10.

Сколько он уже был в бегах? Месяц? Собственно, как выяснилось, даже в наш технологический век – ничего сложного. Стянуть немного наличности там, тут, пару раз посетить игорный дом, приумножить финансы за покерным столом (только покер, никаких тебе рулеток и прочей надежды на удачу), и снова в путь.

Быстро обзаведясь необходимой суммой, он достаточно просто отыскал людей, которые смогли ему помочь с новыми документами, учетной записью с базе данных, открытием счета в банке в котором он никогда не собирался бывать… Пользование банкоматами, конечно, вызывало определенные сложности, поскольку их камеры, само-собой, умели распознавать лица и был риск того, что его физиономия засветится. Она, наверное, и светилась. Просто он не считал своих преследователей идиотами, и полагал, что они совершенно резонно не будут высылать какую-нибудь там опергруппу к банкомату с которого он полчаса назад снимал наличные. Какой смысл? Кто торчит у банкомата полчаса? А если и торчит, что станет делать опергруппа? Ну, ладно, ладно – он с ними поделится, так и быть.

Попутно он исследовал свои новые возможности. Сперва – осторожно. Например, приобрел наручники, нацепил… а потом разорвал небрежным движением. Здоров, нечего сказать. Но наручники тоже денег стоили, между прочим.

Пытался резать себя ножом. Дурацкое занятие – как в дешевом слэшере, – но нож не резал.

При всем при этом, достаточно долго он не чувствовал в себе никаких глобальных изменений. С чувством равновесия и координацией у него всегда было слава богу – ничего сложного, надо просто тренироваться и следить за собой. А с момента когда он стал калекой… Ну, тут любые изменения будут глобальными. Но он умел вспоминать, смог (во всяком случае, ему так казалось) сравнить себя нынешнего с тем, что был много лет назад. Казалось – ничего нового. Почти.

Со временем выяснилось, что нового предостаточно. К неуязвимости и какой-то кошмарной физической силе (которую, кстати сказать, он большую часть времени и не чувствовал), способности двигаться с невероятной скоростью, обострившимся слухом, зрением и прочим дешевым набором супергероя из мультика, выяснилось, что он способен намного быстрее и лучше усваивать информацию. То есть вот до пугающего. Он проглатывал по две-три книги в день. Любые. Скачивал на смартфон, читал с бешеной скоростью, как ни странно, все запоминал и понимал, а потом удалял и качал новые. Совсем как-то не по-суперменски.

Если понять что-то не удавалось, он скачивал то, что могло помочь. Если для чего-то не хватало знаний и образования… Бог ты мой, только теперь он начал осознавать какое это классное изобретение – интернет. Ответ на любой вопрос он мог найти за три минуты. А если ответ его не устраивал, он сегментировал и формулировал новые вопросы.

Разумеется, речь не шла о беллетристике, поэзии и прочей философии. На беллетристику не было времени (да и не так чтобы много было приличной беллетристики), а философия… Он еще в прежние времена терпеть не мог этот кривой чугунный шаблон «Один мудрец сказал». Не нужно было обладать его нынешними способностями и какой-то почти патологической жаждой знаний, чтобы ненавидеть красивые фразы, которые были обрушены на головы несчастного человечества именно потому что красивые, а не чтобы донести информацию. Нет, он никого не собирался ни в чем убеждать, или разубеждать – слава богу, хоть это в нем осталось от прежнего – ему было плевать. Но ему и раньше хватало того немногого ума, чтобы понять, что «Все, что тебя не убьет…» ну вот ни фига не сделает сильнее. Ницше²⁴, само собой, казалось, что он выдал нечто умное. На своем опыте Макс мог ему возразить, что вот лично ему, Ницше, можно оторвать ноги, и понаблюдать насколько это сделает его, Ницше, сильнее. Не убьет, конечно, но… И Лао-Цзы²⁵, предлагавшему сидеть на берегу реки в ожидании проплывающего трупа врага стоило бы посоветовать почаще оборачиваться. Чтобы труп врага, не пожелавший проплывать и вообще становиться трупом, не подкрался сзади и не отоварил по премудрой лысине тяжелым предметом.

Он глотал книги по психологии (с некоторым удивлением открывая для себя, что многое, оказывается он и так уже знал и понимал), физике (поражаясь тому, что вообще может хоть как-то понять о чем там речь), математике (с тем же недоумением)… Он буквально набил свой мозг информацией о новых технологиях, программировании, принципах работы систем и прочем, прочем, прочем… Вскоре он вдруг осознал, что ему уже не нужна помощь, чтобы взломать базу данных и слепить для себя новый профиль или историю.

