Тимофей подошел к гардеробной нише, а Глаша невольно задумалась о себе. Хорошо, что у них с Игорем не было детей. Сначала ее муж говорил, что надо пожить для себя, потом частенько повторял «а как же твоя карьера и мой бизнес». И Глаша не сопротивлялась этому. Она считала, что он прав. Только в последний год её все чаще и чаще посещали мысли о ребенке. Но как же хорошо, что не сложилось. Иначе все было бы куда сложнее. А так это всего лишь развод, после которого у нее осталась карьера и квартира, а у него бизнес и мебель. Женщина глубоко вздохнула, осмотрела свои пустующие квадратные метры и вдруг почувствовала, что счастлива. А ведь действительно, все куда лучше, чем могло бы быть. Всего несколько часов назад она думала о каком-то там совместно нажитом барахле. Даже всплакнула. А что ей мешает поехать и сейчас же купить новую кровать?

– Тим, так что там на счет штрафа за ложный вызов? – вдруг выдала она. – Оформляй. Паспорт нужен?

– Это ты так торопишься меня выпроводить? – он вопросительно поднял одну бровь и улыбнулся.

– Нет, что ты. Просто, сам видишь, мне даже спать не на чем, а время уже позднее. Еще чуток и все магазины закроются. Мне много чего придется приобретать, но кровать желательно сегодня.

– Так поехали.

– Куда? – Глаша удивленно уставилась на собеседника.

– В магазин, – просто сказал он. – Или ты уже передумала приобретать спальное место?

– Нет. А как же штраф.

– Я не понял, ты кровать хочешь?

– Хочу, – она кивнула и почувствовала себя китайским болванчиком.

– Ну так собирайся, я подвезу.

Тимофей вышел на кухню, параллельно вглядываясь в экран телефона, а Глаша метнулась в гардеробную и стала лихорадочно надевать свитер поверх футболки. В коридоре открылась входная дверь, послышался мужской голос и следом тихий щелчок, оповестивший, что обладатель незнакомого густого баритона ушел.

– Ты готова? – поторопил одноклассник. – Если будешь долго собираться, сможешь купить только надувной матрас или раскладушку.

– Знаешь, уж если на то пошло, то и раскладушка сойдет, – девушка просеменила мимо великана, сунула ноги в ботинки на высоком каблуке и поправила модные брючки.

– Ну ничего себе! – он осмотрел ее с ног до головы. – Подумать только, обувь делает с человеком чудеса: ты стала чуть выше моего локтя.

– Да ладно, – она подошла ближе, – моя макушка тебе почти до плеча, посмотри!

Мужчина нежно коснулся непокорных волос на этой самой макушке и застыл. Глафира притихла, словно подобранный на улице котенок. От прикосновения теплой ладони стало так уютно, что захотелось прильнуть ближе, вдыхая завораживающий аромат мужского парфюма. Она осторожно подняла голову, а Тим переместил ладонь на затылок и наклонился ближе. Очень близко. Глаша чувствовала его дыхание на своих губах и млела от этого ласкового почтикасания.

– По-моему, тебе не стоит надевать высокие каблуки, – он улыбнулся, едва не коснувшись ее губ.

– Это еще почему? – растерялась Глафира.

– Ты становишься слишком… – Тим внезапно отступил на шаг.

– Слишком? – шепотом повторила девушка, чувствуя, как пьянеет от одного его взгляда.

– Досягаемой, – выдохнул Зацепин и от его улыбки не осталось и следа.

Глафира не шевелилась, стоя рядом с ним, она боялась и одновременно желала того, что может быть скрыто за его дурманящим взглядом. Пульс давно превышал лимит положенных скачков в минуту, мысли в её голове наскакивали одна на другую и Глаша уже не помнила, куда собиралась и на кой черт вообще оделась.

– Тучка, – с хрипотцой произнес бывший одноклассник.

– Не называй меня так, – детское прозвище отрезвило и в голове мгновенно прояснилось. – Я сейчас совсем не тучка. Я почти в два раза меньше, чем была в выпускном классе, и в полтора, чем при последней нашей встрече.

Насупившись, Глаша натянула пальто, быстро замотала шарф и подхватила с пола сумочку:

– Пошли, если ты не передумал меня подвезти.

Лифт медленно спускался на первый этаж, а девушку буквально раздирала злость. Она злилась на себя, на свою глупую влюбленность, на Зацепина, который, черт его бери, выглядел так, что его хотелось оставить у себя в плену и не выпускать до скончания дней. А ведь она только сегодня освободилась от брачных оков. Бывшего мужа еще и след не простыл, а Глафира уже засматривается на другого мужчину. Да еще и на кого?! На Тимофея Зацепина, который, еще раз черт его бери, до сих пор видел в ней прежнюю многотонную тучку четырнадцати лет отроду.

