Цитаты из книги «Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии»

Председатель Мао провозгласил «культурную революцию», взбудоражившую народные массы и устранившую его соперников, что обеспечило ему полный контроль над страной и сформировало культ личности. Китай охватил хаос, толпы школьников и студентов искали врагов среди своих учителей и родственников. Хунвейбины патрулировали улицы, избивая людей, одетых в «буржуазную» одежду. Предприятия, школы и другие символы капиталистического достатка были разграблены и брошены. Китай погрузился в десятилетие голода, нищеты и насилия. Революционеры разорили и дом семьи Си. Его отца, бывшего партийного работника, с позором прогнали по улицам. От него отреклась его собственная жена.

По слухам, до своего впадения в немилость Бо Силай был главным претендентом на пост председателя Китайской Народной Республики – должность, эквивалентная президенту в других странах, – и должен был одержать победу на съезде коммунистической партии в ноябре 2012 года. Как только Бо был отстранен от власти, его место занял бюрократ по имени Си Цзиньпин. Его отец в прошлом был ведущим политиком страны и занимал пост вице-премьера. В пятнадцать лет Си отправили работать в сельскохозяйственную коммуну, что было обычной практикой того времени. Его привлекли идеи коммунизма. Мировоззрение Си, как и многих других партийных работников, сформировалось под влиянием времен «культурной революции», научивших его переносить жизненные невзгоды и закаливших застенчивого паренька, любившего классическую поэзию.

Тохти был свидетелем того, как ханьцы, входившие в бинтуань (Синьцзянский производственно-строительный корпус), возводили новые пригороды и фермы и управляли своей военизированной организацией. Бинтуань считал себя цивилизаторской силой в синьцзянском пограничье. Но эта организация, насчитывающая 2,7 млн членов, состояла в основном из приезжих ханьцев, продвигавших политику вытеснения уйгуров с их родных земель.

В 1950 году партия захватила власть в Синьцзяне и попыталась усмирить регион. В течение 48 лет в соответствии с указаниями регионального правительства бинтуань расширял и укреплял свой контроль над крупными земельными владениями и стратегическими водными путями, что обеспечивало ему политическую власть над местным населением. Затем, в 1999 году, Государственный совет Китая повысил политические полномочия бинтуаня, уравняв его бюрократический статус с региональными властями Синьцзяна и тем самым превратив его в «государство в государстве». При посредничестве бинтуаня в 1990‐х и 2000‐х годах ханьские мигранты целыми поездами хлынули на «китайский Дикий Запад», заселяясь в новые помпезные многоэтажки. Тем временем потрясающие древние города Синьцзяна ожидала «реконструкция»: это означало, что их снесут бульдозерами под предлогом антисанитарии и неустойчивых фундаментов. Обе стороны относились друг к другу со все большими подозрением и враждебностью. Ханьские переселенцы считали уйгуров отсталыми религиозными фундаменталистами, а уйгуры смотрели на ханьцев как на алчных оппортунистов, вытесняющих их с исторических земель.

Немецкая газета Der Spiegel заполучила пятидесятистраничный каталог, созданный подразделением АНБ под названием «Отдел продвинутых сетевых технологий» (англ. Advanced Network Technology Division), которое занималось перехватами информации в наиболее защищенных сетях. АНБ получило доступ к грузам американской компании сетевого оборудования Cisco, направлявшимся в Китай, и скрытно установило в них устройства наблюдения. Компания Cisco позже заявляла, что не знала о взломе, совершенном своим же правительством. Еще один сетевой продукт АНБ, HALLUXWATER, оказался «бэкдор-имплантатом». Он взламывал файерволы Huawei, что позволяло АНБ внедрять вредоносное программное обеспечение и управлять памятью устройств. «В таком контролирующем поведении Соединенных Штатов нет ничего неожиданного, – сообщил Жэнь Чжэнфэй журналистам в Лондоне. – Но теперь это было доказано».

