5

Филь обладал воистину магическим умением покидать дом без единого крайта в кармане, когда семье особенно были нужны деньги, и возвращаться с мешком золота. Тогда, в марте 1348-го, когда он провернул это в очередной раз, никто уже сильно не удивился. Что нас удивило – это то, что заодно он привёз согласие своей надменной невесты провести их и нашу с Яном свадьбу в один день, от чего Меттина поначалу наотрез отказывалась…

Габриэль Фе. Детские воспоминания, из архива семьи Фе

До рассвета оставался час, когда Филь проснулся и осознал, что славно выспался, невзирая на вчерашние переживания. Совершив туалет, он вышел на улицу, обвёл взором серый небосклон, не увидел на нём облаков – и его настроение ещё более улучшилось.

Вспомнив о пришедшей накануне идее забрать золото, спрятанное годом ранее в амбаре, он направился туда, однако по пути осознал, что яма там глубокая и в ней сейчас ничего не увидать. Тогда он свернул на конюшню.

Он обнаружил своего коня занятым раздачей знаков внимания кобыле Меты по соседству. Внимание не отвергалось, и Филь счёл это за хороший знак.

Ветер был недоволен тем, что его отрывают от ухаживания и выводят из стойла, и он цапнул Филя за плечо. Но когда юноша взял щётку, обрадовался, что его будут чесать, и подобрел, подставляя бока и шею. Когда Филь завёл коня обратно, небо значительно посветлело, и юноша направился в амбар.

Дыра в полу оказалась завалена старыми колодами, как в прошлый раз. Оттащив их в сторону, Филь заглянул в земляной колодец. В нём не было видно ни зги. Решив, что была не была, а он хотя бы на ощупь найдёт своё золото, Филь спрыгнул туда. Как в прошлый раз, ему ободрало кожу какими-то колючками. Он приземлился на кучу чего-то жёсткого, которая поехала под ним в стороны с мелодичным звоном.

– Ага, вот я к тебе и вернулся, – пробормотал Филь, присев на корточки и подгребая монеты к себе. – Тут точно хватит на свадьбу!

Зажав в кулаке несколько золотых, он задрал голову и внезапно вспомнил, что вылезти отсюда без посторонней помощи нет никакой возможности. Устроившись на корточках, он приготовился ждать, когда в доме проснётся кто-нибудь и вызволит его из западни.

Но не в его характере было сидеть, ничего не делая. Поёрзав, Филь опустился на колени и принялся ощупывать земляные стены, надеясь найти отсюда другой выход. Выхода он не нашёл, но стенка колодца с одной стороны вдруг мягко подалась под его руками.

Орудуя ладонями как черпаками, Филь выгреб кусок стенки себе под ноги и оглушительно чихнул: воздух в открывшемся перед ним тоннеле был застарелый и почему-то колючий. Филь решил, что не время ему лазить сейчас по грязным тоннелям, и затолкал грунт ногами обратно. Ещё через десять минут он услышал, как хлопнула дверь в дом.

– Эй, спасите меня! – озверев от пустого времяпрепровождения, заорал он. – Я в амбаре!

Звук собственного голоса в закрытом пространстве оглушил его. Через минуту над колодцем склонилась взъерошенная голова Яна.

– Чем это место тебя так привлекает, зачем ты опять залез сюда? – поинтересовался он и, вспомнив давние события, добавил: – А, понял! Сейчас принесу верёвку!

Отправив золото наверх с помощью друга и своей рубашки, Филь сам вылез из ямы.

– Хватит на свадьбу, как думаешь? – спросил он, рассматривая поблёскивавшие в утреннем свете монеты на полу амбара.

– Здесь хватит на три, – заверил Ян. – Собирай, ссыпай в подседельные сумки и пошли завтракать. Валда уже сервирует.

Маленькая кухарка дома Хозеков была невероятно шустрая. Боясь, что Хозеки быстро съедят самое вкусное, Филь торопливо последовал совету и, выходя из конюшни, столкнулся с Метой.

– Собираешься домой? – спросила она.

В сегодняшней Мете не осталось следа от вчерашней. Лицо её было осунувшееся, под глазами залегли тёмные тени.

– Собираюсь, – сказал Филь и невольно шагнул ей навстречу.

