«Что мы называем интуицией? Это ваша душа. Вы можете доверять ей».
(НЕИЗВЕСТНЫЙ)
«Сделай вдох, моя дорогая, ты отлично справляешься», – сказала ведущая QVC, схватив мою дрожащую руку, крепко держа ее, и как профессионал прикрыла меня в прямом эфире национального телевидения. Изо всех сил стараясь казаться уверенной и изо всех сил стараясь не дрожать, я задавалась вопросом, видели ли зрители со всей страны больше, чем просто мое ярко-красное лицо и трясущиеся руки. Интересно, чувствовали ли они мой страх? На моем объединенном счете в компании и личном банковском счете оставалось менее 1000 долларов, это могло покрыть мои расходы еще на несколько недель, прежде чем мне пришлось бы выйти из бизнеса. Что, если в этот изменяющий жизнь момент, когда все было поставлено на карту, вместо того чтобы делать то, что советовали мне эксперты, я поступлю неправильно?
До того как мне пришла в голову идея создать компанию по уходу за кожей и макияжу, я работала ведущей телевизионных новостей и репортером. Я так любила свою работу, что была уверена, что именно этим буду заниматься всю свою карьеру. Мои родители много работали, когда я росла, и когда я оставалась дома одна, дневные ток-шоу (наряду с MTV, которые мне не разрешали смотреть) составляли мне компанию. Опра Уинфри, в частности, имела огромное влияние на меня. Сколько я себя помню, мечтой моего сердца всегда было вести собственное дневное ток-шоу, где я могла бы заниматься любимым делом: брать интервью у других людей и делиться их историями со всем миром.
Вы знаете известную поговорку: «Жизнь – это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы»? Когда мне было около тридцати и я работала ведущей утренних новостей, у меня началось кожное заболевание на лице, так называемая розацеа. Это наследственное заболевание, которое обычно проявляется в виде красных пятен, иногда бугристых или похожих на наждачную бумагу по текстуре, иногда размером с яблоко. Незнакомые люди в продуктовом магазине спрашивали меня, не случился ли у меня солнечный ожог и хорошо ли я себя чувствую, и все потому, что в некоторые дни мои щеки становились очень красными. Мне становилось неловко. Я узнала от дерматологов, что эффективного лечения от моего недуга не существует, просто есть некоторые способы попытаться ограничить тяжесть вспышек.
В надежде скрыть это я начала тратить свое время и деньги, пробуя каждую косметическую основу или консилер, которые только попадались мне под руку. Я пробовала аптечные бренды и, хотя они были далеко за пределами доступного мне ценового диапазона, я экономила, чтобы покупать и пробовать все магазинные бренды, которые я могла достать. У ведущих прайм-тайм были профессиональные визажисты, поэтому я попросила о помощи и пробовала любые способы и продукты, о которых они слышали. Ничего не помогало. Либо продукт не давал достаточного покрытия, либо, если это происходило, я выглядела так, как будто на мне маска. Были моменты, когда я вела новости в прямом эфире по телевизору, и я слышала, как мой продюсер шептал мне в наушники: «У тебя что-то на лице. Ты можешь это стереть?» Но я знала, что ничего не смогу стереть. Это была моя ярко-красная розацеа, начинающая проступать сквозь трещины там, где макияж распадался на моей коже под горячим HD-светом экрана. Это было действительно неловко, и это также заставляло меня чувствовать себя неуверенно. Этот голос неуверенности в моей голове говорил мне вещи, которые я никогда не сказала бы другому человеку. Знаете, например, такие вещи, что вы некрасивы, или это повредит вашей карьере, или зрители могут сменить канал, когда увидят вас, или рейтинги упадут, и вас уволят. Ах, этот внутренний критик, который есть у всех нас. Может, ты просто не любишь меня?
Мне нужно было разобраться с этим. Я поняла, что легко подобрать макияж, который хорошо выглядит, когда вам действительно нечего скрывать, но если у вас сверхчувствительная кожа или неравномерная пигментация и текстура, то трудно найти что-то, что работает.
