Жизнь мужчины проходит на грани между регрессией и развитием, между уничтожением и индивидуацией. Мужчина стремится избежать психического стресса, которому подвержен с рождения, несмотря на свое генетически унаследованное стремление к самореализации – и как отдельной личности, и как представителя своего культурного сообщества.
Вина как защита от глубокого страха не позволяет человеку быть самим собой. Она отражает не поддающуюся измерению власть ранних ограничений. И она дает человеку шанс вновь обрести инициативу. В моменты, когда человек ощущает вину, его следует побудить задать себе вопрос: «От чего я защищаюсь?» Как правило, объяснение человека сводится к страху, что реализация принятого им решения кого-то сделает несчастным.
Чтобы вырасти, покинуть родительский дом, нужно сделать два дела: во-первых, принять во всем ответственность на себя и перестать обвинять других – общество, родителей, супругов, злонамеренных богов. Во-вторых, нужно пристально вглядеться в глубь себя, чтобы различить повторяющиеся корневые идеи, комплексы и исторические влияния – там-то и скрывается наш настоящий враг.
В конечном счете из мучениц не получается ни хороших матерей, ни хороших спутниц. За праведную жизнь женщине всегда приходится платить; за нее платит не только она сама, но и те, кто ее окружают.
Когда мужчины чувствуют боль раны, которую не могут исцелить, они либо прячут свое лицо в руки женщины, умоляя ее их исцелить, либо скрываются за гордым и вынужденным одиночеством мачо.
Существует выражение, которое полностью описывает эту установку поклонения Другому, – благоговейный трепет. Существует слово, характеризующее позицию человека, который, сталкиваясь с зыбкой неопределенностью, не отступает от нее, и это слово – мужество. Существует слово для ощущения почтения к непохожести Другого, и это слово – любовь.