Читать книгу «Добрый друг Декстер» онлайн полностью📖 — Джеффри Линдсея — MyBook.
image

Глава 2

Иногда наступают ночи, когда Темный Пассажир просто должен заняться своими играми. Это почти то же самое, что выгуливать собаку. Некоторое время вы не обращаете внимания на лай и царапанье дверей, но затем все же выводите зверя на улицу.

После похорон детектива Лагуэрты настал период, когда мне показалось, что следует прислушаться к доносящемуся с заднего сиденья шепоту и приступить к планированию небольшого приключения.

Я нашел себе товарища по играм в виде внешне весьма пристойного торговца недвижимостью по фамилии Макгрегор. Это был счастливый, жизнерадостный человек, любивший продавать дома многодетным семьям. Особенно если дети – маленькие мальчики. Макгрегор просто обожал крошек в возрасте от пяти до семи лет. Он уже успел до смерти полюбить пятерых (в этой цифре я был уверен), а то и больше мальчишек. Макгрегор был умным и крайне осторожным существом, и, если бы не визит Темного Скаута Декстера, ему, скорее всего, еще долгое время сопутствовала бы удача. Полицию винить не стоит. По крайней мере, в данном случае. Если пропадает маленький ребенок, то, согласитесь, очень немногим придет на ум спросить: «Ага! А кто продал семье дом?»

Декстеров среди людей крайне мало. В целом это очень хорошо, но в данном случае всем повезло, что на месте оказался я – Декстер. Через четыре месяца после того, как я прочитал в газете статью о пропаже мальчика, я наткнулся еще на одну подобную публикацию. Мальчики были однолетками, а детали подобного рода всегда заставляют звонить в моем мозгу маленький колокольчик и мысленно шептать пока неизвестному мне мистеру Роджеру: «Привет, сосед».

Одним словом, я нашел первую статью и сравнил публикации. Обратил внимание, что обе газеты, желая выдавить слезу у читателя, упомянули, что и та и другая семья недавно переехали в новый дом. Прочитав это, я услышал, как в темноте прозвучал короткий смешок. Затем я решил копнуть глубже.

Дело оказалось весьма тонким, и детективу Декстеру пришлось хорошенько попотеть, поскольку поначалу он не увидел никакой связи между двумя случаями. Семьи, о которых шла речь, обитали в разных округах, что сразу исключало множество версий. Они молились в разных церквях, ходили в различные школы, а при переезде не пользовались услугами одной компании. Но смех Темного Пассажира всегда означает, что кто-то ведет себя неординарно, и мне удалось увидеть связь. Оба дома находились в списке одного агентства по продаже недвижимости – небольшой конторы, расположенной в Южном Майами. В конторе служил единственный агент – жизнерадостный и дружелюбный парень Рэнди Макгрегор.

Я копнул еще глубже и выяснил, что Макгрегор состоит в разводе и обитает в блочном доме в Южном Майами на съезде с Олд-Катлер-роуд. Сравнительно недалеко от дома на причалах в парке Мэтисон-Хаммок-Марина он держал моторную яхту с каютой. Судно длиной двадцать шесть футов служило удобной площадкой для развлечений с малолетними друзьями. Выходя в океан, Макгрегор мог, оставаясь невидимым и неслышимым, проводить свои исследования. Настоящий Колумб, открывающий боль и страдание. Кроме того, он имел великолепную возможность избавиться от неприятных отходов своей деятельности. Проходящий всего в нескольких милях от Майами Гольфстрим служил для него практически бездонной выгребной ямой.

Технология была настолько рациональной, что я даже удивился, почему сам недодумался до подобного способа утилизации отходов своего производственного процесса. А я-то, глупец, использовал лодку лишь для ловли рыбы и прогулок в заливе. И вот появляется Макгрегор, чтобы одарить меня прекрасной идеей, как следует наслаждаться вечерами на воде. Идея была просто превосходной, и я сразу переместил Макгрегора на первое место в своем списке. Вы можете назвать меня нелогичным или непоследовательным, поскольку я, как правило, не вижу в людях ничего полезного или хорошего, но по каким-то неясным причинам судьба детишек меня заботит. Когда я обнаруживаю, что какой-то тип ведет охоту на детей, у меня создается впечатление, что он сунул Темному Метрдотелю двадцатку ради того, чтобы оказаться первым в очереди. И вот теперь я с огромным удовольствием сниму бархатный канат с крюка и впущу Макгрегора в зал – при условии, если он совершил то, что, похоже, совершил. Как вы понимаете, я должен быть в этом совершенно уверен. Я всегда избегал препарировать не того, кого следовало, и начать сейчас было бы позором, даже если это и торговец недвижимостью. Я сообразил, что лучше всего сумею убедиться в своей правоте, посетив яхту, о которой идет речь.

