Всего через час после того, как я появляюсь в мастерской и принимаюсь за работу, мой телефон разрывается от входящего звонка. Я могла бы его проигнорировать, если бы на экране не высвечивалось имя «Гильермо». Этот парень никогда не звонит мне только для того, чтобы услышать мой голос.

Вытираю руки о тряпку и принимаю вызов. Уже через десять минут мой «Фольксваген Жук» покидает парковку кампуса. Мемо пригасил меня на ужин. Странные вещи происходят с ним.

Он встречает меня в нашей комнате и отправляет принимать душ, нервно поглядывая на часы. Краем глаза я замечаю платье, что лежит на кровати. Серебряная ткань так соблазнительно переливается в свете лампы, что я едва пересиливаю себя, чтобы не подойти и не потрогать этот невесомый наряд. Новое платье для меня? На лишние раздумья у меня нет времени. Гильермо все время поторапливает меня, стоя за дверью в ванную комнату. Я быстро принимаю душ и, крепко завязав пояс на махровом халате, возвращаюсь в комнату.

– Одевайся скорее, Ману. У нас мало времени. Через пять минут жду тебя в машине. – Отдает очередной приказ Гильермо и наконец оставляет меня в комнате одну.

Я облизываю губы и пару секунд мнусь на одном месте. Куда мы поедем? И мне совсем не нравится, что под это платье нельзя надеть лифчик.

Все же примеряю серебряный наряд и не могу оторвать взгляд от своего отражения в зеркале. Платье идеально и в нем я совсем не похожа на себя прежнюю. Ткань подчеркивает каждый изгиб моего тела и оттеняет кожу. Я словно сияю вместе с этим цветом.

Автомобильный гудок за окном напоминает мне, что терпение Мемо – это выдуманная вещь. Обуваю черные туфли на шпильке и спешу на выход, думая только о том, чтобы это был просто ужин, а не очередная работа для Мемо.

***

Мои легкие горят, а горло саднит из-за того, что мне хочется разрыдаться. Я выбегаю из массивной двери ресторана на Александр Платц и хватаю ртом прохладный, весенний воздух. Гильермо совсем сошел с ума? Как только в моей голове всплывает это имя, я чувствую грубые пальцы на своей руке, чуть выше локтя.

– Чертова идиотка. – хрипит он у моего уха и толкает меня вперед.

Уже через минуту мы остаемся наедине в салоне его «Ауди». Я вжимаюсь в угол сидения, боясь даже смотреть в сторону водительского места. Громкого дыхания Мемо мне вполне достаточно, чтобы понять всё о настроении парня.

– Какого хрена ты сбежала, Ману?

Мне кажется, что даже обшивка салона дребезжит от этого рычания.

– Я не хочу этого делать, Мемо. Пожалуйста!

Я знаю, что мои мольбы только злят Гильермо. Он никогда не испытывает жалости ко мне.

– Делать что, Эммануэль? Пару фото со старым извращенцем? Ты получишь за это пять сотен евро, а ублюдок не пройдет в городской сенат!

– А сколько получишь ты? – зачем-то интересуюсь я, словно вопрос сейчас только о деньгах.

За пять сотен я должна подойти к мужчине, заговорить с ним и прикинуться несовершеннолетней девчонкой. После чего отправиться с ним в ближайший отель, а там усыпить мужчину с помощью специального препарата, который Мемо уже сунул в мою сумочку, и сделать со спящим извращенцем парочку пикантных фото.

– Мы обсуждали лишь мою работу на тебя в гараже Гильермо, но ты каждый день нарушаешь наши договорённости. – неуверенно мямлю я, оттягивая ткань короткого платья словно хочу спрятаться от всего происходящего.

– Ты права. Сейчас я только найду наш договор, и мы обсудим его пункты.

Мемо открывает бардачок, и его крышка ударяет меня по колену. Я морщусь от боли, а смех Гильермо врезается в мой слух.

– Твою мать! Мы же совсем забыли подписать контракт тогда на дороге!

Я вжимаюсь в угол еще сильнее, понимая всю плачевность своего положения. Но что-то во мне все еще противится, и я твердо произношу.

– Я.Не буду.Этого. Делать.

Смех Мемо тут же сходит на нет. Сейчас мы уничтожаем друг друга взглядом.

– Отлично. Надеюсь, комиссар еще на месте в такой поздний час, – Мемо проворачивает ключ в замке зажигания и мотор «Ауди» оживает. – Бруна в своей квартире или на работе в том ужасном баре?

