Цитаты из книги «Годсгрейв»

Вы раните меня, донна. Чтобы вы знали, я охренеть как обаятельна.

Ее актерская игра заключалась в том, что она делала вид, будто ты ей нравишься, – фыркнула Брин.

Еще как смею, – перебила Мия. – В этом и разница между мной и большинством.

Не делай вид, что ничего не чувствуешь, – сказала Эш. – Это написано в каждой линии и изгибе твоего тела. Ты меня знаешь, Мия Корвере, но я знаю тебя не хуже. И знаю, чего ты хочешь.

Ты когда-нибудь замечала, что люди начинают кричать, когда им толком нечего сказать? – Зубы Пасти, хватает же тебе

По ней прошел мрачный холодок. На запятнанной кровью коже выступили мурашки. Высоко над головой светили солнца, но здесь, в некрополе, тени были темными, чуть ли не черными. Позади Клинков вырос силуэт в плаще с капюшоном, в его руках были зажаты клинки из могильной кости. Неожиданный гость атаковал ближайшего ассасина и отрубил ему голову с плеч. Другие быстро развернулись и подняли оружие, но силуэт двигался со скоростью молнии, разя первого, второго, третьего. И не успела Эшлин моргнуть, как все четыре Клинка лежали мертвыми и кровоточащими на каменной плитке. – Зубы Пасти, – прошептала она. Не человек. Это было ясно. О, под этим плащом виднелось очертание мужчины – высокого и широкоплечего. Но его руки… бездна и кровь, руки, сомкнувшиеся на рукоятях клинков, были черными. Сумрачными и полупрозрачными. Пальцы обвивались вокруг рукоятей, как змеи. Эшлин не видела лица, но в черноте капюшона извивались щупальца, опуская тот ниже, чтобы скрыть лик хозяина. И хоть на улице царил истиносвет и в небе пылали три солнца, дыхание существа срывалось белым облачком с губ, и все тело Эшлин дрожало от озноба. – …Кто ты? Существо откинуло капюшон. Бледная кожа. Дреды извиваются, как живые существа. Кромешно-черные и пустые глаза. Но даже с ядом, курсирующим по жилам, и чернеющим вокруг миром, Эшлин все равно узнала его лицо. – ЗДРАВСТВУЙ, ЭШЛИН, – сказал он. – Бездна и кровь, – выдохнула она. Тьма начала смыкаться. – …Трик?

– О не-е-ет, – протянула та. – Можно я еще ненадолго задержусь и послушаю злорадства консула? Мне так нравится слушать, как этот мудила хвастается, что все продумал. – Вы не согласны, донна Ярнхайм? – улыбнулся Скаева. – Боюсь, вы меня обязываете, консул Скаева, – улыбнулась в ответ Эшлин. – Поскольку человек, который все продумывает, мог бы догадаться заглянуть в мой мешок, прежде чем я его уронила. А человек, который не столь влюблен в свой собственный ебаный голос, мог бы услышать, как загорелся фитиль бомбы внутри.

Губы Скаевы вновь изогнулись в смертельной улыбке. – Но да неважно. У меня есть любимый учитель. А теперь и любимая. И какой бы она ни была хладнокровной, думаю, даже моя дочь не причинит вреда своему брату. Земля ушла из-под ног Эшлин. – …Дочь?

Из спальни Меркурио вышел мужчина, и живот Эшлин наполнился льдом. Он был высоким и до боли красивым, темные волосы проредили едва заметные седые прожилки. На нем была длинная тога насыщенного фиолетового цвета и золотой венок на лбу. – Нет… – выдохнула Эшлин. – Если бы мы желали вам смерти, вы бы уже давно погибли, – сказал консул Скаева. – Так что, пожалуйста, присядьте, прежде чем нам придется прибегнуть к… неприятным мерам. – Вы мертвы, – прошептала Эшлин. – Я видела, как вы погибли… – Нет, – ответил Скаева. – Хотя, признаю, сходство было поразительным. Глаза Эшлин округлились от осознания… – Ткачиха, – прошептала она. – Мариэль. Она наделила кого-то вашим лицом… – Ты всегда была смекалистой, Эшлин, – улыбнулась Аалея. – Надеюсь, вы простите меня за сопутствующую драму, – сказал консул Скаева. – Но подобные ухищрения просто необходимы людям с таким количеством врагов, как у меня. Эшлин всмотрелась в их лица, шестеренки в ее голове закрутились. Они знали. «Они знали все это гребаное время… Но почему они позволили нам… Если только они не хотели, чтобы мы…» Как головоломка без недостающих элементов. Все они встали по местам. – Вы хотели убить кардинала Дуомо, – прошептала она. – Но не могли нанять для этого Церковь. Его защищала Красная клятва. Лишь Клинок смог бы его прикончить… но это должен был быть Клинок, готовый предать Духовенство. Таким образом, репутация Церкви сохранена, а ваш враг все равно мертв. – И когда я предстану перед обожающей толпой Годсгрейва, чудесным образом выжив… – …Они полюбят вас еще больше. – И лишатся всех сомнений насчет опасностей, грозящих нашей республике. – Что купит вам четвертый консульский срок… – О нет, – Скаева улыбнулся шире. – Этот венок уже куплен. Но жестокое убийство великого кардинала на глазах у всей столицы во время самого священного праздника Аа? Скажите вместе со мной, донна Ярнхайм. Вечные. Чрезвычайные. Полномочия. Губы Эшлин скривились в насмешке. «Ну и эго у этого мудака…»

Ей нужно было встретиться с Меркурио в некрополе, а затем с Мией в гавани. Оттуда они смогут уплыть в синюю даль, где ни один Клинок или член Духовенства их не найдет. Тогда можно будет отдохнуть. Отдышаться. Обнять Мию и никогда больше не отпускать.