Высокие ботинки считают дощечки в громадном амбаре Генри Томпсона, после того, как я помог разродиться его рогатой любимице Бэтти. Руки по локоть в крови и слизи, но грех жаловаться на доплату в карман, что я получаю от местных жителей, обожающих свой скот. Окончив колледж, я не думал задерживаться в Мэдисоне, но скоропостижно ушедшие в мир иной родители и брат, нацепивший гримасу боли, не позволили мне так поступить. Даже отъявленные мерзавцы, порой ссылаются на доброе сердце. Чем я хуже? С той поры, минуло немало лет, и я привык к размеренной сельской жизни, каждый день, находя в ней что-то стоящее и приятное.
– Постой, ковбой! – окликает меня старик в вельветовой рубашке и кожаном жилете. – Тот укол, что ты сделал, точно поможет?
– Не переживай, Бэтти к утру будет мычать громче других твоих телок.
Генри плывет от радости и всучивает мне еще двадцать баксов в раскрытую ладонь, что кроваво блестит в свете подвесного фонаря под крышей. Я улыбаюсь, сжимаю купюры и, выбросив грязную тряпку в бочку с отходами, следую к пикапу. Уже поздно и пришло время просадить в баре пару долларов. В голове какой-то туман последнее время и хочется прогнать его прочь. От необдуманных поступков, останавливает молот брата-копа. И какого черта, ему взбрендило напяливать эту форму служителя закона? Проще было возить тюки сена и как все, работать в поле или разводить лошадей. Но, свои мысли в чужой разум не засунешь.
***
Приборная панель дребезжит по ухабистым насыпным дорогам, пока, я не выезжаю на шоссе. Со стороны некогда прославленной скотобойни доносятся звуки очередного рейва. Я выругиваюсь, вспоминая, как впервые зажал Эми Даймонд, перебравшую бурбона. Сейчас, там, скорее всего, отрываются оставшиеся приспешники готов. Они сходят с ума по таким мрачным местечкам.
– Черт возьми! – едва реагирую на девчонку на дороге и выворачиваю руль до отказа. Шины вгрызаются в асфальт, рисуя черные полосы позади себя. Виновница моего бешеного сердцебиения, еле-еле держится на своих двоих, и все время откидывает темные пряди за плечи. Я выпрыгиваю из машины и прямиком двигаюсь к пьяной малолетней незнакомке.
– О, мистер…сэр…я…
– Ты могла оказаться под колесами моей тачки!
– Кхм, – она хрюкает, когда смеется. – Меня размотало было бы на несколько миль.
– Что смешного? Садись, я отвезу тебя домой.
– А ты что, типа, принц на ржавом корыте? – ее смех меня бесит, только это больше никого не нервирует.
– Быстро. В. Машину!
Девчонка танцует посреди пустынной дороги и мне приходится насильно затащить ее в салон. Крики о том, что я маньяк и наброшусь на нее за первым же кустом, ничуть не пугают. Знаю я таких отчаянных крошек.
– Так кто ты такой? – длинные ноги в красных кедах, высовываются в открытое окно.
– Уилл.
– Уилл, это что, Уильям? Как Шекспир?
– Нет, как Уилл. – Я поглядываю на нее, а она принимается накручивать кончики волос на указательный палец.
– Суровый Уилл. У вас тут видимо все такие буки.
– Так ты не из Мэдисона. Верно, поселилась в доме Финча?
– Не твое дело! Взялся везти, вези молча. – Фыркает хмельная шатенка.
– Может, назовешь свое имя? – Настаиваю я.
– Роуз.
– Вот и познакомились, Роуз. – Я подмигиваю и отчего-то, настроение новой знакомой, меняется. Она начинает поглаживать свои бедра. Медленно, игриво и излишне откровенно. Секундой позже, ее ладонь, ложится мне между ног. Я резко торможу, и ее плечо врезается в бардачок.
– Придурок!