Когда автомобиль трогается с места я вцепляюсь в руку Гильермо и умоляюще смотрю на него.

– Не нужно никуда ехать. Отвези меня домой.

Машина резко тормозит отчего меня кидает вперед.

– У тебя два варианта, Эммануэль: или мы возвращаемся в ресторан, и ты делаешь то, что я скажу, или мы отправляемся в комиссариат, захватив твою подружку.

Закрываю глаза и мысленно считаю до десяти. Унижение, гнев и жалость к самой себе оседает тяжёлом комом в животе.

– Идем в ресторан.

Я не чувствую своих губ, но прекрасно слышу свой голос.

Гильермо снова одержал победу и моя гордость в очередной раз измазана в грязи.

***

Пять сотен евро в моей сумочке. «Ауди» Мемо несется по ночному Берлину и на стеклах машины играют неоновые огни, что освещают многочисленные вывески.

– Может отметим? Еще совсем рано.

Голос Мемо пробирается под мою кожу и мне хочется ее содрать. Полчаса назад в номере отеля мне пришлось изображать из себя малолетнюю шлюшку. Хорошо, что препарат оказался действенным и мужчина уснул сразу же, как выпил свой коктейль.

Стискиваю зубы и закрываю глаза. Как избавиться от этих воспоминаний? Может мне повезет, Мемо не справится с управлением и «Ауди» слетит с моста? Это будет самый лучший выход.

Мемо задает еще кучу вопросов, но я не в силах не только говорить, но и думать. Отдам эти деньги Бруне. Она оплатит квартплату, а оставшиеся может потратить на свое усмотрение.

***

У дома Мемо я замечаю машину Хавьера. Свет фар «Ауди» скользит по красной поверхности старого «БМВ». Почему Хавьер ездит на таком раритете? К чёрту его странные вкусы. Уж если он спит с Зомерс, мне даже страшно представить, что творится в голове у младшего из Да Коста.

Помяни шлюху и она окажется перед твоими глазами.

Я останавливаюсь, как вкопанная в дверях квартиры, когда вижу голую парочку на диване в гостиной. Хави все же успевает накрыть себя и Тильду простыней, когда позади меня появляется Мемо и сталкивается со мной.

Я не разбираю слов и лишь шокировано перевожу взгляд с Хави на Тильду. Что-то отвечаю, когда понимаю, что все смотрят на меня, а после ретируюсь в комнату Мемо, услышав его приказ.

Первой моей мыслью является возвращение в нашу с Бруной квартиру, но я уверена, что Гильермо не отпустит меня, а скандала при таком зрителе, как Тильда Зомерс я не хочу. Комната для гостей занята Хавьером. Мне негде скрыться от Мемо.

Оказавшись за дверями комнаты, я вспоминаю о фляжке со шнапсом, что Гильермо держит в верхнем ящике комода. Делаю несколько глотков. Алкоголь ударяет мне в голову сразу же, но он не способен прогнать все то, что накопилась в моей душе. Нужно выпить еще.

Не замечаю того, как фляжка пустеет. Когда Мемо появляется в спальне, я сижу на полу и глупо улыбаюсь, рассматривая узоры на ковре.

– Ману?

Мемо присаживается напротив меня на корточки. Поднимаю глаза и спускаю с плеч бретельки платья.

– Ты ведь пришел потрахаться, Гильермо?

Парень сглатывает, не сводя глаз с моих затвердевших сосков.

Хочу чтобы Хавьер Да Коста слышал, как меня имеет его брат.

Глава 10. Хави

Рыжий затылок согнувшейся у моих колен девчонки, движется в такт тому, с каким голодом она заглатывает член. Я в сладком тумане, обвожу взглядом парней развалившихся на самодельных диванах и готов высадиться на орбиту, после того, как рыженькая ласкает рукой мои яйца. Так и происходит, спустя всего минуту. Она захлебывается, не ожидая, что я настолько заполнен, но Тильда уже два дня проводит в загородном доме родителей и не опустошает мои запасы.

– Тебе понравилось? – огненная фурия обтирает ладонью рот и наглаживает мне бедра.

– Ты восхитительная. – Отчеканиваю я банальное словечко и взглядом нахожу в толпе Мемо.