Американские политики начали подозревать, что Huawei и ее партнеры служат прикрытием, позволяющим Народно-освободительной армии Китая (НОАК) пользоваться «бэкдорами» в оборудовании и программном обеспечении в целях кибершпионажа.[13] «C высокой степенью уверенности можем заявить, что растущая роль международных компаний и иностранных лиц в цепочках поставок информационных технологий и услуг США создаст угрозу непрерывной скрытной диверсионной деятельности», – гласили документы Агентства национальной безопасности США (АНБ), ответственного за перехват коммуникаций в мировом масштабе. В 2010 году эти записи обнародовал разоблачитель Эдвард Сноуден.

К 2015 году оказался доступен завершающий элемент надзорной экосистемы: более дешевая технология для камер видеонаблюдения. Достаточно дешевая, чтобы получить распространение в промышленных масштабах. На рынок Синьцзяна вышла китайская компания Hikvision, крупнейший в мире производитель камер видеонаблюдения. Она предоставила миллионы камер, которые позволили властям установить слежку за населением. Камеры были настолько продвинутыми, что могли идентифицировать людей на расстоянии пятнадцати километров и использовали программное обеспечение ИИ от iFlyTek, SenseTime и других компаний для анализа лиц и голоса.

В период с 2010 по 2015 год на синьцзянский рынок наконец вышла и компания Huawei, национальный технологический символ Китая, разработавшая сервисы облачных вычислений в сотрудничестве с местной полицией. Huawei (грубый перевод: «Китай подает надежды») была основана бывшим военным инженером Жэнь Чжэнфэем со стартовым капиталом в три тысячи долларов[12]. В 1980‐х годах компания начала разрабатывать телефонные коммутаторы – копируя иностранные образцы. Будучи одними из первых апологетов ускоренного технологического развития, продвигаемого правительством, Huawei стала известна в стране и за рубежом благодаря своей аппаратуре для видеонаблюдения и сетевому оборудованию, а также наращивала свое присутствие на рынке смартфонов. Жэнь Чжэнфэй, которого бывшие сотрудники описывают не иначе как полумистическую фигуру, изъясняющуюся притчами о ручьях и горных вершинах, вынашивал грандиозные планы по глобальной экспансии. Эти планы могли быть реализованы только в том случае, если бы западные демократии удалось убедить в том, что Huawei не связана с Коммунистической партией Китая (КПК) и не будет использовать свои технологии для шпионажа. В то же время руководители Huawei стремились продавать сетевое оборудование властям Синьцзяна, рассматривая «общественную безопасность» как прибыльный бизнес.

В конце 1990‐х годов молодой перспективный исследователь Лю Цинфэн отказался от стажировки в Microsoft Research Asia и посвятил карьеру своему собственному стартапу iFlyTek, поставив целью разработку передовой технологии распознавания голоса. «Я сказал ему, что он талантливый молодой исследователь, но Китай слишком сильно отстает от американских гигантов индустрии распознавания речи, таких как Nuance, а еще в Китае будет меньше потребителей этой технологии, – писал Кай-Фу Ли. – Надо отдать Лю должное: он проигнорировал мой совет и с головой погрузился в работу над iFlyTek». В 2010 году iFlyTek создала в Синьцзяне лабораторию, занявшуюся разработкой технологии распознавания речи для перевода уйгурского языка на мандаринский диалект китайского. Вскоре эту технологию начнут использовать для слежки и надзора за уйгурским населением. К 2016 году iFlyTek поставляла в Кашгар уже двадцать пять систем «голосовых отпечатков», создававших уникальные голосовые подписи, которые помогали идентифицировать и отслеживать людей.

Через семь-восемь лет после своего основания в 1993 году компания Nvidia стала ведущим производителем графических процессоров. Теперь она готовилась снимать сливки с надвигающегося бума в индустрии искусственного интеллекта. В скором времени Nvidia начала заключать громкие сделки с китайскими фирмами, занимающимися технологией распознавания лиц. С помощью чипов, произведенных Nvidia и ее основным конкурентом Intel, в Центре облачных вычислений в Урумчи, открытом в 2016 году, были созданы одни из самых мощных в мире компьютеров, используемых для слежки. За день эти компьютеры просматривают больше записей с камер видеонаблюдения, чем человек за год.