Clavell

TAI-PAN

Copyright © 1966 by James Clavell

All rights reserved

© Е. Куприн, перевод, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство АЗБУКА®

***

Джеймс Клавелл (1924–1994) – сценарист, режиссер, продюсер и писатель – родился в Австралии. Его отец и дед были офицерами Британского королевского флота. Они сохранили в молодом Джеймсе любовь к историям о плаваниях в океанах, об экзотических портах и великих людях. В раннем возрасте Клавелл начал изучать восточную культуру. Его способность к языкам расширила кругозор будущего писателя.

Следуя семейной традиции, Клавелл выбирает военную карьеру. Во время Второй мировой войны он попал в плен и провел в японских лагерях более более трех лет. Несчастный случай, который произошел с Клавеллом во время отпуска в Англии, заставил его закончить военную карьеру. Попробовав себя на разных поприщах, Джеймс находит свое призвание в киноиндустрии, которая в конце 1940-х годов переживает бурный подъем.

В 1953 году он эмигрирует в США, где работает на телевидении начинает карьеру киносценариста. Но подлинную известность ему приносят романы. Клавелл – признанный мастер в жанре историко-приключенческой литературы. Его книги, побившие рекорды продаж, популярны во всем мире и послужили основой для фильмов и телесериалов. В «Азиатскую сагу» писателя вошли шесть романов: «Сегун», «Тайпан», «Гайдзин», «Король крыс», «Благородный дом» и «Шамал».

***

Не могу вспомнить, чтобы роман так захватывал меня… Вы не просто читаете его, вы живете в нем.

New York Times Book Review

***

Посвящается тайтай, Холли и Микаэле

Предисловие автора

Я хочу выразить искреннюю признательность людям Гонконга, которые столь щедро делились со мной своим временем и знаниями и открыли мне дверь в свое настоящее и прошлое. Разумеется, эта книга – прежде всего роман, а не историческое повествование. Ее населяют персонажи, созданные воображением автора, и любое сходство с отдельными людьми и компаниями, которые являлись – или являются – частью Гонконга, носит случайный характер.

Книга первая

Дирк Струан поднялся на ют линейного корабля ее величества «Возмездие» и направился к трапу. Семидесятичетырехпушечный флагман стоял на якоре в полумиле от острова. Вокруг него расположились остальные военные корабли флотилии, десантные суда экспедиционного корпуса, лорчи и опиумные клиперы китайских торговцев.

Светало. Утро вторника, 26 января 1841 года было пасмурным и холодным.

Проходя по главной палубе, Струан взглянул на берег, и его охватило радостное возбуждение. Война с Китаем закончилась.

Его план полностью оправдал себя: победа, быстрая и почти бескровная, как он и предсказывал. Главный приз – вот этот самый остров.

Двадцать лет он жил ради этого дня. И вот сейчас отправляется на берег, чтобы присутствовать на официальной церемонии вступления во владение и увидеть своими глазами, как китайский остров засияет еще одной жемчужиной в короне ее британского величества королевы Виктории.

Остров назывался Гонконг. Тридцать квадратных миль скал и каменистой почвы к северу от устья полноводной Жемчужной реки в Южном Китае, отделенных от материка проливом не более тысячи ярдов. Негостеприимный. Неплодородный. Необитаемый, за исключением крошечной рыбацкой деревушки в южной его части. Стоящий на самом пути свирепых ураганов, которые каждый год врываются сюда из бескрайних просторов Тихого океана. Окруженный с востока и запада коварными мелями и рифами. Не приносящий никакого дохода мандарину, к чьей провинции он принадлежал.

Но Гонконг еще и величайшая гавань на свете. И для Струана это ключ, который откроет ему Китай.

– Эй, там! – крикнул молодой вахтенный офицер морскому пехотинцу в ярко-красном мундире. – Баркас мистера Струана к среднему трапу!

– Есть, сэр! – Солдат перегнулся через борт и прокричал приказ вниз.

– Сию минуту будет готово, сэр, – доложил офицер, стараясь не выдать трепета, который испытывал в присутствии торгового князя, ставшего живой легендой в китайских морях.

– Никакой спешки нет, парень.

Струан выглядел настоящим великаном. Его лицо обветрилось в тысяче штормов. Синий сюртук застегивался на серебряные пуговицы, узкие белые брюки были небрежно заправлены в морские сапоги. Он был вооружен, как обычно: нож в складке сюртука за спиной и еще один – за голенищем правого сапога. Ему минуло сорок три. У него были рыжие волосы и изумрудно-зеленые глаза.