К счастью, на следующий день шел дождь, как часто случается в июле. Однако этот дождь походил на длительную грозу – как раз то, что заказывал Декстер. Я ушел из Майами-Дейд пораньше, проехал, чтобы сократить расстояние, через Лежен-роуд и двинулся по Олд-Катлер-роуд. Свернув налево, добрался до стоянки маломерных судов в Мэтисон-Хаммок-Марине. Там, как я и рассчитывал, было безлюдно, однако ярдах в ста от того места, где я находился, стояла будка сторожа, в которой сидел тип, алчущий снять с меня четыре доллара за великую привилегию въехать в парк. Идея не мозолить глаза сторожу казалась мне гораздо более привлекательной. Экономия четырех баксов, конечно, имела существенное значение, но главное соображение против приближения к будке состояло в том, что мое появление в дождь и средь бела дня могло вызвать у стража удивление, что я, учитывая свое хобби, всеми силами старался избегать.

Слева от дороги находилась небольшая парковка, а справа на берегу озера стояло старое, сложенное из коралла укрытие для любителей пикников. Я поставил машину, надел ярко-желтую всепогодную куртку и ощутил себя настоящим морским волком. Непромокаемая куртка – то, что следует надевать для тайного проникновения в яхту педофила-убийцы. Я собирался воспользоваться проложенной параллельно дороге велосипедной тропой. Тропа скрывалась за мангровыми деревьями, и если сторож решит высунуть голову в дождь из будки, что крайне маловероятно, то, узрев лишь мелькающее между деревьями ярко-желтое пятно, решит, что какой-то упертый джоггер совершает пробежку, несмотря на проливной дождь.

Я прорысил по тропе примерно четверть мили. Как я и надеялся, в сторожке не было никаких признаков жизни, и я побежал по направлению к большой парковке у воды. Последний ряд пирсов справа служил убежищем для судов не таких больших, как катера для спортивной рыбалки или яхты миллионеров, пришвартованных ближе к дороге. Скромное суденышко Макгрегора называлось «Скопа» и стояло почти в самом конце пристани.

На причале не было ни души, и я беззаботно прошествовал через калитку в заборе мимо щита с надписью: «Проход только для судовладельцев». Я попытался заставить себя ощутить вину за нарушение столь категоричного распоряжения, но это было выше моих сил. Чуть ниже первой надписи на щите значилось: «Рыбная ловля с пирсов и в акватории парка запрещена», и я пообещал себе, что не стану рыбачить. Поклявшись, я сразу ощутил облегчение в связи с тем, что нарушил первое правило.

Возраст «Скопы» не превышал пяти-шести лет, и погода Флориды успела оставить на ней лишь небольшие следы. Палуба была хорошо надраена, поручни начищены, и я, поднимаясь на борт, сделал все, чтобы не оставить следов. По какой-то не вполне ясной причине замки на судах обычно не отличаются сложностью. Вероятно, моряки по сравнению с сухопутными крысами более честные существа. В общем, чтобы открыть замок и проскользнуть внутрь «Скопы», мне потребовалось несколько секунд. В каюте не было и следа запаха печеной плесени, появляющегося на многих посудинах после того, как они простоят закрытыми несколько часов под лучами субтропического солнца. Но зато в каюте витал легкий аромат «Пайн-сола», словно кто-то вымыл помещение настолько тщательно, что ни микробам, ни посторонним запахам не осталось шансов на выживание.