У меня было то, что Опра называет моментом «ах-ха», когда мне пришло в голову, что если для меня это было проблемой, то должно быть и множество других людей, которые, как и я, не могли найти косметику, которая работала бы на них. Или, может быть, они просто отказались от этого. И дело было не только в том, чтобы найти правильную основу. Я также поняла, что ни одна из бесчисленных косметических компаний не разговаривала с такими женщинами, как я, с реальными проблемами кожи, и ни одна не использовала изображения женщин, похожих на меня, для продажи своих продуктов. Все они, казалось, использовали только перефотошопленные, отфильтрованные и измененные изображения женщин, которые были практически недостижимы. Мало того что эти рекламные изображения «амбициозных» женщин были несопоставимы с нами, они даже не были реальными. Когда я смотрела на них, они заставляли меня чувствовать, что я некрасива или что я недостаточно хороша.
Когда я погрузилась во все это, меня поразило, что бо́льшую часть своей жизни, когда я была девочкой, а теперь стала женщиной, я потратила, чувствуя неуверенность в своем теле, постоянно сидя на диете, сосредоточившись на том, чтобы быть красивой, и никогда не чувствовала себя хорошо такой, какой была. Чем больше я осознавала, как много в своей жизни потеряла из-за этого, тем больше начинала злиться. Но это и вдохновило меня изменить такое положение вещей. Благословением во всем этом было то, что именно это зажгло во мне огонь.
Мое чутье подсказывало мне, что женщинам надоело видеть нарисованные в графических программах изображения людей, которые не похожи на них, и рекламирующих продукты, которые не работают.
Именно тогда родилась идея создания IT Cosmetics. У меня было ви́дение, как создать макияж, который был бы хорош и работал для всех возрастов, типов и оттенков кожи, и давал вам покрытие, если вы этого хотели, но не выглядел бы, как маска. И, в отличие практически от любого другого бренда красоты, существовавшего в то время, я хотела привлекать женщин всех возрастов, всех размеров, всех оттенков кожи и имеющих всевозможные проблемы с кожей в качестве моделей. Я искренне верила, что существует не только потребность в этом типе продукта, но и огромное желание у всех женщин изменить культуру образов, которые индустрия красоты выставляет как «желательные».
Одно дело – мечтать, и совсем другое – делать это.
В 2007 году я вышла замуж за Пауло, с которым познакомилась на первом курсе аспирантуры на лекции по статистике (суперромантично!) Я никогда не забуду, как впервые увидела его. Профессор вывел на доске огромное длинное уравнение, которое весь класс должен был решить с помощью наших бизнес-калькуляторов, а затем я услышала, как этот парень выпалил ответ в нескольких рядах позади меня. Когда я обернулась, чтобы посмотреть, кто это, наши глаза встретились. У него были сверкающие карие бразильские глаза с умным выражением нежной мести – всё при нем, ему не хватало лишь карманного колпачка для ручки, – и я сразу почувствовала с ним какую-то связь.
Когда ему было пять лет, Пауло вместе со своей семьей эмигрировал в Соединенные Штаты из Бразилии. Он вырос в городке недалеко от Манхэттена, где в ранние годы сталкивался со многими проявлениями дискриминации. Дети спрашивали его, живет ли он дома на деревьях, и говорили, чтобы он возвращался туда, откуда пришел. В конце концов его семья переехала в город, который был гораздо более приемлемым. Он вырос в окружении различных культур, много путешествовал и преуспел в школе.
До встречи с Пауло я всегда предпочитала плохих парней, которые всегда разбивали мне сердце, или спортсменов, которые тоже всегда разбивали мне сердце. Но в тот первый день, когда мои глаза встретились с глазами Пауло на лекции по статистике, я обнаружила, что сильно влюбилась в этого суперумного парня. Я не хотела ждать и решила убедиться, что влюбленность была взаимной, поэтому я спросила его, не хочет ли он позаниматься вместе. Он сказал «да», и мы назначили дату и время. Эта дата наступила, а он так и не появился. Не позвонил. Не проявился никак.
Когда я увидела его на следующий день, он извинился и сказал мне, что, поскольку он из Бразилии, он не понял, что это была точная договоренность, и думал, что мы договаривались приблизительно. «А? Разве ты не переехал в Штаты, когда тебе было пять лет, и с тех пор не живешь здесь?» Во всяком случае, по сей день он говорит, что это была лучшая ошибка, которую он когда-либо совершал. Он убежден, что она привлекла мое внимание и сделала меня еще более заинтересованной.
