Цитаты из книги «Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии»

Другие бывшие заключенные и сотрудники лагерей, которым посчастливилось бежать из Китая, делились историями об условиях содержания в лагерях, как только оказывались за пределами страны. «С начала 2018 года я работала в месте, которое в Китае называют политическим лагерем. На самом деле это тюрьма, расположенная в горах». Эти слова Сайрагуль Сауытбай произнесла на судебном заседании в Казахстане, получившем широкую огласку. В ноябре 2017 года Сауытбай, этническая казашка, проживающая в Китае, была принята на работу учительницей в лагере в северном Синьцзяне. Позже она пересекла границу и сбежала в Казахстан. В июле 2018 года Сауытбай попросила убежища в Казахстане, призвав власти страны не отправлять ее обратно в Китай: она утверждала, что там ей грозят пытки. «Я была уверена, что меня убьют, – говорила Сайрагуль. – Думала, что в Китае меня приговорят к смертной казни за то, что я рассказала миру о лагерях.

«Ситуация» – не привлекающий внимания термин, которым уйгуры начали описывать зарождающееся полицейское государство, чтобы избежать неприятностей. Им нельзя было говорить о «массовых задержаниях», «бесчинствах» или «репрессивном правительстве». Сидя с Майсем, я вспомнил, как во время моих путешествий по Синьцзяну и Турции местные жители и уйгурские беженцы неоднократно называли свое бедственное положение «Ситуацией». «„Ситуация“ не самая хорошая, – объяснял один бизнесмен в 2017 году.

Кроме того, в апреле 2018 года BuzzFeed News, основываясь на данных государственных СМИ Китая, сообщил, что полиция начала устанавливать приложение Citizen Security на телефоны рядовых граждан. Приложение позволяло пользователям смартфонов мгновенно отправлять наводки в полицию, если они заметят что-нибудь подозрительное: бородатого мужчину или слишком многолюдную молитвенную церемонию. «Руководство полиции города Урумчи призывает граждан загрузить и установить приложение Citizen Security, – гласило одно из официальных сообщений на китайском языке. – Это поможет превратить всех граждан в разоблачителей преступности и создать крепкую опору антитеррористической кампании». Китайское правительство заявило, что по итогам первых трех месяцев использования приложения в 2017 году полиция получила более тридцати тысяч наводок.

Система предотвращения преступности, или «предиктивный полицейский контроль», как ее официально называли, была результатом работы алгоритма ИИ, определяющего будущих нарушителей закона. Государственная система IJOP уведомляла сотрудников полиции, когда находила подозреваемого в преступных намерениях, и призывала провести дополнительную проверку или задержание.

Согласно официальным отчетам, вдобавок к этому IJOP опирается на такую информацию о гражданине, как обладание транспортными средствами, состояние здоровья, состав семьи, банковская и юридическая истории. Сотрудники полиции и местные чиновники также обязаны предоставлять в IJOP информацию о любой деятельности, показавшейся им «необычной» или же «имеющей отношение к общественной стабильности», если заметят что-то подозрительное во время обхода домов и работы с населением. Один из респондентов рассказывал Human Rights Watch, что, например, в IJOP передавалась информация о людях, которые владеют большим количеством книг, если этому не давалось объяснения (например, работа учителем).

Из онлайн-постановлений о госзакупках, а также сведений, полученных от Human Rights Watch, мне удалось выяснить, «что IJOP собирает информацию из множества источников, или машинных „датчиков“. Один источник – камеры видеонаблюдения; в некоторые из них встроены функции распознавания лиц или инфракрасного излучения (что наделяет их „ночным видением“). Многие камеры установлены в местах, которые полиция считает наиболее важными: развлекательные заведения, супермаркеты, школы и дома, где живут религиозные деятели. Другой источник – „вайфай-снифферы“, собирающие уникальные идентификационные адреса компьютеров, смартфонов и других сетевых устройств. Кроме того, система IJOP получает такую информацию, как номера автомобилей и удостоверений личности граждан с бесчисленных контрольно-пропускных пунктов региона, а также из „систем управления посетителями“ в населенных пунктах с контролируемым доступом… Автомобильные пункты пропуска передают информацию в IJOP и „в режиме реального времени получают предупредительные оповещения“, чтобы „определить цели… для проверок и контроля“».

Предиктивный полицейский контроль осуществлялся в рамках новой программы под названием «Интегрированная платформа совместных операций» (англ. Integrated Joint Operations Platform, IJOP). О ней стало известно из постановлений о государственных закупках – с августа 2016 года их размещало в интернете Министерство общественной безопасности Синьцзяна.

Китай накапливал большой массив данных для процесса профилирования с использованием того, что генетики называют «короткими тандемными повторами» (англ. «short tandem repeat», STR). Исследовав кровь человека, генетики могут проанализировать его уникальный STR-профиль, который в дальнейшем можно использовать для идентификации личности.

Позже выяснилось, что Майсем, как подозрительная личность, одной из первых была направлена на принудительную процедуру забора ДНК в рамках медицинской кампании. В сентябре того же года правительство начало проводить массовые медицинские осмотры, доведя общее число обследованных до 36 млн человек, как сообщило государственное информационное агентство «Синьхуа». На тот момент кампания ограничивалась Синьцзяном. По информации Human Rights Watch за сбор биометрических данных отвечал Комитет по системе регистрации настоящего имени, управлению и обслуживанию населения – таинственный государственный орган, подчиняющийся полиции. По официальным заявлениям властей, программа «Медосмотр для каждого» была призвана помочь им в «принятии научно обоснованных решений» в сфере борьбы с нищетой, достижении «социальной стабильности», а также в управленческой деятельности. Они заявляли, что проект позволит повысить качество и эффективность медицинского обслуживания, выявит наиболее проблемные заболевания и создаст медицинскую базу данных всех жителей Синьцзяна.

Закончив свой ежедневный опрос, госпожа Гер записывала ответы и передавала их властям. Через несколько недель, в начале июля 2016 года, она стала сканировать QR-код, содержащий личную информацию о семье, который разместили на внешней стороне входной двери: это служило подтверждением, что она проверила дом и не выявила никаких проблем. Затем госпожа Гер переходила к соседней двери и далее, пока не проверяла все десять семей и не отчитывалась об этом местным властям. С 2014 по 2018 год правительство направило в Синьцзян 200 тысяч партийных работников, таких как госпожа Гер, чтобы следить за населением и распространять политическую пропаганду. «Это была действительно эффективная система надзора за жителями, – говорила Майсем. – Соглядатаем был каждый. Если вы заметили что-то необычное и не доложили об этом госпоже Гер, а ваш сосед это сделал, правительство сочтет вас неблагонадежным. К вам начнут относиться с подозрением».