– Славный денек, – сказал он.

– Да, сэр.

Струан спустился по трапу, вступил на нос баркаса и улыбнулся своему сводному брату Роббу, который сидел в середине.

– Опаздываем, – с широкой улыбкой заметил Робб старшему брату.

– Да. Его превосходительство и адмирал затеяли состязаться в многословии. – Струан на мгновение задержался взглядом на острове. Затем махнул рукой боцману: – Отчаливаем. К берегу, мистер Маккей!

– Так точно, есть, сэр-р!

– Наконец-то! После стольких лет, а, тайпан? – спросил Робб.

«Тайпан» по-китайски означало «верховный повелитель». В торговой компании, в армии, на флоте или у целого народа есть только один такой человек – тот, кто держит в своих руках всю реальную власть.

– Да, – ответил Струан.

Он был тайпаном Благородного Дома.

Глава 1

– Чума забери этот вонючий остров! – проворчал Брок, оглядывая пляж и поднимая взгляд на гору. – Весь Китай у наших ног, а что мы берем? Ничего, кроме этой голой растреклятой скалы.

Он стоял на берегу у самой воды в компании двух китайских торговцев. Вокруг небольшими группами расположились еще торговцы и офицеры экспедиционного корпуса. Все ожидали, когда офицер Королевского флота начнет церемонию. Почетный караул из двадцати морских пехотинцев двумя ровными шеренгами выстроился у флагштока, алый цвет их мундиров резал глаз. Неподалеку от них неопрятными кучками толпились матросы, только что с огромным трудом установившие высокий шест в каменистой почве.

– Восемь склянок было время поднятия флага, – продолжал Брок охрипшим от нетерпения голосом. – На час уже опаздываем. Какого дьявола, кому нужны эти задержки, в бога душу мать?!

– Ругаться во вторник – плохой йосс, мистер Брок, – заметил Джефф Купер, крючконосый американец из Бостона, в черном сюртуке и лихо заломленном набок фетровом цилиндре. – Очень плохой!

Партнер Купера, Уилф Тиллман, приземистый, крепко сбитый южанин из Алабамы, внутренне напрягся, уловив скрытый вызов в несколько гнусавом голосе своего молодого компаньона.

– А я вам вот что скажу: весь этот чертов кусок дерьма размером с мушиное пятно – плохой йосс! – раздраженно ответил Брок. «Йосс» было китайским словом, означавшим удачу, неудачу, Бога и дьявола одновременно. – Такой плохой, что хуже некуда.

– Было бы лучше, если бы это оказалось не так, сэр, – вмешался в разговор Тиллман. – Здесь сейчас закладывается будущее всей торговли с Китаем, хороший там йосс или плохой.

Брок пристально посмотрел на него сверху вниз.

– Нет у Гонконга никакого будущего. Нам нужны открытые порты на материковом побережье Китая, и вы, черт меня побери, сами это прекрасно знаете!

– Гавань здесь самая лучшая в этих водах, – возразил Купер. – Хватит места, чтобы откилевать и переоснастить все наши корабли. Остров достаточно велик, чтобы построить здесь дома и пакгаузы. И главное – здесь мы наконец сами себе хозяева.

– Колония должна иметь плодородные земли и крестьян, чтобы их обрабатывать, мистер Купер. Должна приносить доход, – горячась, начал объяснять Брок. – Я исходил остров вдоль и поперек. Да вы и сами все видели. Урожая здесь не вырастить. Нет ни полей, ни рек, ни лугов. Значит, ни мяса тебе, ни картофеля. Все необходимое придется доставлять морем. Прикиньте-ка, во что это встанет. Черт, даже рыбы тут толком не наловишь! А кто будет оплачивать содержание Гонконга, а? Мы и наша торговля, клянусь Богом!

– А-а, так вот какая колония вам нужна, мистер Брок, – произнес Купер. – А я-то думал, что у Британской империи, – он ловко сплюнул, – таких колоний уже достаточно.

Рука Брока незаметно передвинулась ближе к ножу.

– Вы плюнули, потому что у вас запершило в горле, или вы плюнули на Империю?