– Глаш, – он схватил ее за руку.

– Я сегодня точно останусь без кровати, – высвободив свою ладонь из длинных пальцев, она шагнула из лифта и направилась к выходу.

– Ну, Глаш, – просяще позвал Тимофей. – Ты что, обиделась?

– Нет!

– А позволь спросить?

– Ну? – она резко остановилась и развернулась.

– На что обиделась-то? – он так заразительно улыбался, что ей тут же захотелось врезать по его счастливой физиономии, если дотянулась бы, конечно.

– Не называй меня «тучка», – отчеканила девушка и свела брови на переносице.

– Я не могу, – все так же улыбался Зацепин. – Потому что ты похожа именно на тучку.

– Издеваешься? – она еще больше помрачнела и двинулась к выходу.

– Сколько тебя помню, ты всегда хмурилась, вот как сейчас прям, – он размеренно шагал следом. – Но изначально, Глафира Тучина, позволь напомнить, что ты стала тучкой из-за своей фамилии.

Она застыла у двери и обернулась.

– В классе пятом, – Тимофей сощурил глаза, – ты обозвала Ленку Прохорову Прошкой, а она в ответ крикнула…

– Тучина – Тучка, – опередила Глафира.

– Интересно, а если бы твоя фамилия была, например, Смехова, ну или Весёлова, ты была бы более улыбчивой?

Глаша недоуменно смотрела на Тимофея и первый раз не знала, что ответить. А ведь она действительно все школьные годы расценивала свое прозвище как обзывательство, указывающее на её многогабаритность, но уж никак не на угрюмость или фамилию.

«Тучка» в голове девочки-подростка представлялась в виде чего-то безразмерного и бесформенного, огромного и до жути неприятного. Ее комплекс рос каждый раз, когда к ней обращались одноклассники и каждый раз она обещала себе, что когда вырастет, то обязательно изменится, чего бы ей это ни стоило. И она выполнила данное обещание, и даже забыла о прозвище, которое неприятным осадком осело где-то глубоко внутри. А Зацепин в одно мгновение распотрошил ее внутренний мир и вынудил вспомнить даже то, о чем вспоминать и вовсе не хотелось.

– Пошли, – он снова схватил её за ладошку и потянул на улицу. – А я все думаю, при чем тут твой вес? Я никогда не обращал внимания на твой вес, тебе ли не знать. Да и сам, если помнишь, тоже не был таким, как сейчас.

– Мг, – кивнула она, пытаясь приноровиться к его размашистому шагу.

– Был высоким и тощим, как шпала. Мама все переживала, что очень быстро расту, все таскала меня по врачам, анализы заставляла сдавать. Ел, как слон, а вес при этом не набирал. Все думала, что у меня глисты, стыдно кому сказать!

– Мг.

– Но после школы, года через полтора, все изменилось. И ты могла бы это знать, конечно, если бы… – Зацепин умолк. Слова, которые хотелось высказать, застряли в горле неприятным комом, и он вздохнул.

Глафира знала все, о чем промолчал мужчина и была благодарна ему в этот момент за тактичность. Она была смущена и, выскажи он все как есть, не смогла бы найти подходящих ответа, а оправдываться не было смысла. Они оба знали, что во всем виновата только Глаша.

– В общем, расти перестал, – продолжил после паузы бывший одноклассник, – в качалку начал ходить, пересмотрел свое питание.

– Мг, – едва успевая за ним промычала Тучина.

– Глаш, – он вдруг становился. – С тобой все в порядке?

– Да, – она подняла на него взгляд. – Просто ты так быстро идешь…

Тимофей выразительно посмотрел на сапожки и снова вернулся к веснушчатому лицу:

– Да уж, – он сдерживал улыбку. – Каблуки высокие, но почему-то шаг шире у тебя от этого не стал. Может, тогда лучше кроссовки? В них хоть за мной бегать удобнее будет.

– Зацепин! – девушка свела брови и топнула ногой.

– А что сразу Зацепин? – теперь он улыбался во все тридцать два. – Да ты не просто Тучка. Ты очень маленькая хмурая Тучка.

В следующее мгновение он отступил назад и, достав из кармана куртки ключи, произнес:

– Прошу, – Тим галантно открыл пассажирскую дверцу черного авто.

Девушка без промедления, юркнула на сиденье и глянула на свои ступни. Зацепин определенно прав, в магазин надо было обувать что-то более практичное и удобное.