Она тоже сделал шаг к нему. Взгляд её сделался напряжённым и трогательным. Не выдержав, Филь схватил девушку в охапку и горячо поцеловал. Уже в следующую секунду она отпрянула от него, отскочила в сторону и, склонив голову, выставила перед собой ладонь, запрещая ему приближаться.

– Охолони! Ты знаешь, что перед твоим напором мне не устоять. – Она коротко рассмеялась. – Кузнец!

Так Мета назвала его в день, когда Филь отправился в Старый Свет охотиться на Валафара. Тогда она смело поцеловала его в обществе всех вельмож Империи. Что изменилось с того дня и почему сейчас надо делать из этого трагедию, когда он вернулся целый и невредимый, Филь не понимал.

– После вчерашнего ужина охолонуть не составляет никакого труда, – мрачно заметил он, ощутив голодное бурчание в животе. – Ибо я хочу есть так, что у меня зубы скрипят.

Мета сказала:

– Ага!

И зашагала в сторону дома. Он присоединился к ней, на ходу протянув руку к её талии. Она гибкой змеёй отпрыгнула от него.

– Даже не мечтай! Иди вон руки помой, они у тебя по локоть в земле.

Филь отправился к колодцу, а зайдя в дом, обнаружил семейство Хозеков за обеденным столом. На огромном, раскрашенном цветами блюде красовалась россыпь варёных яиц, от которых поднимался пар, ломти свежевыпеченного хлеба, затмевающие своим ароматом всё вокруг, истекающие соком охотничьи колбаски, ваза с вареньем и свежее масло. Посреди стола стоял жбан с сывороткой.

– Ну это совсем другое дело, – обрадовался Филь, не заметив, что произнёс это вслух.

– Шевелите челюстями, обжора Фе идёт, – воскликнул Ян. – Филь, только не съедай всё сразу, оставь нам что-нибудь!

Поздоровавшись с господином Хозеком, Филь уселся за стол и принялся ликвидировать нехватку энергии, возникшую после вчерашних экзаменов, длинной дороги и эмоциональных вывихов Меты. Он старался делать это чинно и неторопливо перед лицом невесты, которая в Алексе всегда сидела в стороне и не мешала ему наслаждаться едой, а сейчас оказалась прямо перед его носом.

– Слышал, ты уже достал свои монетки из амбара? – поинтересовался хозяин, с опасным энтузиазмом налегая на охотничьи колбаски. Филь поторопился взять себе несколько.

– Угу, – промычал он с набитым ртом.

Господин Хозек прищурился и стал похож на старого лиса.

– То есть дело можно считать решённым? – Он покосился в сторону дочери.

– Решённым, – не двинув бровью, ответила Мета, намазывая хлебный ломоть вареньем.

– Так, может, и день назначим один, чтобы дважды не мучиться? – спросил Ян. – Габриэль опять интересовалась.

Его сестра нахмурилась.

– А мы отказались от совместной свадьбы, как всегда, или нас уже и не зовут? – спросил господин Хозек между колбасками.

Филь опустил нос к тарелке, чтобы скрыть усмешку, представив реакцию Габриэль на «дважды не мучиться»: девушка рассматривала свадьбу как своё высшее достижение и могла не на шутку оскорбиться.

– Или два разных дня на худой конец, – продолжил Ян.

Разные дни не устраивали Филя ни со стороны затрат, ни со стороны долгих мучений в формальной одежде. Он глянул на Мету, припомнил недавние дипломатические лекции и сказал, потянувшись за сывороткой:

– Не надо, мы можем оказаться в неприятной ситуации.

Налив себе кружку, он сообразил, что Хозеки уставились на него, ожидая продолжения.

– Чего непонятного? На свадьбу, где одним из отцов является главный имперский архивариус, должны явиться высшие вельможи. Но на две подряд они вряд ли пойдут. В особенности личности вроде Клемента и Флава. А вы будете потом всю жизнь ругаться, чья свадьба оказалась важнее. Особо увлекательно будет то, что, в силу наших обстоятельств, ругаться мы станем как внутри каждой семьи, так и между, счастье-то какое!

– Ты быстро умнеешь в нашем обществе, – одобрительно произнёс господин Хозек. – Я ещё в самый первый раз заметил.

– Согласен, – ухмыльнулся Ян и отсалютовал отцу кружкой.