Пауло не был похож ни на кого, с кем я когда-либо встречалась. Он не обращал внимания на внешность – свою и всех остальных. У него была только одна пара джинсов в течение более чем десяти лет, но (часто в этих самых джинсах) он путешествовал по миру, что было захватывающе для меня. В тот период моей жизни у меня не было возможности путешествовать. У него была монобровь, и его это совершенно не беспокоило. Какая свобода! Сегодня я отмечаю, что его брови растут дико и свободно, но в то же время не так сильно. В какой-то момент, когда мы уже встречались, он позволил мне разделить его единую бровь на две отдельные брови. Это было похоже на такую победу! Оглядываясь назад, можно сказать, что это было его первое знакомство с миром красоты. Он совершенно не обращал внимания на моду или внешность, но Пауло был о-о-очень умен, и я поняла, что нахожу это о-о-очень сексуальным! Меня очень, очень тянуло к нему.
Мы уже какое-то время встречались, но тут что-то встало на пути моих чувств к нему. Взрослея, я видела так много примеров в своей жизни и в мире, когда женщины приглушали свой собственный свет, чтобы сделать мужчин счастливыми. Женщины обогащали мужчин, отдавая им собственную власть и мечту. Даже в аспирантуре они устало шутили о том, что женщины приходят туда за своими дипломами «МИССИС». Это не входило в мои планы. Я выросла, веря, что мужчины сдерживают женщин, и это убеждение перешло в уверенность в том, что я не хочу выходить замуж. Многие из моих подруг мечтали о своей свадьбе с тех пор, как они были маленькими девочками, но это была не я! Я хотела построить свою империю.
Мы с Пауло встречались уже пять лет. Незадолго до того, как он сделал мне предложение, я попросила его не делать этого и напомнила, что не знаю точно почему, но я просто не готова к браку. (Я знаю, я знаю, это самая романтичная история на свете!) Тем не менее (прислушиваясь к собственному чутью, я думаю) он сделал предложение неделю спустя. Его уверенность и убежденность вдохновляли. «Я люблю тебя всем сердцем», – сказал он. И я действительно любила его. Я поняла, что, для того чтобы принять это важное решение, мне нужно помолиться. Когда я молюсь, тихий голос, которому я доверяю, часто приходит ко мне как голос интуиции. В глубине души я знала, что поступаю правильно, в этот момент моя интуиция потрясла меня своей силой. Решение не соответствовало моему рацио, но я отбросила страх и сомнения. Выйти замуж за Пауло казалось правильным, и я согласилась.
Наша свадьба была так наполнена любовью, а затем (это самая романтичная часть), во время нашего медового месяца в Южной Африке, мы вдвоем написали бизнес-план для IT Cosmetics. Я так беспокоилась о мужчине, который не давал мне видеть сны, но мы начали наш брак на полной скорости в одном из них. Хотя позже я узнала, что совместная работа не всегда является идеальным способом начать брак, одним из недостатков было ослабление беспокойства за его прочность. Это был подарок – то, что мой муж прыгнул на борт вместе со мной.
Когда мы вернулись домой, мы оба бросили работу и основали компанию в нашей гостиной. Мне было грустно отказываться от мечты о ток-шоу, но я чувствовала, что еще более сильное мое призвание находится в совершенно другом направлении. Иногда знать, когда отпустить мечту, так же важно, как следовать за ней.
Мы потратили все наши часы бодрствования и каждое пенни, которое у нас было, на поиск химиков и производителей, создание продукта, сбор консультативного совета и запуск компании.
Чтобы создать нашу первую упаковку, я попросила помощи у друга, который работал со мной в телевизионных новостях, делая графику в эфире – карты, показывающие места преступления, и т. п. Он согласился, и я платила ему ежечасно, чтобы он приходил к нам домой в предрассветные часы, прежде чем ему нужно было уходить на свою основную работу в 8 утра.
Каждый день он доставал ноутбук из багажника своей машины и устанавливал его на полу в моей гостиной. Потом мы сидели бок о бок и творили. Он никогда раньше не занимался упаковкой, и я, конечно, тоже, но мы сделали все, что могли.
Мы с Пауло лично не знали никого из индустрии красоты, поэтому у нас была своя работа. Это означало множество поисков в Гугле, множество звонков людям, которых мы не знали, множество плохих советов и множество ошибок.
В то время как я одержимо гуглила все, что могла найти, по ходу дела я должна была выяснять, как работать с производителями и решать возникающие проблемы. Однажды мы получили целую партию кистей для макияжа, где наконечник (металлическое кольцо, соединяющее щетину с ручкой) отваливался после одного или двух применений. Они не вернули нам деньги, потому что мы были маленьким клиентом. И если бы начали сражаться с производителем, мы рисковали бы потерять их.
О проекте
О подписке