– Сколько тебе лет?
– Почти восемнадцать! А тебе? Семьдесят два?
– Еще раз провернешь что-то подобное, – намекаю на недавнюю выходку. – И я высажу тебя в такой глуши, что мгновенно протрезвеешь.
– Ум! – она показывает язык и отворачивается.
– Так-то лучше, – Я включаю радио и голос Джонни Кеша, успокаивает нас обоих. – Какого черта, ты делала так далеко от ранчо?
– Вечеринка на пляже, слышал о таком? Хотя, ты уже стар для этого.
Я усмехаюсь и решаю, больше не заводить разговоров.
Поворот к ранчо Финча, я знаю с детства. Часто воровали кукурузу и гоняли на велосипедах по округе с друзьями. Белая линия забора заканчивается как раз у подъездного участка. Издалека, вижу миловидную девушку у ворот, она сначала опешивает, а когда я вытаскиваю Роуз и несу ее к дому, мрачнеет. Мелкая фурия в моих руках ведет себя грозно и лупит меня кулаками по груди. Парочка незамысловатых фраз и рвотная волна Роуз, расставляет всё по полочкам. Надо же, у такой взрослой и бесстрашной бестии, такая молодая мать. Не зря я мгновенно принял ее за сестру. Наконец, распрощавшись, понимаю, что просаживать деньги в баре, уже не в удовольствие. Мне бы только добраться до подушки и провалиться в сон.
***
Шейн смешивает свой вечерний коктейль из молока и таблеток от мигрени, когда я сбрасываю ботинки со слоем навоза на подошвах и захожу на кухню.
– Не стану спрашивать как твои дела. Всё ясно по лицу. – Произносит он и залпом опустошает стакан.
– Хреново, что ты не поддерживаешь мою тягу к виски.
– И ты в курсе почему.
– Да-да, наш папаша превратил печень в желе.
Брат кривит рот и растирает небритые щеки обеими руками.
– Я ужасно устал, пойду спать. У тебя какие планы?
– Трахнул бы какую-нибудь красотку, но сегодня, мой дружок пережил дерзкое и незапланированное нападение. – Я указываю на пах и Шейн хмурится.
– О чем ты? – измотанный брат останавливается в арке с деревянным сводом.
– Познакомился с одной очень добродушной барышней на дороге. Ты должен знать, она живет у Финча.
– Рейчел Аркетт?
– Роуз, кажется.
В глаза Шейна вспыхивает профессиональное сомнение. Его тяжелые руки, упираются в резные косяки.
– Надеюсь, ты поступил, как джентльмен, Уилл?
– Клянусь, – целую крест, что болтается на шейной цепочке. – Ей всего семнадцать.
– Молодчина, не растерял задатки добропорядочного парня.
С этими словами, смотрю в спину брата, что уходит по коридору. Наш фермерский домик, прекрасно вписался в зеленые пейзажи, спускающиеся с невысоких гор на Востоке. Он одноэтажный и благодаря множеству окон, впускает достаточно света, и нет ощущения замкнутого пространства. Это родовое гнездо Расселов и я уверен, что оно достанется одному из нас, когда другой решит, что не желает и дальше жить в Алабаме. Отдаленно услышав хлопок двери, прихожу в себя и распахиваю холодильник. Замороженный стейк, овощная смесь, позавчерашняя пицца…Порой, мне не хватает маминой стряпни и отменной порции лимонного пирога. Взглядом ищу бутылку с пивом и, отыскав ее, срываю крышку зубами и сажусь за стол. Толстая желтая папка, таки зовет «Посмотри!». Я убеждаюсь, что храп брата звучно сочетается с кузнечиками на улице и беру «книжицу», собираясь пробежаться глазами по нескольким строчкам. Но зависаю на час, не веря тому, что Томас Уайт, всерьез желает заполучить землю под заповедником. В Мэдисоне даже есть музей, где любой желающий может узнать о том, какие реликтовые растения и деревья произрастают на данной территории. Лишь этому ублюдку плевать на историю, людей и запреты. Многомиллионные счета, делают свое грязное дело. Изрядно накрутив себя перед сном, выбрасываю пивную тару в мусорку и шагаю к себе в комнату. Разруха и жуткая вонь, не мешают мне отключиться. Утром, перетру с братом эту животрепещущую тему и отправлюсь на ферму к Паттерсону, чтобы вакцинировать его свиней.