Голос Каулитца, призывает всех предаться любви. Мой братец как раз этим и занимается. В малышке со спелыми округлостями, не узнаю Эммануэль. Неужели, она ему наскучила? Не верю. Та, что в данный момент перед моими глазами укрощает испанского жеребца, в подметки не годится той, что изучает искусство в колледже. Да, я навел кое-какие справки о ней. И мне по вкусу, какие у людей мнения, насчет девчонки. Парни говорят, что не видели ее ни с кем, кроме Бруны и некоторые боятся выцепить ее номер, чтобы пригласить на свидание.

Мемо завершает прилюдный акт громким шлепком по заднице легкомысленной крошки и откидывает ту, как использованный товар. Я вижу взор Удо, и он предупреждает меня, чтобы я держал свой пыл при себе. Но я не могу не спросить, какого черта брат променял Эммануэль на минутное удовольствие.

– А она ничего. – Я протягиваю Мемо бутылку пива, попутно поправляя молнию на своих джинсах, что недавно служила вратами в рай.

Рыжая, вздыхает на диванчике, будто я кинул ее в яму со скорпионами и оставил умирать.

– Так, опыта не хватает немного, но мордашка миленькая.

Брат отпивает лагер и вопросительно смотрит на меня. Читает по выражению моего лица, что я подошел не для обсуждения способностей молодой шлюшки.

– У вас с Эммануэль разлад?

– Интересно, – Мемо делает еще глоток темного пива. – Ты серьезно решил, что я буду верен одной женщине?

– Ману на две головы выше всех этих… – Я направляю руку на компанию девчонок без лифчиков.

– Она такая же, как и они. Не строй иллюзий. А я, не тот, кто будет бежать домой к ужину и нянчить детей, вывозя их на пляж по субботам.

– Ладно, я уезжаю с Удо, буду поздно.

У меня больше нет потребности говорить с ним. Позиция брата предельно ясна. Я зову Бергера и спрашиваю, не уехали ли его родители куда-нибудь на уик-энд. Стоит ему подтвердить этот факт, мы покидаем гараж.

***

Берлин раскрывается ночами, как дремавший под снегом цветок. Я взираю на крыши невысоких зданий, выкуривая вторую сигарету за час, стоя на балконе. После пары часов в квартире Удо, я возвращаюсь в жилище брата и усаживаюсь за ноутбук, чтобы доделать отчетную работу по микробиологии. Герр Майер настаивает на том, что мне надо подать заявку на конкурс среди студентов. Я же, как всегда отнекиваюсь, не теша себя слепыми надеждами. Отец говорил, что во мне больше задатков вырасти стоящим парнем, чем у винограда сорта Кариньяно пустить росток из нашей земли в «Паго де Ирраче». Только я пасую сам перед собой, отказываясь верить в способности, заложенные в меня природой.

К трем часам ночи мой мозг совершает кульбиты с мыслительными процессами. От экрана ноутбука уже болят глаза, а вот спать по-прежнему не хочется. Я сворачиваю окно с текстовым файлом и выхожу в сеть, чтобы попытать удачу с поиском странички Эммануэль. В Германии больше полутора тысяч девушек с именем Эммануэль, но ни одной по фамилии Винтер. Шансы увидеть ее фотографию ничтожно малы…

– Черт, прости, я думала, тут никого нет. – Эммануэль сбегает с лестницы, и, поскользнувшись на паркете, замирает в метре от кухонного островка. На ней его футболка, волосы распушились, а в глазах застыли слезы. Я поднимаюсь, но с каждым моим шагом, она шепчет, стой на месте, не надо. Оказавшись рядом, я убеждаюсь, что что-то произошло между ней и братом. В уголке рта свернулась капелька крови. Я аккуратно отлепляю ее волосы от скул и большим пальцем касаюсь губы, на которой красуется та самая рана.

– Мне поговорить с ним?

– Нет, – Ману прорывает, как платину на реке, и она бросается ко мне с рыданиями.

Я немного развожу руки, чтобы не трогать ее, только это никак не помогает. Она всем телом прижимается ко мне и сдавленно плачет. Каштановое облако волос щекочет мой подбородок и мне ничего не остается, как осторожно обнять ее. Тепло, защищенность и уют, разом расползаются внутри моего сердца. Таким простым жестом я даю нам обоим спокойствие.

– Тише, всё будет хорошо. – Своим шепотом вынуждаю Эммануэль поднять на себя глаза.

Карие, размытые слезами, они напоминают шедевр известного художника. Еще чуть-чуть и я начну говорить стихами.

