Он не похож ни на одного мужчину, которого ты когда-либо встречала. Я говорю сейчас на полном серьезе. Не поворачивайся к нему спиной. Не доверяй ему. Обещаешь?

Я думала, она имела в виду, что Патрик Фоглер – извращенец. Конечно, это было до того, как я его встретила: меньше всего он напоминал озабоченного, но, может, Стелла имела в виду нечто совсем другое?

Не его ли так боялась моя клиентка? Или, во всяком случае, не так ли детектив Дурбан представил эту сцену, когда я ему ее описала?

Я снова смотрю на экран телевизора, на Патрика Фоглера – такого спокойного, умного, симпатичного – и думаю, что его невозможно представить преступником.

– Он не может быть виновным, – произношу я. – Я в это не верю. Не забывай, что он не отреагировал на мои приставания. Хороший, привлекательный, верный парень.

– Не вешай мне лапшу на уши, – произносит Джесс, вытирая волосы полотенцем. – «Таких не бывает» – как ты обычно говоришь.

14

Весть об убийстве попала на первые полосы. Оттуда ее подхватили блогеры и комментаторы. Каждый выдвигал свою версию произошедшего. Во-первых, они считают, что это неудачное ограбление. Несколько лет назад вооруженная банда орудовала в элитных номерах в отелях Мидтауна, держа гостей под прицелом. Членов банды приговорили к тюремному заключению, и с тех пор на Манхэттене отели не грабили. Тем не менее, в социальных сетях писали о том, как это отразилось на туристической отрасли. Посетителям рекомендовалось держать двери гостиничных номеров на цепочке.

Вскоре внимание переключается на Стеллу. Что делала женщина, живущая на другом конце города, в Морнингсайд-Хайтс, в отеле, расположенном неподалеку? Есть две версии: во‑первых, что она поссорилась с мужем, а во‑вторых, что ждала любовника. Также ходят слухи, что из ее номера была украдена крупная сумма наличных, и эту информацию полиция как раз и отказывается подтвердить или опровергнуть.

Горничная Консуэла Альварес, обнаружившая тело, рассказала репортеру, что в комнате были следы борьбы. По ее словам, тело Стеллы оставили на кровати и накрыли простыней. Заплакав, Консуэла описала разбитую голову, «залитую диким количеством крови».

Судя по всему, камеры наблюдения в отеле не дали никакой полезной информации.

Постепенно две теории начинают сливаться воедино. Стелла ждала любовника. Она отдалилась от мужа. Вот почему Патрик Фоглер убил Стеллу – подразумевалось под этим.

Конечно, я знаю, что это неправда. Стелла остановилась в отеле только для того, чтобы я могла попробовать обольстить Патрика, и какие бы семейные проблемы ни возникали у них, ее муж не был склонен к измене, что, в свою очередь, означало: Патрик, по крайней мере, верил в разрешение этих самых семейных проблем. И полиция тоже обо всем в курсе. Я все жду, когда же они прекратят нагонять туману и расскажут обо мне журналистам, но по какой-то причине они этого не делают. Они не возвращаются и больше не задают вопросов.

Я рассказываю нескольким друзьям, что в тот вечер я была со Стеллой Фоглер, но только нескольким. Мне совсем не хочется, чтобы мою внештатную деятельность обсуждали в каком-то блоге. В любом случае, я не могу удовлетворить интерес моих друзей к ужасным деталям, касающимся преступления, поскольку я ничего не знаю. Я в таком же неведении, как и все.

Когда через две недели я не получаю никаких известий от полиции, я звоню Генри.

– Клэр, – говорит он. Скорее утверждение, чем вопрос. Словно Генри удивился.

– Мы можем встретиться? Я хочу тебя кое о чем спросить.

Повисает пауза, после чего раздается его голос:

– Хорошо, но не в офисе.

Генри называет отель, где мы уже несколько раз работали.

Когда я пришла, он уже сидел за стойкой, в самом конце зала, где нас не сможет услышать бармен. Я присоединяюсь к нему.

– Я думала, ты что-то слышал, – говорю я. – Я имею в виду о расследовании.

– Все, что я слышу, это то, что они ничего не добились. – Он пожимает плечами. – Однако они больше не считают, что мотивом было ограбление. Видимо, есть конкретные детали, указывающие на мужа убитой.