***
В шесть тридцать утра, я ковыляю на запах кофе и сразу же обращаю внимание, что папки на столе уже и след простыл.
– Доброе утро. – Хрипло говорю я, стараясь не переусердствовать и не выпустить жесткую отрыжку.
– И тебе. Выспался?
– Да, слушай… – я кручу плечами, разгоняя кровь.
– Не лезь в это дерьмо, Уилл. Я разберусь.
– Точно?
– Мы с Ником не допустим того, о чем ты думаешь.
– Ты так уверен в Миллере? Шестизначные суммы, творят невероятные чудеса.
– Уверен. Я знаю его с пеленок.
– Как и меня.
– Уилл, черт тебя дери! – Шейн проливает кофе на столешницу и от досады, скидывает чашку на пол. – Не суйся никуда!
– Да будет так, шериф, – подхожу к шкафчику под раковиной, беру тряпку и бросаю ее на лужу. – Я уберу, проваливай уже.
– Встретимся днем в кафе?
– Много работы. Мокрые пятаки и хвосты ждут моего визита.
– Тогда до вечера и, – Шейн проверяет запасы хлопьев. – Я пополню запасы «Медовой галактики».
– Пошел ты.
Наш смех соединяется и эхо, еще долго стрекочет под потолком. Как обычно, все наши серьезные разговоры, заканчиваются этими чертовыми хлопьями. Так уже повелось с малых лет, когда мне было всего шесть. Шейн часто нянчился со мной, а я был помешан на «Медовой галактике», потому что, в ней попадались фигурки из «Звездных войн». Он покупал их на свои карманные деньги и выуживал Дарт Вейдера или Энакина Скайуокера. В такие моменты, он казался мне всемогущим…
Во время завтрака Роуз делает вид, что это не она вчера заявилась заполночь не вменяемом состоянии в компании незнакомого мужчины. Я знаю, что ее быстрее выведет из себя мое молчание, чем допрос с пристрастием, поэтому терпеливо жду х, когда моя дочь взорвется, и я услышу душещипательный рассказ о вчерашнем вечере.
И когда я составляю посуду в раковину, раздается ее голос, наполненный раздражением.
– Да что такого произошло, что ты не замечаешь меня уже полчаса?!
– Я хотела бы услышать это от тебя.
Разворачиваюсь лицом к дочери и, оперевшись пятой точкой о раковину, жду ответа.
– Перебрала с пивом, мам. Ренато позвал меня на вечеринку у костра. Местные ребята тусят у озера Манроу. – Роуз на пару минут замолкает, и бумажная салфетка в ее руке превращается в обрывки бумаги. – Ренато бросил меня посреди веселья и уехал с одной из девиц. Киа Моррисон вырядилась, как шлюха! Конечно, он не устоял!
– Выбирайте слова, леди! И не ищи оправдание этому парню! Ты хоть понимаешь, что могло с тобой произойти в таком состоянии?
Я шумно вздыхаю и поднимаю взгляд к деревянному потолку. Немного успокоившись, продолжаю:
– Хорошо, что тот молодой человек, что довёз тебя вчера, не оказался маньяком, и твое приключение не закончилось, как фильм «Поворот не туда»!
Роуз издает нервный смешок.
– Уилл оказался довольно милым.
– Уилл? Я даже не успела узнать его имя. Пиво, что ты выпила у костра, попросилось наружу в самый неподходящий момент.