– Я перешла границы, извини…

Девушка отступает и лениво бредет к раковине, чтобы наполнить стакан водой. Все ее движения подтверждают испытанный шок. Ссутулившись она держит стакан, дрожащей рукой.

– Ты точно в порядке?

– Да, – она утоляет жажду, будто долго была в пустыне. – Правда, я в норме.

– Могу дать таблетку снотворного. Утром почувствуешь себя отдохнувшей.

– Нет, спасибо.

Мне приходится отойти в сторону, когда она на скорости пролетает мимо и забегает на лестницу. Что на хрен стряслось?! Мемо слетел с катушек? Понятно, что теперь мне не до учебы. Я забираю ноутбук и иду наверх, чтобы не натворить дел, о которых буду жалеть.

***

Удо моргает мне фарами, показывая, что я чертов везунчик, раз заполучил более привилегированное место на парковке колледжа. В ответ я выставляю средний палец, и он смеется, выбираясь из салона своего корыта, что мамочка подарила ему на окончание школы.

– Когда ты уже поменяешь этот стариковскую тачку на что-то не такое, – я могу завернуть фразу пожестче, но по виду Удо, понимаю, как ему хреново. – Домашнее и семейное.

– Плевать, лишь бы ездила. И вообще, у меня нет настроения.

Друг хмурится и нехотя справляется с рюкзаком, что тяжелым грузом повисает у него за спиной.

– Чего так? Вчера, ты вроде не жаловался.

Мы идем по бетонной дорожке, греясь под весенним солнцем.

– Мать сообщила, что приезжает моя кузина из Голландии.

– Город веселых кексов и Улицы красных фонарей?

Я мечтательно гляжу в небо, а удар кулаком от Удо впечатывается мне в ребра.

– Ни черта не смешно. Она стерва, каких поискать. Просто невыносимая стерва!!! – Удо запрокидывает голову и стонет.

– Да успокойся, может, она изменилась. Ты сам говорил, что она занимается изучением каких-то там млекопитающих в Австралии. Вряд ли, конченая стерва станет заботиться о дельфинах и касатках.

– По хер. Хочет, пусть поживет у нас до следующей поездки.

– У тебя есть ее фотка? Любопытно, что за сучка держит тебя за яйца.

Я уворачиваюсь от нового удара Удо и ускоряю шаг, смеясь во всё горло.

В административном здании, ненарочно натыкаюсь на Бруну и Эммануэль. В руках девчонок толстые папки и учебные планшеты.

– Приветик, Хавьер. – Бодро приветствует меня темноволосая Риттер. Красная помада на ее губах, режет глаз.

– Привет. Заходили по делам?

Я не перестаю пялиться на Ману и вспоминать, как прошлой ночью имел возможность ощутить ее прикосновение.

– А ты? Бассейн так-то в соседнем корпусе.

Бруна крепко удерживает подругу за локоть, пуская глупую шутку.

– Я плаваю рано утром или с парнями, что занимаются после восьми.

– Круто! Идем, Ману, мы же хотели перекусить?

Девчонка в кожаной куртке, утаскивает Эммануэль, и я даже оборачиваюсь, чтобы взглянуть, как они удаляются. Черт, я становлюсь маньяком.

Потеряв их из поля зрения, перескакиваю ступени через одну и стучу в дверь декана Майера. Проснувшись утром, я решил, что участие в научном конкурсе, то, что мне сейчас жизненно необходимо. Слова отца, недавние события и моя вечная боязнь неудач, натолкнули меня на мысль, что возможно упасть в пропасть, а можно взлететь над ней, широко расправив крылья.

В конце нашей беседы с Майером, я чувствую себя окрыленным и чертовски счастливым. Сбросить бы это напряжение хорошим сексом. Но Тильда задерживается, а спать с кем-то из фан-клуба нет желания. И еще один немаловажный пункт – я всё чаще думаю об Эммануэль и о сексе с ней. А это, твою мать не есть хорошо. Я должен трахать всех подряд и радоваться, что могу выбирать, а не раздевать глазами и мыслями девушку брата.

На выходе из кирпичного строения с многолетней историей, встречаю мать. Ингрид, испуганно складывает руки на животе и умоляюще, смотрит прямо на меня. Я же, надеваю маску безразличия и спешу уйти.

– Хавьер! Хавьер!!!

