Я взялась за цепь и направилась к сосне. Джо Кэлхун внимательно следил за мной.

– Что ты делаешь?

– Помогаю вам.

– Это лишнее.

– Я хочу отработать воду, которую вы мне дадите.

Джо с удивлением склонил голову набок и хмыкнул.

– Ну, как хочешь. Я вроде видел, как ты выступаешь. Ты из той семейки, которая разъезжает по округу и поет песенки? Ты и есть из тех самых Стамперов?

– Да. И вот сейчас я ищу свою родню.

– Извиняй, не видал их, – покачал головой Джо и почесал руку.

Мне очень хотелось сказать что-то в ответ, но слова застряли в горле здоровенным валуном. К счастью, Джо показал на ту часть дома, по которой пришелся удар сосны, и пояснил очевидное:

– Дерево старое, вот его буря и повалила.

Выглядел он при этом так, словно не мог взять в толк, как такое вообще могло получиться.

– Так вы, значит, с сыном одни? Больше никого?

От моего вопроса ему стало не по себе, и он неловко пожал плечами. Слова у него встали поперек горла, как только что у меня. Я всмотрелась повнимательней в деревянные обломки под сосной. Меж ними трепетал на ветру зажатый кусок какой-то материи – то ли занавеска, то ли скатерть. Я уже собралась повернуться обратно к Джо, как вдруг заметила нечто странное, нечто такое, чего тут никак не должно было быть. Как только до меня дошло, на что я смотрю, у меня возникло ощущение, будто кто-то взял и столкнул меня с огромной высоты. Желудок взметнулся к горлу. Я глядела на торчащую из-под обломков человеческую ногу – сине-лиловую, словно свекла. Развевающаяся на ветру ткань была частью платья. Я попятилась, открывая и закрывая рот, словно вытянутая из воды рыба. Слова настолько глубоко застряли у меня в горле, что их никак не получалось вытянуть наружу. С тревогой я уставилась на Джо Кэлхуна. Мне не хотелось верить своим глазам. Пока я переваривала увиденное, с лица молодого человека не сходило стоическое выражение, тогда как его сын снова принялся всхлипывать. Джо вытащил из кармана платок и протянул его сыну.

Показав рукой на торчащую из-под руин ногу, мужчина, запинаясь, произнес:

– Вчера весь день пытались ее вытащить. Ее и дочку. Она на руках ее держала. Это Салли, моя жена, и Джози – ей и двух лет не было.

– Ужас какой… – я, наконец, нашла в себе силы заговорить. – Я вам очень сочувствую.

Джо придвинулся поближе к распухшей торчащей ноге и уставился на ткань, которую трепал ветер. Мне стало жутко от мысли, что мужчина сейчас возьмет и дотронется до этой ноги. Жужжали мухи. Некоторые садились на ногу. Джо махнул рукой, чтобы их отогнать.

– Само собой, все произошло очень быстро, – бесстрастным надтреснутым голосом произнес он. – Я как-то сразу понял, что ее больше нет в живых. Сперва пытался вытащить ее голыми руками. Дохлый номер – тут с места ничего не сдвинешь. А сегодня я нашел нашего мула – выше по течению. Может, с ним у нас и получится. – Он снова глянул на меня и добавил: – Ни к чему тебе на такое глядеть. Давай я принесу тебе воды, и ступай своей дорогой.

– Нет уж. То есть я хочу сказать, что вода мне и вправду нужна, но только и вам я помогу. Что мне делать? Говорите!

Джо Кэлхун уставился на мои ладони, и я их сжала в кулаки, чтобы спрятать следы от мозолей. Парень словно прикидывал, насколько у меня сильные руки.

По всей видимости, осмотр его удовлетворил, поскольку он сказал:

– Ладно, если не возражаешь, можешь помочь Лайлу.

Я подошла к мальчику – миниатюрной копии своего папы. Он отводил взгляд, избегая смотреть мне в глаза. На его личике застыло совсем недетское выражение, и потому я прошептала:

– Я очень, очень тебе сочувствую…

Он мне не ответил, только быстро вытер глаза, после чего мы вместе стали обматывать цепь вокруг ствола. Лайл убедился, что другой край цепи надежно закреплен на сбруе мула. Вскоре все было готово. Мальчик взял поводья и встал аккурат позади мула, словно собираясь пахать землю.

