Цитаты из книги «Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа»

Идея о том, что за фигурами реальных родителей стоят их духовные эквиваленты, является общераспространенной и в наши дни, и она живет в институте «крестных» отца и матери, принимающих ребенка при крещении, а затем участвующих в его духовной жизни. В этом обычае отражен тот психологический факт, что образ реального отца у ребенка нагружен чертами архетипа «Отца», то есть Самости со всеми ее духовными смыслами и образами, распространенными в культурах всего мира.

юнгианского подхода, который требует выхода за пределы редукционистских интерпретаций и рассмотрения телоса, то есть цели этих фантазий, а также их архетипического содержания.

Эти фантазии помогали Густаву сохранять надежду, они предоставляли ему внутреннее убежище, в котором он мог укрыться от убийственного отчаяния, которое преследовало его днем.

Что-то сломалось во мне тогда, – говорил он мне сорок лет спустя, – Я умер для внешнего мира, стал как пустая оболочка, шелуха. С этого момента я никогда не мог сам подниматься по утрам. Ничто больше меня не интересовало. Так продолжалось до тех пор, пока я не приехал в Америку…»

Ее часто преследовали ненавидящие голоса, представляющие темную сторону внутренней фигуры, оберегающей ее

Самость (образ Бога) является амбивалентным, содержит в себе доброе и злое, духовность и сексуальность, образуя структуру первичного процесса, то есть представляя собой часть глубокой психе. Это обычно означает, что каждое темное побуждение в бессознательном (врожденный пусковой механизм) имеет свой духовный образ (трансцендентную функцию) и, следовательно, является частью Самости.

Самость «ошибочно» принимает все последующие благоприятные изменения в отношениях между я и внешним миром лишь как новое издание прежнего опыта травматических «попыток» ребенка взаимодействовать с его внешним окружением и реагирует в соответствии с этой оценкой. Так мы получаем защиту, которая служит главным сопротивлением изменениям, индивидуации и психотерапии.

благополучные первичные отношения и формирование надежной оси «Эго – Самость», являются основой всех переживаний религиозного или любого другого вида экстаза, в котором нуминозному позволено растворить границы Эго, и Эго, отказавшись от своей доминирующей роли, временно возвращается в Самость.

Если приближается инсайт или становится вероятной интеграция, над Эго нависает угроза возможного повторного переживания невыносимого аффекта, тогда в ответ начинает действовать защитное расщепление.

один полюс (ментальный) атакует другой (аффективный), разрушая, таким образом, психологическую структуру и оставляя без подпитки уже достаточно хрупкое Эго. Травма, с одной стороны, вызывает вулканический аффект, а с другой, вырывает его из образной матрицы.