В каюте стоял небольшой стол, один из углов помещения был превращен в камбуз, а на легкой металлической полке находился видеомагнитофон, рядом с которым лежала стопка фильмов: «Человек-паук», «Братец-медвежонок», «В поисках Немо». Интересно, сколько мальчишек отправил за борт на поиски Немо этот тип? Я очень надеялся, что скоро Немо найдет его самого. Войдя в камбуз, я принялся выдвигать ящики. Один заполнен сладостями, в другом находились пластмассовые фигурки. Третий ящик до краев забит клейкой лентой для герметизации труб.

Лента – вещь в хозяйстве весьма полезная, но согласитесь, что десять катушек в выдвижном ящике камбуза – явный перебор. Если, конечно, не специфические, требующие ее в больших количествах задачи. Может, научный проект, предусматривающий привлечение значительного числа маленьких мальчиков? Это не более чем догадка, основанная на собственных опытах с лентой. Однако я использую ее не на мальчиках, а на вполне прямостоящих гражданах вроде… Макгрегора. Вина последнего становилась все более явной, и Темный Пассажир, горя нетерпением, уже начал высовывать свой сухой язычок ящерицы.

Я спустился по трапу и прошел в помещение, которое торговцы судами, наверное, величают каютой капитана. Там имелась не самая элегантная постель в виде матраса из губчатой резины на довольно узкой полке. Я нажал на матрас, и тот захрустел – резина начала пересыхать. Сдвинув матрас в сторону, я увидел по углам полки четыре ввинченных в нее кольца. Затем я поднял крышку находящегося под койкой люка.

Множество металлических цепей на корабле не должно вызывать удивления, но только в том случае, если они не снабжены металлическими браслетами. Последние, как мне кажется, имеют довольно отдаленное отношение к искусству навигации. Впрочем, не исключено, что наличию на судне оков имеется весьма веское объяснение. Вероятно, Макгрегор использовал их для усмирения склонных к буйству особенно крупных рыбин.

Под цепями находились пять якорей, что вполне подходило для яхты, отправляющейся в кругосветное плавание. В посудине же для воскресных прогулок это выглядело перебором. Какой цели служили якоря? Если, допустим, я вывел бы свой катер на глубоководье, желая без лишнего шума избавиться от нескольких тел, то что бы я сделал, имея огромное количество якорей? Если поставить вопрос таким образом, то можно сделать вывод: после очередной морской прогулки с очередным юным другом Макгрегор вернется в порт лишь с четырьмя якорями под койкой.

Я собрал достаточно деталей, чтобы нарисовать весьма любопытную картину. Своего рода натюрморт без детей. Но пока мне не удалось обнаружить ничего, что нельзя было бы объяснить простой серией совпадений. Я должен был убедиться, чтобы не оставалось места сомнениям. Мне надо было отыскать хотя бы одну неоспоримую улику, нечто такое, что полностью отвечало бы правилу Гарри.

И я нашел такую улику в выдвижном ящике справа от койки.

В переборку каюты были встроены три ящика. Внутренняя часть нижнего показалась мне на несколько дюймов короче, чем у двух верхних. Не исключено, что он и должен быть таким из-за округлости корпуса. Но я изучаю людей уже много лет, и это не могло не развить у меня сильную подозрительность. Я вынул ящик и обнаружил на задней стенке небольшое потайное отделение. А внутри его…

Поскольку я не являюсь подлинным человеческим существом, мои эмоциональные реакции ограничиваются лишь теми, которые я научился имитировать. Я не испытал потрясения, ярости, негодования или даже горькой решимости. Изобразить убедительно эти чувства довольно сложно, да и зачем стараться, если у вас нет аудитории? Но порыв ледяного ветра с темного заднего сиденья сорвал с моей спины сухие листья и усыпал ими пол моего мозга ящерицы.

В пачке фотографий я насчитал пять обнаженных мальчиков в различных позах. Создавалось впечатление, будто мистер Макгрегор все еще разрабатывал свой стиль. И при этом он явно не жалел упомянутой ранее ленты. На одной фотографии мальчик находился в серебристо-сером коконе, и открытыми оставались лишь некоторые части тела. То, что оставил открытым Макгрегор, сказало мне о нем очень много, если не все. Как я и подозревал, он был не тем человеком, какого большинство родителей хотело бы видеть лидером бойскаутов.