– Пшел, – буркнул он и хлопнул поводьями. Мул с готовностью навалился и принялся тянуть. Я не желала смотреть на то, что творится у меня за спиной, поэтому сосредоточила внимание на муле. Лайл последовал моему примеру. Джо Кэлхун повел мула сперва налево, потом направо. После нескольких секунд напряженных усилий мы услышали позади нас тяжелый удар.

– Тпру! – крикнул Джо.

Я все никак не могла найти в себе силы оглянуться. Мужчина потрепал мула по загривку и медленно посмотрел туда, где только что лежал ствол дерева. Когда Джо опустился на колени, я ума не могла приложить, что мне делать. Мне не хотелось смотреть в сторону хижины. Я никогда прежде не видела столь кошмарных картин и не горела желанием лицезреть их сейчас. По сравнению со случившимся, история Коя Скиннера казалась байкой, рассказанной в какой-нибудь радиопередаче. Папа, конечно, делился всякими ужасными историями, которые порой происходили у него на работе. Про то, как деревья валились не туда, куда нужно, про поломки оборудования и прочие происшествия, в результате которых люди лишались пальцев, рук, ног и жизней. Однако одно дело слушать, и совсем другое – видеть такое своими глазами. Джо поманил к себе Лайла. Я во все глаза уставилась на свои грязные, искусанные комарами руки и расцарапанные ноги. Мальчик, пролетев мимо меня, бросился в объятия отца. Я отвела взгляд. Лайл снова принялся всхлипывать. Подняв взор к небу и сосредоточив на нем все свое внимание, я задумалась над тем, отчего таким хорошим людям приходится так сильно страдать. Мама любила повторять, что пути Господни неисповедимы, но я все равно никак не могла смириться с тем, что на долю какого-нибудь славного малого выпадают столь тяжелые испытания. Это ведь несправедливо! Оторвав взгляд от неба, я перевела его на уцелевшую часть дома, после чего медленно, очень осторожно переместила его туда, куда рухнула сосна. Скользнув глазами по ноге миссис Кэлхун, я подняла их чуть выше. Женщина лежала, прижимая к себе нечто, напоминавшее какой-то сверток. С тяжким сердцем я разглядела крошечные ручки и ножки. Я заморгала – мне показалось, я разглядела какое-то движение. Я прищурилась. Господи! Маленькая ножка и впрямь пошевелилась. У меня перехватило дыхание. Я кинулась к миссис Кэлхун и ее маленькой дочке по имени Джози.

– Не надо! – закричал мне вслед Джо. – Им не помочь. Они погибли.

Я все бежала. Я увидела, как головка, покрытая вьющимися золотистыми волосами, заворочалась из стороны в сторону. Ручонки оттолкнулись от тела матери. Девочка отодвинулась от погибшей, той, что спасла ей жизнь, и села. Кроха со взъерошенной шевелюрой, напоминавшей нимб, заголосила что есть мочи. За спиной я услышала топот ног. Миссис Кэлхун была мертва, в этом у меня не оставалось ни малейших сомнений. На ее голове зияла страшная рана, не затронувшая лицо, которое по-прежнему оставалось прекрасным – столь же прекрасным, как и крики девочки, которая невесть как осталась жива. Я перелезла через обломки, протянула к ней руки и вытащила ее из развалин. Малышку, всю перемазанную в грязи, покрытую запекшейся кровью и прилипшими листьями, так и била дрожь. Она вцепилась мне в платье словно клещ. Несло от нее ужасно – за время, проведенное под завалами, бедняжка неоднократно обделалась.

Держа ее со всей осторожностью, я выбралась из развалин – лишь немного поскользнувшись из-за грязи, которая их покрывала. Джо Кэлхун протянул к дочке руки, и Джози тут же подалась к нему. Лайл, будто бы завороженный зрелищем удивительного спасения сестрички, стоял как вкопанный и моргал красными от слез глазами.

Через несколько секунд он пришел в себя, подошел к сестре и принялся поглаживать грязной рукой ее покрытую ссадинами и синяками ногу. Казалось невероятным, что девочке удалось выжить – тело матери укрыло ее от сосны, которая непременно раздавила бы Джози в лепешку. Чудо, истинное чудо. И при этом как же печально, что женщине пришлось заплатить за жизнь дочери собственной жизнью.