Тайлеру Броку было под пятьдесят. Это был одноглазый исполин, твердый и несокрушимый, как железо, которое ему в дни юности приходилось разносить покупателям в Ливерпуле, ловкий, сильный и опасный, как торговые суда, несущие по двадцать пушек, на которых он мальчишкой сбежал из дому и которыми со временем сам стал управлять как глава торгового дома «Брок и сыновья». Одевался он богато, рукоятку ножа, висевшего у пояса, украшали драгоценные камни. Его волосы уже поседели, начинала седеть и борода.

– День сегодня выдался холодный, мистер Брок, – быстро проговорил Тиллман, злясь в душе на своего молодого партнера за его несдержанный язык. Брок не из тех людей, которых позволительно дразнить удовольствия ради, а они пока не могут открыто враждовать с ним. – Ветер прямо до самых костей пробирает, а, Джефф?

Купер коротко кивнул. Однако глаз не опустил и по-прежнему продолжал смотреть на Брока. Ножа у Купера не было, но в кармане он носил «дерринджер». Одного роста с Броком, Купер был не так широк в плечах, однако не боялся никого на свете.

– Я дам вам один совет, мистер Купер, – тяжелым голосом произнес Брок. – Лучше вам не плеваться слишком часто после слов «Британская империя». А то найдутся люди, которые могут и не спросить, какие у вас были намерения.

– Благодарю вас, мистер Брок, я запомню, – небрежно ответил Купер. – У меня для вас тоже есть совет: ругаться по вторникам – плохой йосс.

Брок подавил в себе раздражение. Придет время, и он без всякой жалости раздавит Купера, Тиллмана и их компанию – крупнейшую среди американских. Но сейчас он нуждался в них как в союзниках против Дирка и Робба Струанов. Вспомнив о Дирке, Брок выругался про себя и в который раз проклял йосс. Йосс сделал Струана и его компанию крупнейшим торговым домом в Азии, настолько богатым и могущественным, что другие китайские торговцы, благоговея и завидуя, называли его Благородным Домом – «благородным», потому что он с истинно королевским постоянством был первым всегда и во всем: самый крупный, самый богатый, с самым большим торговым оборотом и лучшими клиперами, и главное – потому, что Дирк Струан был тайпаном, первым среди всех тайпанов Азии. И тот же йосс стоил Броку глаза семнадцать лет назад, как раз в тот самый год, когда Дирк положил начало своей империи.

Это произошло у острова Чушань, недалеко от устья великой Янцзы, чуть южнее огромного порта, который назывался Шанхай. Брок прорвался сквозь муссоны с небывалым грузом опиума. Струан отстал от него на несколько дней, тоже с опиумом в трюмах. Брок первым добрался до Чушаня, продал груз и повернул назад, довольно ухмыляясь при мысли, что Струану придется идти дальше на север и пытаться с новым для себя риском продать опиум в незнакомых местах. Брок, набив сундуки серебряными слитками, со свежим попутным ветром спешил на юг домой – в Макао, когда со стороны моря внезапно налетел страшной силы ураган. Китайцы звали эти ураганы Большой Ветер, а европейцы тайфунами. Море во время тайфуна превращалось в ад.

Тайфун безжалостно расправился с кораблем Брока, его самого придавило рухнувшей мачтой и брусьями. Пока он, беспомощный, лежал там, оборванный конец фала, став игрушкой ветра, хлестал его, подобно бичу. Команда освободила его из-под обломков, но не раньше, чем обрывок каната с металлическим кольцом на конце выбил ему левый глаз. Корабль к этому времени лег на борт, и Брок вместе со всеми рубил такелаж, спуская в воду переломанные мачты, реи. Каким-то чудом судно выпрямилось. Тогда он залил в кровоточащую глазницу бренди – он до сих пор помнил эту боль.

И он помнил, что через много дней после того, как его уже сочли погибшим, он все-таки дотащился в порт. От трехмачтового красавца-клипера остался один корпус, который тек по всем швам. Паруса, мачты, пушки – все бесследно сгинуло в пучине. И к тому времени, когда Брок заново оснастил судно, доставил на борт пушки, ядра и порох, набрал команду и купил новый груз опиума, заработанное им в том плавании серебро растаяло как дым.

Струан попал в тот же шторм на своей лорче – небольшом судне с европейским корпусом и китайским такелажем, которым пользовались для контрабандных перевозок в прибрежных водах в хорошую погоду. Но Струан сумел выбраться из урагана целым и невредимым, и когда он, по обыкновению элегантный и невозмутимый, подошел приветствовать Брока на пирсе, его странные зеленые глаза смеялись.