– Какого рода детали?

Я спрашиваю, удивляясь тому, что Джесс, возможно, права.

– Они не говорят, какие именно. Все достаточно банально. Они могут внезапно выпускать подозреваемых, например, на время проведения интервью. Однако прозвучало слово бешеный.

Генри искоса смотрит на меня.

– Они доставили тебе много хлопот?

Я киваю.

– А тебе?

– Ничего такого, чего бы я не делал с другими. Они просто выполняют свою работу.

– Генри… Могу ли я еще что-то сделать для тебя? Мое положение становится отчаянным.

– Ни за что, – говорит он. – Фирме и так повезло, что нас не оштрафовали за нелегального работника. Если б я не был бывшим копом, не думаю, что они дали бы нам такую поблажку. – Он колеблется. – Дело также в том, что мы все равно собирались отказаться от твоих услуг.

– Потому что у меня не было нужных документов?

Генри качает головой.

– Поступила жалоба. От адвоката. Парня по имени Рик. Помнишь его?

Помню, конечно. В Сиэтле за это платят много. Когда я показала пленку его жене, в ее глазах сквозь слезы горел гнев.

– Через пару дней после вашей встречи Рик дал письменные показания под присягой. Он утверждал, что после того, как ты встретила его в баре, ты поднялась к нему в номер и занялась с ним сексом, а потом взяла тысячу долларов, которые он тебе дал, и только потом продала видео жене. Это, конечно, делает тебя виновной в уголовном преступлении, а нас – соучастниками. Подобный расклад сделал бы видео неприменимым в бракоразводном процессе.

– Он лжет, – говорю я с остервенением. – Просто просмотри запись.

– Видео заканчивается тем, что ты говоришь ему: «Иди вперед, встретимся в номере». Затем ты выключила камеру. Рик предоставил полную временную шкалу событий, Клэр, а также чеки из бара и информацию о ключе. Сколько времени ты провела в отеле – два часа? Достаточно для его версии.

– Видео заканчивается, потому что я получила то, что мне было нужно, – настаиваю я. – На это ушло два часа. Я целый час ждала, когда он встанет из-за стола. Господи, Генри, ты ведь знаешь, как я работала!

– Я знаю, тебе нравилось менять обличья. Я никогда не задавал тебе слишком много вопросов, пока мы получали нужное.

– Я никогда такого не делала, – категорически заявляю я. – Господи, этот Рик – подонок. Подонок и адвокат. Он точно знал, как именно солгать, чтобы исключить это видео из показаний его жены.

– Я не о его словах, Клэр. Я просто говорю о том, что такие доводы нам будет очень сложно опровергать, и все задания, которые после этого ты выполнишь для нас, будут запятнаны с точки зрения улик. Поэтому-то руководство настоятельно посоветовало мне найти кого-нибудь другого. Если бы ты не позвонила и не сказала, что тебе нужны деньги на аренду жилья, я бы никогда не позволил тебе работать со Стеллой Фоглер. Считай это своеобразным «последним концертом» – в память о старых временах.

Я чуть не зарыдала от такой несправедливости.

– Что ж, значит, я теперь не могу работать в фирме, но ведь должен же существовать какой-то другой способ…

Генри качает головой.

– Даже и не начинай. Послушай-ка, ты – великолепна. Мне было очень приятно с тобой работать, и я надеюсь, что наши пути когда-нибудь снова пересекутся. Но не в этот раз.

Он машет бармену:

– Счет!

15

Прошло три месяца, а может, и больше.

Какое-то время убийство в отеле «Лексингтон» оставалось сенсацией, обсуждаемой в интернете, в барах и офисах. Затем звезду телесериала фотографируют в клубе свингеров, туннель Линкольна закрывается на ремонт, а президент отправляет еще больше войск на Ближний Восток.

Жизнь продолжается.

Отец Джесс дает мне небольшую отсрочку по арендной плате. Однако без работы на юридическую фирму мне приходится делать то, чем я бы никогда не занялась без крайней нужды. Вещами, о которых я не люблю думать и о которых больше никто не знает.

Что угодно, лишь бы продолжать играть.