– Нашли великого мыслителя, – иронично усмехнулась Мета. – Не за это я его люблю!

Она улыбнулась Филю, и ему стало легко на душе: всё встало наконец на свои места, как он того хотел.

– Тогда решено, – резюмировал Ян. – Когда ты вступаешь в чин?

– С первого июня.

– Ну вот первого и сыграем, чтобы ты мог покрасоваться в новом мундире.

– Интересно, в каком виде заявится на свадьбу наш император, если вообще заявится? – ковыряя в зубах, невнятно проговорил господин Хозек. – Одетый как положено или как в нашу последнюю с ним аудиенцию: в домашнем халате и жутких онучах?

– Он в тулупе придёт, – сказал Филь. – У него их шесть, он их меняет каждую неделю по кругу, но все они одинаково заляпаны и обтрёпаны.

– А что, людям это может понравиться, – рассудил хозяин, – немного декаданса придаёт свадьбе шарм.

Более им было нечего обсуждать, кроме организационных вопросов, которые они договорились разрешить в Кейплиге, куда господин Хозек с детьми собирались на следующей неделе, а всякие цветочки, посуду и еду планировалось согласовать по почте. Пора было уносить ноги, дабы избежать нешуточных телесных страданий, заключил Филь про себя.

– Прокатиться верхом не желаешь напоследок? – спросила его Мета в конце завтрака.

– Лучше до ворот пешком, – после размышлений ответил он.

Господин Хозек хмыкнул, поднимаясь из-за стола.

– Я же говорю, он умнеет не по годам!

Ян выудил из кармана толстое письмо и вручил его Филю:

– Отдашь Габриэль!

Когда Филь вышел из конюшни с конём в поводу, снаружи его ждала Мета.

– Дивная погодка, – проговорила она, беря его под другую руку.

– Чудесная, – согласился он.

– Когда тебя ждать назад?

– Первого июня. У меня полно дел.

– Сможешь до июня вырваться сюда на денёк?

– Никаких шансов. А потом, мои дела это и твои дела; они приносят деньги.

– У меня самой полно денег.

– Оставь их Яну. Я больше заработаю!

– Самомнения тебе не занимать.

– Весь к твоим услугам… Мне сильно не хватает тебя в Кейплиге.

– Для полного счастья или для ровного счёта?

– Змея! – только и сумел сказать он.

– Да, это я. Боишься?

– Опасаюсь. Даже сейчас. К примеру, кто знает, с какой целью ты провожаешь меня к воротам.

– Тогда я боюсь даже предположить, о чём ты думал, когда я звала тебя прокатиться верхом.

– Тут как раз всё очевидно: конюшня – лошади – сено – сеновал.

– Ты неисправим!

– Я вернусь первого июня и обеспечу тебе возможность рассказывать мне обо мне всю мою оставшуюся жизнь.

– Неужели ты собрался заключить бессрочный контракт?

– У меня нет выбора. Мне понадобится всё время Вселенной познакомиться с тобой поближе.

– Это противозаконно!

– Тогда заключим контракт с автоматическим продлением.

– Я люблю тебя, Филь Фе.

– Я тоже люблю тебя, Мета. Но меня ждут дела!

Про дела было враньё от начала до конца. Он мог отложить дела, придумав тысячу причин, почему не может покинуть Менону. Однако сейчас он спасал свой рассудок, потому что девушка, идущая с ним под руку, сводила его с ума.

Филь не осмелился даже поцеловать её, только улыбнулся ей широкой улыбкой, вскочил на коня и поскакал в столицу, ещё не зная, что едет навстречу тому, что изменит жизнь Нового Света раз и навсегда.

****

– Дорогой подмастерье, мы крепко облажались!

Бросив эту загадочную фразу, император встал, уперев руки в бока, и задрал вверх кудрявую голову. Он стоял на решётке, установленной поверх метровой дыры в полу, которая вела к подземной реке, точно под огромной линзой в крыше Западной башни. Было раннее облачное утро, и стоять там было безопасно.

– Мы просчитались с фокусом, – продолжал он, – я это обнаружил вчера. Он на два метра выше, чем нужно. Эта линза уже стоила нам столько, что Клемент скоро сживёт меня за неё со свету – я же заказывал стекло в Венеции. У нас не варят его такого качества и размера.