Уже через двадцать минут бывшие одноклассники расхаживали по торговому центру в поисках подходящего спального места. Всё, на что бы ни падал взор Глафиры, очень напоминало ей стыренное Игорем супружеское ложе. До приезда в магазин, она была уверена, что приобретет нечто похожее на предыдущую кровать. Однако сейчас, глядя на огромные бандуры, ей вовсе расхотелось тащить одну из них в свою небольшую квартирку. В мозгу даже возникла дикая мысль о том, что пора расширять жилплощадь. Ведь у нее снова будет только спальня и кухня. Но эта мысль была отвергнута так же быстро, как и ее появление. Для чего расширение? У нее-то теперь и мужа нет, а разведенке достаточно и одной комнаты. В гости она никого никогда не звала, потому что некогда приемы устраивать. А если и выдавался тихий денек, то она предпочитала просто отоспаться. Это Игорь любил таскать своих дружков и закатывать недовечеринки. Трое мужиков сидели на кухне до глубокой ночи и, якобы, обсуждали свои стратегические шаги по расширению их горе-бизнеса. Глаша в такие дни появлялась дома редко. А в последнее время вообще частенько оставалась на сутки, а иногда и ночевала в своем кабинете на небольшом диванчике, только чтобы не сталкиваться с мужем и его свитой подчехленных пивком бизнесмЭнов.

Остановившись у очередной двуспальной кровати, она поморщилась и обернулась:

– Как тебе?

– Большая, – загадочно произнес Тимофей, который до этого момента молча шагал за девушкой, ничегошеньки не комментируя, не советуя и вообще не влезая в её мысли своим присутствием.

– И все?

– А что еще? – он удивленно поднял брови. – Хочешь узнать мое мнение?

В ответ Глаша лишь сузила глаза и вперилась в него.

– Да ладно, а то ты не знаешь? – он лукаво подмигнул, и девушка поспешно отвернулась, чтоб её румянец остался незамеченным. Было такое ощущение, что, зная ее особенность краснеть по поводу и без, Тим нарочно над ней подтрунивал. – Хорошо, – вдруг его голос зазвучал так, словно он пытался что-то объяснить нерадивому ребенку, – ты в разводе и, если у тебя прямо сейчас нет человека, с которым ты готова прыгнуть в эту самую постель, я бы рекомендовал тебе присмотреться к более выгодному варианту для твоей однушки.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну вот, смотри, – Зацепин ткнул пальцем в плюшевую синюю тахту. – Сложишь и сэкономишь пространство – это раз. Немного дешевле – это два. Функции спального места выполняет превосходно – это три. Внутри ниша для белья – четыре. И пять, в случае чего, на ней очень даже легко поместиться вдвоем, поверь мне.

– Не подходит, – она помотала головой, рассматривая предложенный вариант. – Цвет не тот.

– Цвет, значит, – Тим несколько минут внимательно рассматривал торговый зал, а потом сорвался с места, – пошли!

Схватив девушку за руку, он стал петлять среди рядов мебели. Следуя за ним, как на привязи, Глафира безумно радовалась, что вокруг достаточно объемных препятствий и мужчина не имеет возможности двигаться со своей привычной скоростью. Тем не менее, после резкой остановки, она едва не налетела на его спину.

– Ну, а как тебе такой вариант? – Зацепин повернулся, придержав ее за талию. – И бросай ты это дело с высокими шпильками, расшибешься.

На мгновение у Глаши появилось дикое желание пнуть его этой самой шпилькой по голени. Да так, чтоб у него искры и глаз посыпались, и чтоб он своими двухметровыми ногами скорость не превышал, как минимум, ближайший месяц. Она подняла глаза, переполненная возмущением, но, словив вопросительный взгляд волшебных глаз, решила, что месть отложит на потом, и-таки повернулась к объекту его предложения. Перед ней стояла почти такая же тахта, как и предыдущая, однако выглядела в сотни раз шикарнее: с более высокой спинкой и большими подлокотниками, а ткань словно угольно-черное кружево на поверхности более плотной кроваво-красной материи. Крутившийся рядом консультант описывал все достоинства данного великолепия странной парочке напротив. Одним движением он потянул за скрытую петельку, и тахта разъехалась. Глаша затаила дыхание. Не обращая внимания на потенциальных покупателей, она уже прикидывала, как эту громадину внести в ее крохотную однушку. Больше всего ее радовал цвет, который идеально подходил к яркому дедушкиному торшеру.

– Нет, слишком вульгарно! – брезгливо сморщила носик девица и обратилась к седовласому толстячку. – Сёмочка, я хочу кровать! Большую! С балдахином!

Сёмочка, видимо, намотав по городу ни один десяток километров между магазинами и столько же по самим магазинам, был совершенно не рад тому, что его длинноногой Барби снова ничего не приглянулось. Он достал платочек, протер лоб и вяло согласился на балдахин.

– Мы тоже идем дальше? – прошептал Тим у самого уха.

