтобы хорошенько ознакомиться со всеми сокровищами и богатствами «Ранкокуса» и прежде всего с теми двумя-тремя ящиками, которые стояли между деками, и где должны были находиться все семена. Затем они спустились в трюм; всякого рода леса и досок здесь было очень много, но ничего похожего на остов или же составные части судна вроде пинаса не оказалось, а потому как Марк, так и Боб остались каждый при своем первоначальном убеждении. Различных инструментов и орудий тут было также очень много. Очевидно, «друг» Авраам, главный владелец судна, прекрасно сознавал в душе, что поступает не совсем похвально, способствуя, хотя косвенно, идолослужению доставкой в Кантон сандала, употреблявшегося для курений в честь идолов, и потому ему хотелось хотя немного искупить свою вину или загладить ее каким-нибудь благим делом по отношению к тем дикарям, у которых он за бесценок скупал сандал. Будь он пресвитерианец, он, вероятно, завалил бы с этой целью половину судна всякого рода книжным хламом духовно-нравственного содержания в виде душеспасительных книжонок и брошюр и разных нравственных трактатов; но друг Авраам принадлежал к той секте, которая настолько же достойна уважения на самом деле, насколько кажется смешной в своих теориях, а потому эти духовные брошюрки и весь этот религиозный хлам не мог бы убаюкать его совесть. Вот почему друг Авраам затратил до тысячи долларов на разные орудия, инструменты и семена, которые могли оказать немалую пользу туземцам различных островов Тихого океана.

В числе этих семян Марк натолкнулся на семена клевера и других луговых трав в таком количестве, что ими можно было бы засеять весь кратер сплошь.

Тем временем погода прояснилась, и Марк и Боб отправились на Риф, забрав с собой полную корзину гуано и семян. Друзья не были там с тех пор, как Марк удобрил почву и сделал первые посевы. Марк приближался к месту, где были его грядки, почти без всякой надежды на успех. Ведь у него тогда не было даже ила, который бы он мог смешать с той рыхлой пепельной золой, какой являлась здесь повсюду нетронутая, девственная почва. Каковы же были удивление и радость наших двух друзей, когда они увидели расстилавшиеся по земле зеленые всходы с чуть заметными завязями на тоненьких стеблях.

Итак, важный вопрос о пригодности природной почвы Рифа отныне был решен положительно. Понятно, что радость Марка по этому случаю не знала границ. Какое счастье, в самом деле, что козочка еще ни разу не была здесь в течение всех этих двух недель; как видно, безуспешность первых ее посещений отбила у нее охоту взбираться снова на вершину; теперь же, если ей случится увидеть здесь хоть издали свеженькую зелень, то нарождающимся дыням, наверное, грозит ужасная беда. Поэтому Марк решил продержать козу взаперти на судне до того времени, пока не будет выстроена здесь изгородь, достаточно прочная для того, чтобы преградить козе доступ к столь драгоценной маленькой бахче; а сделать это, в сущности, было совсем нетрудно: с внешней стороны взобраться на вершину, хотя бы даже и козе, было возможно лишь только в трех местах, как мы уже говорили выше. Исключая эти три пункта, стена повсюду поднималась совершенно отвесно на высоту десяти или двенадцати футов. Лишь в двух местах скатившиеся обломки скал и твердой лавы образовали нечто вроде ступеней, которые нетрудно было уничтожить и таким образом сделать и эти пункты недоступными: третий путь к вершине решено было временно загородить особой загородкой.

Позаботившись о сохранении своего вновь приобретенного сокровища, Марк принялся засевать травой внешние скаты кратера. Понятно, что он не рассчитывал на то, чтобы все засеянное взошло; он счел бы свой труд далеко не напрасным даже и в том случае, если бы по склонам кратера засело хотя бы несколько кустиков зеленой травы, на которой мог бы отдохнуть утомленный однообразием глаз.

Следом за ним шел Боб, разбрасывая гуано повсюду, куда Марк кидал семена. Выпавший вскоре дождь смочил последние посевы и принес этим немалую пользу будущей растительности.

Сделав все, что от них зависело, они спустились вовнутрь, в так называемую ими Долину кратера, где Марк намеревался разбить сравнительно обширный сад. На планировку, удобрение и подготовку почвы для будущего сада ушло около двух недель; тем временем дожди стали выпадать уже реже, и лишь время от времени проливались над Рифом сильные ливни, но они еще более, чем постоянные дожди, способствовали произрастанию растений.

За эти две недели посевы, посаженные на вершине кратера, успели дать порядочные всходы благодаря влиянию тропического солнца. Но теперь следовало опасаться в ближайшем будущем тех продолжительных засух, которые обычно губят всякую растительность и главную причину которых следует искать не в высокой температуре воздуха, а в других местных условиях климата.

По мере того как дело подходило к лету, Марк начинал успокаиваться относительно ужасного, губительного влияния местной жары. Он убедился, что пассатные ветры, а быть может, и еще другие какие-либо неизвестные ему причины постоянно нагоняли тучки, которые не только проливались благодатным дождем над посевами, но вместе с тем и умеряли нестерпимый зной солнечных лучей.

Ввиду приближения лета Марк устроил внутри вулкана палатки, не желая быть захваченным врасплох безмерно жарким здесь временем года. При помощи нескольких старых парусов и мелких мачт здесь вскоре сооружено было жилье, довольно просторное и удобное. Но Марк заботился не об одном только себе. Снаружи он устроил еще другой полотняный, то есть парусиновый, навес для всех своих домашних животных и птиц, которые с необычайной радостью спешили укрыться там. Но это простое сооружение оказалось более трудным, чем это предположили Марк и Боб, так как от него требовалась особая прочность и устойчивость ввиду того, что он постоянно подвергался влиянию сильных ветров, тогда как внутри кратера, защищенного со всех сторон непроницаемой стеной, чувствовался теперь уже недостаток воздуха, вследствие чего Марк и решил построить для себя небольшой павильон на самой вершине, где всегда была благоприятная температура.

Когда было избрано место для павильона, за материалами дело не стало, и вскоре наши искусные строители имели новое жилище.

В этих хлопотах прошли еще недели две; наши отшельники незаметно доживали третий месяц своего пребывания на Рифе. Они успели свыкнуться со своим одиночеством и урегулировали до известной степени свои занятия и обязанности.