– Поверить не могу, – сказала я.

Джо Кэлхун зарылся лицом в спутанные волосы дочери. Девочка утихла, положив голову на плечо отца.

– Это чудо. Чудо Божье, – промолвил он в ответ дрожащим голосом.

– Точно, – согласилась я. Именно это я и сама хотела сказать.

На меня вдруг накатила невероятной силы надежда, что и мне в скором времени удастся встретиться с родными.

– Хорошо, что я задержалась, но мне, пожалуй, уже пора, – вздохнула я и кивнула на развалины избы, среди которых лежало тело жены Джо: – Я вам очень сочувствую. Мне очень жаль, что все так получилось с миссис Кэлхун и вашим домом.

– И что ты собираешься делать? – спросил Джо Кэлхун.

Я посмотрела в ту сторону, откуда пришла, махнула в том направлении и пожала плечами:

– Буду дальше искать своих. Может, они уже ждут меня дома. Ну, если у нас остался дом. А если нет, я сама стану их там ждать.

– Ты, часом, не знаешь семейство Пауэллов? – спросил Джо Кэлхун. – Они как раз живут неподалеку от Стамперс-Крик.

Его вопрос меня озадачил.

– Знаю, – кивнула я. – Они наши соседи. От нас до них рукой подать.

– Увидишь их, передай, что у нас все в порядке. Ну, кроме Салли. А если кто сюда заглянет и будет искать тебя, я, само собой, передам, что тебя видел, и скажу, куда ты отправилась.

– Большое спасибо.

Я помахала им рукой и пошла восвояси. Прежде чем мои новые знакомые пропали из виду, я оглянулась лишь один-единственный раз. Джо Кэлхун смотрел мне вслед, а маленькая Джози сидела у него на руках, все так же положив голову ему на плечо. Рядом стоял Лайл. Затем они развернулись и двинулись к телу миссис Кэлхун. Я повернулась и, устремив взгляд перед собой, двинулась вперед. Вскоре я оказалась на том самом месте, где судьба свела меня с Леландом Тью. Я зашагала дальше, размышляя о Джо Кэлхуне. Мысли о нем все никак не шли у меня из головы. Как же это поразительно, что его дочка все же осталась в живых. Тот факт, что он знаком с семейством Пауэлл, удивлял меня куда меньше, хотя мне и казалось странным, что мы не свели знакомство с Джо раньше.

Через час я уже жалела, что забыла взять воду, которую Джо мне предлагал. Миновав не по сезону полноводную Милл-Крик, я добралась до дороги, которая вела в Стамперс-Крик. От осознания того, что я уже совсем рядом с домом, мне стало радостно-радостно! Я запела – отчасти для того, чтобы нарушить царившую тишину, отчасти – чтобы развеять одиночество. Солнце сияло во всю свою силу, и я радовалась, что доберусь до цели засветло. Я остановилась, чтобы передохнуть и накопить силы для последнего рывка. Присев на один из корней поваленного бурей дуба, я допила остатки воды. Это мне не сильно помогло унять жажду. Достав жестянку, я съела еще два крекера, надеясь отогнать дурноту, вроде той, что накатывает, когда все начинает с бешеной скоростью кружиться вокруг. Я чуть тряхнула жестянку, заглянула в нее и насчитала всего шесть крекеров.

Захлопнув крышку, я пустилась в путь по разбитой, заваленной всякой дрянью дороге. Я обратила внимание на то, что колеи от колес, успевшие образоваться за много лет, исчезли без следа, скрытые под наносами ила и грязи. На западе в голубой дымке виднелась гора Калоуи – как, наверное, и миллионы лет назад. Напротив на фоне синего неба виднелась иззубренная гряда холмов, перемежавшихся перевалами и долинами, чей цвет варьировался от сочно-зеленого до темного – в зависимости от игры света и тени, которую отбрасывали вершины и запутавшиеся меж них облака. Эта картина никогда мне не приедалась. Я медленно вдохнула и выдохнула, чтобы собраться с силами перед последним отрезком пути и тем, что увижу, добравшись до цели. Остаток дороги я преодолела молча, без всяких песен.