© Г. Б. Косов (наследник), перевод, 2008

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА®

* * *

Посвящается Томми и Гасу, которые достаточно долго ждали

Глава 1

В тропическом небе низко висела полная луна, посылая сквозь пухлые комки облаков свой зов. Он предназначался ушам моего дорогого друга Темного Пассажира, который удобно притулился в темноте заднего сиденья «доджа» и которого можно было бы считать гипотетической душой Декстера, если таковая когда-нибудь существовала.

Треклятая луна, похожая на громкоголосого плотоядного Люцифера, обращалась с пустынных небес к черным сердцам всех обретающихся где-то внизу ночных чудищ, призывая вернуться их на свои поляны для игр. В том числе она обращала зов и к притаившемуся в тени олеандра монстру. Пробивающиеся сквозь листву полосы лунного света делали чудовище похожим на затаившегося тигра, выжидающего подходящий момент, чтобы ринуться из темноты на свою жертву. Но во тьме таится вовсе не полосатый хищник. Там укрывается Декстер. Он внимательно вслушивается в страшный беззвучный призыв, долетающий с небес до его тайного убежища.

Моя столь дорогая мне черная сущность желает немедленно вонзить залитые лунным светом клыки в легкоуязвимую плоть на противоположной стороне живой изгороди. Но час еще не пробил, и поэтому я жду, осторожно наблюдая, как моя жертва крадется мимо, чувствуя, что кто-то следит за ней, но не зная, что я здесь и нас разделяют лишь три фута живой изгороди. Я без труда мог бы совершить свое магическое действо, неожиданно возникнув перед ней, словно лезвие выкидного ножа. Но я жду, оставаясь невидимым.

Длинные секунды безмолвно перетекают одна в другую, но я жду нужный момент. Затем прыжок, вытянутая рука и холодное ликование, когда я вижу гримасу ужаса на лице жертвы…

Но нет. Здесь что-то не так.

Настал черед Декстера ощутить тошнотворное прикосновение чужого взгляда к своей спине. Я испугался, когда ко мне пришла уверенность в том, что кто-то начал охотиться на меня. У какого-то ночного ловца текут слюнки, когда он взирает на меня из своего находящегося где-то рядом убежища. Должен признаться, это мне очень не нравится.

И вдруг из ниоткуда удивительно быстро, словно крошечная молния, возникает и прикасается ко мне ликующая ручонка, и я вижу сверкающие в свете луны зубы девятилетнего соседского мальчишки. «Есть! Раз, два, три, Декстер, умри!» Тут же со скоростью стаи диких собак появляются и все остальные. Они хихикают и кричат мне что-то, а я стою в кустах, чувствуя себя бесконечно униженным. Вскоре все заканчивается. Шестилетний Коди смотрит на меня разочарованно – так, словно Декстер Бог Ночи обманул надежды своего верховного жреца. Его девятилетняя сестра Астор успевает присоединиться к воплям других ребятишек, прежде чем орава снова скрывается в темноте в поисках нового, более надежного убежища, оставив меня один на один с моим позором.

Декстер не валял дурака. Он просто превратился в Оно. Опять.

Вы можете спросить, в чем дело? Как случилось, что ночная охота Декстера низведена до такого убогого уровня? До этого момента в его поле зрения всегда находился отвратительный извращенец-хищник, ожидающий проявления особого к себе внимания со стороны столь же отвратительного извращенца Декстера. И вот этот самый Декстер валяет дурака, пиная, фигурально выражаясь, пустую банку из-под равиолей «Шеф Боярди», виновных лишь в том, что у них чрезмерно сладкий соус. Я впустую растрачиваю бесценное время, терпя постыдное поражение в игре, в которую не играл с десятилетнего возраста. И что еще хуже, я и есть Оно.

– Один, два, три… – начал считать я, будучи честным и порядочным игроком.

Как это могло случиться? Почему демон Декстер, ощущая на себе бремя полной луны, не находится в машине, превращающей в мелкие куски существо, которому вынес приговор сам Декстер. Как случилось, что в подобную ночь Холодный Мститель отказался взять с собой на прогулку Темного Пассажира?

– Четыре, пять, шесть…

Гарри, мой мудрый приемный отец, научил меня поддерживать тонкий баланс между жаждой и ножом. Он усыновил мальчишку, в котором увидел непреодолимую жажду убийства (исцелить парня было невозможно), и воспитал его человеком, лишавшим жизни только убийц. Декстер некровожадный скрывался за личиной обычного человека и выслеживал самых отвратительных серийных убийц, действующих вне всяких законов и правил. И если бы не план Гарри, то я тоже стал бы одним из них. «Есть множество людей, Декстер, которые заслуживают этого», – когда-то сказал мой замечательный приемный отец-полицейский.

– Семь, восемь, девять…

Он научил меня находить специфических друзей по играм и подсказал, как убедиться в том, что они действительно заслуживают моего визита и визита Темного Пассажира. Но самое главное, он научил меня, как остаться безнаказанным, а научить этому мог только коп. Отец помог мне соорудить для себя благовидную нишу в обычной жизни и сумел вдолбить в мою голову, что я должен всегда полностью соответствовать этой нише-убежищу, оставаясь абсолютно нормальным во всех своих проявлениях.