Дирк и его проклятый йосс, думал Брок. Йосс помог Дирку превратить одну-единственную вонючую лорчу в целый флот клиперов и сотни лорчей, в забитые товарами пакгаузы, груды серебра. В растреклятый Благородный Дом, черт бы его побрал! Йосс спихнул «Брока и сыновей» на трижды растреклятое второе место. Второе! И все эти годы, продолжал негодовать Брок, йосс склонял к Струану ухо нашего бесхребетного полномочного посланника, его растакого-разэтакого превосходительства Лонгстаффа, разрази гром этого идиота! И вот теперь они на пару продали нас ни за грош.

– Чума на этот Гонконг! И чума на Струана!

– Если бы не план Струана, вы бы никогда не выиграли эту войну с такой легкостью.

Война началась два года назад в Кантоне, когда китайский император, решив привести европейцев к покорности, попытался положить конец контрабандной торговле опиумом, которая являлась краеугольным камнем всей британской торговли с Китаем. Наместник Линь окружил европейское поселение в Кантоне войсками и потребовал, чтобы ему доставили все до последнего ящики с опиумом, сколько их найдется в Азии, в качестве выкупа за жизнь беззащитных английских торговцев. Через некоторое время ему были переданы двадцать тысяч ящиков опиума, которые тут же уничтожили, а заложникам разрешили уехать в Макао. Но Британия не собиралась терпеть ни вмешательства в свои торговые дела, ни действия, угрожающие жизни ее подданных. Шесть месяцев назад на Восток прибыл Британский экспедиционный корпус, который формально был передан в распоряжение капитан-суперинтенданта торговли Лонгстаффа.

Но именно Струан разработал хитроумный план, согласно которому следовало оставить в покое Кантон, где начались все неприятности, и отправить экспедиционный корпус на север к Чушаню. Струан рассчитал, что англичанам будет нетрудно овладеть островом, поскольку китайцы не имели представления о современной войне и были бессильны против любой европейской армии или флота. Оставив на Чушане небольшой гарнизон и несколько кораблей, чтобы блокировать устье Янцзы, экспедиционный корпус должен был двинуться дальше на север, подойти к устью Бэйхэ и угрожать оттуда Пекину – столице Китая, находившейся всего в ста милях вверх по течению. Струан понимал, что только такая непосредственная опасность заставит императора запросить мира – и немедленно. Этот блестящий замысел великолепно оправдал себя. Экспедиционный корпус прибыл к берегам Китая в июне прошлого года. К июлю англичане уже были на Чушане. К августу флот встал в устье Бэйхэ. А еще через две недели император прислал чиновника, чтобы обсудить условия мирного договора – впервые в китайской истории император официально признал существование европейцев. И война закончилась почти без потерь с обеих сторон.

– Лонгстафф поступил очень разумно, последовав этому плану, – уверенно заявил Купер.

– Любой китайский торговец скажет вам, как поставить китаезу на колени, – грубо ответил Брок. Он сдвинул цилиндр со лба назад и поправил повязку на глазу. – Лучше объясните, почему Лонгстафф и Струан согласились вести переговоры здесь, в Кантоне. Каждый дурак знает, что вести переговоры для китайца означает просто тянуть время. Нам нужно было стоять на севере у Бэйхэ до тех пор, пока мирный договор не будет подписан. Так ведь нет, мы вернулись со всем флотом назад и вот уже полгода ждем, когда эти содомиты приложат наконец перо к бумаге. – Брок сплюнул. – Глупо все, чертовски глупо! Нам следовало оставить за собой Чушань. Вот уж, скажу я вам, остров так остров. – Чушань имел двадцать миль в длину и десять в ширину, земли его были богаты и плодородны, построенный там большой город Динхай был удобным портом. – На Чушане, по крайности, можно вздохнуть полной грудью. Да что говорить, три-четыре фрегата с этого острова закупорят Янцзы быстрее, чем вы шляпу снимете. А кто держит в своих руках эту реку, тому открыт путь к сердцу Китая.

– Чушань пока что еще у вас, мистер Брок.

– Ну да. Только это не записано в вонючем договоре, так что он вроде и не наш. – Брок принялся притопывать ногами, чтобы согреться на холодном ветру.