Я бегу от ее голоса и от ее образа, что старался забыть. Далеко за пределами университета останавливаюсь у обочины и несколько раз, ударяю кулаками по рулю.

Глава 11. Ману

Бруна прикусывает свою ярко накрашенную нижнюю губу и прячет зеленые купюры по сто евро в свой рюкзак.

– Ты же уже оплатила свою часть квартплаты в этом месяце. – все еще пытается противиться она.

Но я непреклонна. Эти деньги мне точно не нужны. Не хочу даже думать о том, как я их заработала. Допиваю свою газировку и поднимаюсь из-за стола.

– Это не имеет значение, подруга. Потрать их на что-нибудь другое.

Бруна скрещивает руки на груди и провожает меня сожалеющим взглядом. Я уверена, что она ненавидит себя за то, что мне одной приходится отдуваться за ту ошибку, что совершила она полгода назад на дороге до озера. Но не только ее будущее в моих руках. Мы обе соучастницы ужасного преступления.

Хорошо, что сегодня все преподаватели словно сговорились и каждый семинар начинается с проверочного теста. Все мои мысли сейчас заняты учебным процессом, и я не думаю все время о мерзких поручениях Мемо и о той, картине, что предстала нам пару дней назад в гостиной его квартиры. Почему такой парень, как Хави довольствуется жалкой шлюхой Зомерс? Наверняка, парня совсем не заботит репутация его очередной пассии. Он просто противник серьезных отношений, как и все парни его возраста. В любом случае, меня не должно это так задевать, но какого-то черта задевает. Хорошо, что в стенах колледжа я не встречаюсь с черноглазым младшим братом Мемо. От Бруны я узнала, что парень изучает фармацевтику, а это значит, что его занятия проходят в другом корпусе. Это играет мне на руку. Только этот факт оставляет внутри меня тяжелый осадок досады. Нужно выкинуть из головы Хавьера Да Коста. Надеюсь, он скоро освободит комнату в квартире Гильермо. Это будет самым отличным вариантом для меня.

***

В доме Мемо я появляюсь почти к полуночи. Уверена, что выслушаю тираду, состоящую из упреков. Но мне совсем не хотелось здесь появляться, и я каталась по ночному Берлину, вспоминая о тех днях, когда я была свободна. Да, у меня зачастую не было денег, чтобы оплатить свою часть квартплаты, но зато я была счастлива. А сейчас мне даже противно смотреть на себя в зеркало. Гильермо слепил из меня отменную марионетку. Красивую куклу с оглушительной пустотой внутри.

***

Сегодня удача на моей стороне и Мемо самого еще нет дома. Я принимаю душ и устраиваюсь на кровати с ноутбуком на коленях. Поужинала я в городе и теперь мне не нужно отравляться на кухню, где я могу столкнуться с Хавьером. Судя по тишине во всем доме я сегодня здесь одна.

До момента появления Гильермо я успеваю закончить с презентаций для семинара по естественным наукам, а также начать готовиться к докладу по истории европейской моды.

Хлопнувшая дверь на первом этаже вынуждает меня поежиться. Почему я все еще не привыкну к возвращению Гильермо и каждый раз испытываю страх перед встречей с ним?

Закрываю крышку ноутбука и кладу его на прикроватную тумбочку.

Мемо заходит в спальню, скидывая свою кожаную куртку.

– Парни из гаража сказали, что ты вернулась пару часов назад. – Произносит он, расшнуровывая свои ботинки.

Я сглатываю и устраиваюсь удобнее на подушках.

– Задержалась в мастерской с фрау Фольц. – вру я. – Она попросила помочь ей с картинами для предстоящей выставки и…

– Не лги мне, Ману. – предостерегающий тон Мемо вызывает тысячи мурашек на поверхности моей кожи.– Я хотел поужинать с тобой в городе и заезжал в колледж. Твоей машины не было на парковке.

– Я…я вернулась после ее звонка.

Мое неуверенное блеяние еще больше разозлит Гильермо. Сейчас он смотрит прямо на меня, желваки на его скулах напряжены. Не хватает только рычания и можно точно сказать, что сейчас передо мной стоит зверь.

– Какая к черту разница, где я была, Гильермо?

Я больше не могу выдержать это безмолвное давление. Парень приближается к кровати и его указательный палец направлен на меня.

– Ты решила, что можешь так себя вести?

– Я не сделала ничего плохого. У меня не было гребаного настроения ехать домой, и я просто каталась по городу.