Я научился аккуратно одеваться, улыбаться и чистить зубы. Став безукоризненным эрзац-человеком, я научился говорить глупейшие, лишенные смысла фразы, которые человеческие существа произносят с утра до вечера. Никто не подозревал, кто или что скрывается за моей безупречной, но тем не менее фальшивой улыбкой. Никто, кроме моей сводной сестры Деборы. Но та принимала меня таким, какой я есть. Ведь что ни говори, а я мог бы быть гораздо хуже. Стать отвратительным, бесноватым чудовищем, убивающим без конца, оставляющим за собой горы разлагающейся плоти. Вместо этого я стал существом, выступающим за истину, справедливость и американский образ жизни. Оставаясь монстром, я смог в некотором роде очиститься, став НАШИМ монстром, облаченным в цвета государственного флага и обладающим всеми национальными добродетелями, пусть и синтетическими. И в те ночи, когда призыв луны становился особенно громким, я искал других. Тех, кто выбирает себе в жертву невиновных и играет не по правилам. После того как я их находил, они исчезали в виде небольших, аккуратно упакованных пакетов.

Эта элегантная формула безупречно действовала многие годы счастливой бесчеловечности. В периоды между игровыми днями я вел безукоризненно усредненный образ жизни, обитая в абсолютно ординарной квартире. Никогда не опаздывал на службу, отпускал невинные шутки коллегам, был полезным и ненавязчивым, так, как учил меня Гарри. Жизнь андроида постоянно оставалась прозрачной, уравновешенной и, безусловно, несла в себе подкупающую общественную ценность.

По крайней мере, до этого времени. Каким-то непонятным образом случилось так, что в самую подходящую ночь я валяю дурака в компании детишек, вместо того чтобы играть в веселую игру под названием «Распотроши Потрошителя» в обществе тщательно отобранного друга. А вскоре, когда надоест валять дурака, я отведу Коди и Астор в дом их мамочки Риты. Она принесет мне баночку пива, уложит детишек в кроватки и присядет рядом со мной на диване.

Как это могло случиться? Неужели Темный Пассажир уходит в преждевременную отставку? Декстер с годами успокоился и смягчился? Может, свернув в длинный темный коридор, я вышел с другого, неправильного конца как Декстер домашний? Неужели я никогда больше не капну на чистое предметное стеклышко в качестве трофея капельку крови, как делал всегда после удачной охоты?

– Десять! Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.

Да, я иду искать.

Но кого?

Все, как и положено, началось с сержанта Доакса. Каждый супермен обязан иметь архиврага, и для меня таковым являлся сержант. Я не сделал ему ничего плохого, но он избрал меня объектом охоты, чтобы изгнать с хорошей работы. Изгнать меня и мою тень. Но вся ирония заключается в том, что я, бесконечно трудолюбивый эксперт по анализу пятен крови, и мы не только работаем в одном полицейском управлении, но и состоим в одной команде. Скажите, разве то, что я иногда работаю налево, может служить веским основанием для подобного преследования?

Я знал Доакса гораздо лучше, чем мне хотелось, и значительно лучше того, чего требовали наши деловые контакты. Я постарался выяснить о нем как можно больше по одной простой причине: ваш покорный слуга ему никогда не нравился, хотя я законно гордился своим обаянием. Я был обаятелен и мил на самом высоком мировом уровне. Но мне казалось, будто Доакс считал это фальшью, и моя сработанная вручную сердечность отлетала от него, как майские жуки от ветрового стекла машины.

Это, естественно, вызывало у меня любопытство. Разве не интересно узнать, что представляет собой человек, ухитрившийся невзлюбить меня? Немного изучив сержанта, я понял причину его антипатии. Человек, не терпевший добродетельного Декстера, являлся афроамериканцем сорока восьми лет, и в количестве посвященных одному копу публикаций в нашем управлении с ним никто не мог сравниться. Это абсолютный рекорд. Если верить случайно услышанным мной сплетням, то он был армейским ветераном, а после прихода в полицию участвовал в нескольких перестрелках со смертельным исходом. Согласно выводам отдела внутренних расследований, применение оружия во всех случаях было оправданным.

Кроме того, я обнаружил – и это, бесспорно, самое главное, – что где-то глубоко за той яростью, которой постоянно горели его глаза, слышится эхо смешка моего Темного Пассажира. Всего лишь едва слышный звон крошечного колокольчика, но у меня не осталось никаких сомнений. Сержант Доакс делил пространство с чем-то очень похожим на меня. Не буквально с тем же, а с чем-то подобным. С пантерой по сравнению с моим тигром. Доакс – коп и в то же время хладнокровный убийца. У меня не было бесспорных доказательств, но я был в этом уверен, еще даже не видя, как он сдавливает горло парню, переходившему улицу на красный свет.

Разумное существо пришло бы к выводу, что он и я могли бы без труда найти общую почву: выпить по чашечке кофе, сравнить достоинства своих Пассажиров, обсудить производственные вопросы и поболтать о технике расчленения тел. Но нет. Доакс желал видеть меня покойником. А я, должен признаться, вовсе не разделял его точку зрения.