родители назвали его Леонардом, что он всегда считал: если у тебя есть имя, это довольно удобно, особенно когда зовут ужинать, и что если кому-нибудь вздумается звать его Леонардом, он готов откликаться.
– Ну и почему же? – спросила девушка.
– Оно пропорционально, – объяснил Леонард. – Когда тебе пять лет, ты прожил на свете каких-нибудь две тысячи дней. А к пятидесяти ты живешь уже где-то двадцать тысяч. Значит, для пятилетнего один день кажется длиннее, потому что он составляет больший процент от целого.
само понятие «книжки о чем-то» – как раз то, против чего выступает эта книга, и что если она вообще «о чем-то», это что-то – необходимость перестать думать, будто книги бывают «о чем-то».
– Конечно, милая. Больше ни слова не скажу об этом. Если у тебя изменятся планы, всегда можешь приехать домой. Мы с отцом будем тебе очень рады.
– Я – нет, – сказал Олтон. – Зачем она мне нужна? Переезжать обратно к родителям – из этого никогда ничего хорошего не выходит. Живи себе где-нибудь подальше.