Цитаты из книги «Неночь»

Я наблюдал. Тебе здесь не место. Пришел черед Мии хмуриться. От недоумения. Оскорбления. Что это значит? Руки юноши заработали, ловкие пальцы создавали слова из тишины. После бичевания ты была единственной, кто спросил, в порядке ли я, – всем остальным было все равно. Тишь покачал головой. Тебе здесь не место.

Шахид Аалея не раскрывала, кто побеждает в ее соревновании, но Мия полагала, что теперь женщина осведомлена обо всем в городе лучше, чем принцепсы чертовых обфускатов[92].

Судя по всему, Пип совершил утренний набег на читальню, чтобы стащить пару томиков из тележки с «ВОЗВРАТОМ», и был съеден одним из неприветливых книжных червей[91].

Пип, как обычно, бормотал что-то своему ножику, выдерживая паузы между репликами, словно вслушиваясь в ответы клинка[89].

Когда консул Скаева ввел своего семилетнего сына Люция в легион люминатов, возникла небольшая шумиха[88].

Со своей стороны, Мариэль никак не упоминала о кровавом бичевании и не изменила своего отношения к Мие. Но Мия не забыла. Не простила[87].

Но Трику удалось продержаться через всю пытку без единого стона, и теперь послушники поглядывали на него с неким восхищением.

Мия села в кровати, волосы закрыли лицо, когда она наклонила голову. Мышцы болели от прикосновений ткачихи, во рту пересохло от воспоминаний, которые она держала взаперти. На которые отказывалась смотреть. Ее мать. Могущество ночи, текущее по ее венам. Это Мия разрушила Философский Камень. Это она устроила Резню в истинотьму. Убила десятки людей на ступенях в Гранд Базилику. И еще десятки в самом Камне. Отцов. Братьев. Сыновей. Она пыталась убить Скаеву. «Пыталась и потерпела неудачу». На ее руках было столько крови. А в пальцах – столько власти. Но она и близко к нему не подошла.

Мия взглянула на статую Аа. Сплюнула от ненависти. – Я молилась тебе! Умоляла вернуть их домой! Что, ты был недостаточно всевидящим, чтобы заметить их страдания? Или тебе просто было плевать? Всевидящий не ответил. Девочка потянулась к богу Света и его сферам, опоясывая их черными лентами. И когда собравшаяся толпа завопила от ужаса, Мия сжала кулаки. Мышцы напряглись. Вены на шее взбухли. Измученный камень издал звук, похожий на вопль, и статуя закачалась на постаменте. Верующие закричали от страха и с визгом начали разбегаться, когда статуя наконец накренилась и с оглушительным грохотом разбилась о мостовую.

Все тело девочки облачилось в тени. Из спины выросли чернильно-черные крылья из тенистых струек, из каждого пальца словно вытекли ленты из острой, как бритва, темноты. Взгляд черных глаз сосредоточился на другой стороне залива, на Ребрах, маячащих над Городом мостов и костей. На доме итрейского Сената и всей костеродной знати, которой повелевал злорадный консул, уничтоживший ее семью. Убил отца. Маленького брата. А теперь и мать.