– Не угадал, – Глаша лучезарно улыбнулась и осторожно коснулась локтя консультанта. – Молодой человек, я готова забрать эту модель прямо сейчас.

19 лет назад. 7 Марта.

– Ой, девочки! Как думаете, кому в этом году Зацепин подарок подарит? – Лиля мечтательно закатила глаза и улыбнулась.

– Да ладно, тебе, Лилька! Все знают, что он тебя домой провожал, – Танька ухмыльнулась и торопливо стала завязывать шнурки на кедах.

– Вот-вот, – Оля завидуще кинула взгляд на одноклассницу и тоже стала переодеваться на физкультуру. – Лучше расскажи, целовались хоть?

– Целовались, – Лиля очень старалась выглядеть смущенной, но выходило у нее так-себе. – И вчера, и позавчера.

– Так он тебя только первый раз позавчера и проводил, – удивилась Танька. – Врешь ты все!

– Не вру! – в мгновение разозлилась красотка класса. – У Маринки из параллели спросите. Он до этого с ней встречался. Зацепин всегда девчонок лапает на первом свидании.

– Глаш, – въедливая Танька решила докопаться до истины. – Ты же с Маринкой в одном подъезде живешь, и ваши мамки дружат. Расскажи, что знаешь.

– Ничего не знаю, – Глаша отвернулась и, сопя, стала завязывать шнурки. – И знать не хочу.

– Да ладно тебе. Всем же известно, что Маринка даже на день рождения к тебе приходит.

– Они всей семьей приходят, как и мы к ним. Но это не значит, что мы с Мариной подруги.

– Ну да, – хмыкнула одноклассница, – с Тучкой попробуй подружись. Вон какая недовольная все время.

– Да просто наша Тучка сама влюблена по уши в Тима, – вклинилась Катерина.

– Дура, ты, Катька, – Глафира подвязала косу лентой и, краснея, вышла из раздевалки.

– Девочки, ну что пристали-то? – голос Светки приглушенно просачивался в коридор. – По-моему, в него все влюблены. Тоже мне новость.

– Вот бы с ним погулять, – мечтательно произнесла Катька. – И все же интересно, как мальчишки нынче распределились с подарками. Нас-то в этом году на одну больше.

– Кто-то без подарка останется, – отозвалась Лена. – Лучше бы Тучина. Ей каждый год никто из парней не хочет дарить. Всегда отказываются.

– Посмотрите-ка, Прошка до сих пор не может простить Глаше свое прозвище, – вклинилась Танька Вилковская.

– Заткнись, Вилка! – тут же вспылила Прохорова.

– Девчонки, Палыч идет, – Глаша вошла в раздевалку и в ней тут же воцарилась гробовая тишина.

– Спасибо, – беззвучно сказала Оля, сообразив, что Тучина схитрила.

– Вы бы переодевались быстрее, через минуту звонок. Если Палыч влетит на ваш шум, то мы сегодня весь урок бегать будем, – выдала Глафира на одном дыхании.

– Вот тут ты права, – проворчала Таня. – Чуть что, сразу бегать. Вечно ему все не так.

– Кто бы говорил, – съязвила Лена и уставилась на обидчицу.

– Девочки, ну хватит уже. Неужели обязательно надо ругаться? – Глаша покачала головой. Она, как и остальные девчонки, прекрасно понимала, чем в очередной раз закончится перепалка Вилковской и Прохоровой. Они опять окажутся в кабинете директора. Сначала вместе, потом с родителями. Потом родители Лены будут обвинять родителей Тани в невоспитанности их дочери. На протяжении многих лет этот сценарий не менялся. Хотя бы раз в год эти фурии драли друг другу волосы и портили одежду. Но очень удивляло то, что, будучи в одиннадцатом классе, они готовы были сцепиться снова.

Из раздевалки все выплыли дружным гуртом и направились в спортзал. Сегодня Палыч в счет предстоящего праздника предложил поиграть в волейбол и весь класс поддержал его громким улюлюканьем и хлопками.

Не смотря на свой маленький рост и довольно округлые формы, Глаша с удовольствием прыгала у сетки и с точностью профессионала подавал мяч. Это единственное, что она умела на уроке физкультуры, и что захватывало её не только физически, но и морально. Девушка концентрировалась на игре, отключалась от всех проблем, безумно радуясь внутреннему состоянию. Однако, сегодня соперничество Вилки и Прошки совершенно не давало сосредоточиться на игре. Оказаться с ними в одной команде уже было сущим наказанием, так как обе одноклассницы до ужаса боялись мяча. И пусть бы себе стояли тихонечко, как обычно, так нет же, девчонки постоянно язвили, толкали друг друга и всем своим видом показывали, что начатая в раздевалке ссора обязательно продолжится.