Фотографии были сделаны под разными углами и отличались высоким качеством. Особенно выделялась одна серия снимков. Голый человек с дряблым бледным телом стоял рядом с плотно укутанным клейкой лентой мальчиком. Так обычно фотографируются охотники рядом со своей добычей. Судя по форме и цвету тела, становилось ясно, что на снимке изображен Макгрегор, хотя лица рассмотреть было невозможно – оно скрывалось под черным капюшоном. Когда я просматривал фотографии, мне на ум пришли две интересные мысли. Первая – «Ага!», что означало: не осталось сомнений в том, чем занимался Макгрегор. Это сразу делало его счастливым обладателем главного приза в расчетном центре тотализатора Темного Пассажира.

Вторая мысль более тревожная. Возникал вопрос: кто делал снимки?

Фотографирование велось под множеством разных углов, и это сразу исключало автоматическую съемку. Просматривая снимки во второй раз, я заметил, что на двух сделанных сверху виден острый мысок красного ковбойского сапога.

У Макгрегора имелся сообщник. Слово «сообщник» часто звучит по телевизору, когда показывают сцены суда, но иного, более достойного определения я придумать не мог. В общем, он не вершил это в одиночку. Кто-то находившийся рядом с ним любовался происходящим и фотографировал, если, разумеется, не занимался одновременно и чем-нибудь другим.

Должен со стыдом признаться, что располагаю опытом и талантом по части членовредительства, но ничего подобного мне встречать не доводилось. Сувениры от трофеев – да! Ведь, в конце концов, и у меня есть коробка с предметными стеклышками, на каждом имеется капелька крови как память о моих приключениях. Хранить подобные сувениры абсолютно нормально.

Но присутствие второго лица, делающего снимки и наблюдающего за вашими действиями, превращает весьма интимный акт в подобие шоу. Какая непристойность! Этот человек – извращенец. Если бы я был способен на моральное негодование, то кипел бы справедливым гневом. Но, будучи лишенным подобных чувств, я лишь укрепился в желании ближе познакомиться с внутренностями мистера Макгрегора.

В каюте яхты стояла влажная жара, и мой восхитительно шикарный костюм для плохой погоды был абсолютно бесполезен. Я ощущал себя ярко-желтым пакетиком чая, погруженным в кипяток. Выбрав и положив в карман несколько самых четких снимков, я вернул остальные в потайное отделение, привел в порядок койку и вернулся в главную каюту. Насколько можно было судить, выглянув из окна – здесь, наверное, уместнее было бы сказать «иллюминатор», – в гавани не было никого, кто бы тайно за мной подсматривал. Я выскользнул из двери, убедился, что замок закрылся, и побрел сквозь дождь.

Из множества фильмов, увиденных мной за долгие годы, я прекрасно знал, что прогулка под дождем – самое подходящее место для размышлений о людских пороках, и занялся именно этим. Что за отвратительные типы Макгрегор и его друг-фотолюбитель! Как они могли стать подобными негодяями? Рассуждения представлялись мне более или менее правильными, и никакие иные мысли в голову не приходили. Оставалось надеяться, что этого достаточно для удовлетворения принципа Гарри. Я принялся размышлять о собственных пороках – что было гораздо более увлекательно – и думать о том, как устроить игрище с Макгрегором. Я чувствовал, как из самых мрачных глубин поднимается, постепенно заливая все тело, волна черного восторга. И очень скоро этот вал обрушится на Макгрегора.

Для сомнений, естественно, уже не оставалось места. Сам Гарри признал бы фотографии более чем достаточным доказательством, а хихиканье, доносящееся с темного сиденья за спиной, благословляло мою задумку. Мы с Макгрегором скоро займемся совместными изысканиями. А затем я получу специальный приз в виде его дружка в ковбойских сапогах. Дружок должен последовать за Макгрегором как можно скорее. Злодеи не имеют права на передышку. Одним словом, все это было очень похоже на распродажу, когда два предмета отпускаются по цене одного. От подобного предложения отказаться немыслимо.

С головой, полнящейся столь приятными мыслями, я мужественно и быстро шагал к автомобилю, не замечая дождя. Меня ждали великие дела.

...
8