Роуз морщится, а я возвращаюсь к грязной посуде.
– Обещай мне, милая, что подобного больше не повториться.
На мои плечи ложатся ладони Роуз.
– Честное слово скаута, мам!
Дочь запечатляет поцелуй на моей макушке
– Ты никогда не была скаутом, Рози!
– В пятом классе я и Мэри Вайнберг продали больше всего мятного печенья!
Она показывает мне язык и скрывается в гостиной.
***
После полудня я решаю заняться зарослями на заднем дворе дома. Было бы не плохо здесь разбить розарий. Уверена, маме понравилась бы эта идея. Возможно, в городе найдется тот, кто поможет мне с этим вопросом.
Через полчаса ко мне присоединяется Роуз, и мы вдвоем довольно быстро справляемся с расчисткой территории. Дочь поддерживает мою идею с разведением цветом.
– Ты серьезно решила устроиться в местную газету? – спрашивает она, когда мы делаем небольшой перерыв, и я выношу холодный лимонад.
– Почему бы и нет? Я была редактором школьной газеты. Конечно, последним годы я не писала статьи, а рассказывала с телеэкрана новости штата Иллинойс. Но думаю, вернуться к истокам будет полезно. – Передаю Роуз высокий, запотевший стакан с лимонадом.
– Я прочла твою статью для «Мэдисон Ньюс». Прости, мам, ты оставила ее открытой, а мне нужен был ноутбук для домашнего задания. – Дочь пожимает плечами, но я совсем не держу зла на нее.
– Ну и? Как тебе? Мистер Руперт останется доволен?
–О, да! История о центре невостребованного багажа в Скоттсборо взбудоражит весь Мэдисон, поверь мне.
Наш смех разносится в горячем, послеполуденном воздухе.
– Уверена, мало, кто из жителей знает о том, что в их штате есть такое интересное место. Кстати, я решила, что тебе пора обзавестись собственной машиной. Ренато ведь не всегда будет поблизости. Да и на мистера Уилла нам не стоит полагаться каждый день.
Радостный визг Роуз пугает стаю соек и птицы взлетают в воздух с веток Южной магнолии.
***
Утром в понедельник, после того, как доставляю Роуз до школы, я отправляюсь в редакцию городской газеты. Пару минут назад я стала свидетелем того, как Ренато перехватил мою дочь на школьной парковке и пытался что-то объяснить, но Роуз, судя по жестам, послала парня куда подальше. Я лишь покачала головой. Уверена, она в курсе того, что это раззадорит парня ещё больше. Надеясь, на какое никакое благоразумие своей дочери, отправляюсь по своим делам.
Как оказалось мистеру Руперту, редактору и хозяину «Мэдисон Ньюс» действительно нравится моя статья и уже через десять минут я знакома со всеми сотрудниками газеты. Их не так уж и много. Холди Пауэр, бывшая домохозяйка, которая после того, как ее дети разъехались по колледжам, решила посветить свою жизнь тому, что советовала родному городу, как управляться на кухне и описывала рецепты не только своих любимых блюд, но и всего мира. Холди сразу же пришлась мне по душе. Улыбчивая толстушка с пепельным каре довольно тепло приняла меня. Говард Свилли – тщедушный старик, что ведёт колонку о животноводстве и сельском хозяйстве, вежливо пожал мою ладонь и скрылся в своем маленьком кабинете.
– Не обращай внимания, милая. Он самый странный житель этого городка после Люка Вайнса. Но у Люка хотя бы диагноз. – Безобидный смех Холди заставляет и меня улыбнуться.
Кажется в этом месте мне действительно рады.
***
В обеденный перерыв по совету Холди отправляюсь в кафе через дорогу от редакции. Массивная, кованная вывеска на цепи заставляет меня на пару минут задуматься, но я все же решаю, что в «Жирном быке» найдется что-то кроме отличного стейка.
О проекте
О подписке