Он даже всерьез раздумывал о том, чтобы влезть в базы спецдепартамента и попытаться узнать что с ним сделали, в чем была суть того эксперимента… Но это пока оказалось ему не по зубам. К системам Алана Рэя он даже не пытался приближаться. Узнав что такое Альфа… Ну уж нет. Стоит только ткнуть этот сверхразум в бок, как он в тебя вцепиться и уже не отпустит. Лучше оставаться в тени.

А еще было… какое-то пронзительное, обостренное чувство реальности. Это немного напоминало малые дозы ЛСД, или чего-то в этом роде. Окружающее воспринималось более ярко, выпукло как-то. Иногда это было даже тяжело – сенсорная перегрузка и все такое. Потом он привык. Быстро привык.

Он болтался, переезжая из города в город. Научился обманывать камеры наблюдения. Наверняка не все и не всегда. Наверняка его физиономия где-то все-таки засветилась. Но, поскольку его перемещения были совершенно бессистемны, вряд ли они там смогли бы его выследить и предсказать следующий шаг. Например, угадать куда он направляется. Да он и сам этого не знал.

Блестящей была бы мысль о пластической операции. Такое провернуть можно… Ну да, если найдется в мире такая анестезия и хирургический инструмент, способный проколоть или разрезать его кожу.

В общем, пока капюшон, щетина, время от времени перевоплощающаяся в бороду различного формата и обратно в щетину, время от времени медицинская маска, иногда – очки с тонированными стеклами – этот нехитрый набор, плюс приобретенный навык отключать некоторые камеры со смартфона, помогали ему в путешествии к чертям собачьим.

И все-таки, за всем за этим, если не задумываться о нынешнем его образе жизни (который, честно сказать, не так чтобы сильно отличался от прошлого, еще до того как он стал калекой), он не ощущал себя неким сверх- за- супер-человеком. В обычное время – совсем нет. То есть, когда он не проглатывал книги, не впитывал информацию, не проводил эксперименты с новыми физическими возможностями – сперва робкие, вроде все того же разрыва наручников и попытки резануть по ладони ножом, а потом более дерзкие, на грани наглости.

Но в остальное время, он ничего такого не чувствовал. Не ощущал себя супер сильным, не проламывал стены неосторожным движением, не швырял автомобили (вроде тех клоунов, которые периодически то падали сверху, то вылезали откуда-то сбоку), супер быстрым (хотя, один раз ему пришлось догонять товарный поезд, и тогда ему показалось, что он развил какую-то очень нехорошую скорость). И уж точно не чувствовал он себя супер умным. Или как-то глобально умнее. Во-первых, потому что «умнее» – термин сравнительный. А сравнивать ему и раньше было не с кем – он мыслил скорее не лучше, а вообще иначе, нежели большинство соплеменников. Во вторых, подобное самокопание с неизбежным выводом о собственном уме (ну а как же иначе?), как правило, выдают как раз конченного идиота. В конце концов, все мы идиоты на фоне двух Стивов – Хокинга²⁶ и Джобса… А теперь еще и одного Алана.

А главное, посреди всего этого, Макс никак не мог решить как ему поступить дальше. Собственно, для него не было проблемой прожить так вот, в бегах, весь остаток жизни. К чему-то подобному он был готов давным-давно. Хотя, тогда он более склонялся к мысли прятаться у всех на виду. Но… Легко прятаться, когда тебя никто не ищет. А вот когда в борозду твоих следов вонзается нос спецдепартамента… Да и вообще, ему хотелось бы чем-то заняться, что-то сделать. Выживать? Это прекрасно. Но как-то маловато.

Все изменилось, когда он понял, что изменились правила игры. А произошло это на той площади, и открыло в нем еще одну странную способность.

Площадь была как площадь – большая, просторная, даже, наверное, красивая. С фонтаном, толпой гуляющих граждан, редкими деревьями и частыми маленькими магазинчиками по периметру. И с громадным офисном зданием на противоположной стороне.

Макс вышел на площадь – черт побери, он просто шел своей дорогой, – а потом вдруг резко остановился, и вернулся за угол здания, откуда только что вышел.

Почему? Что случилось? Сложно было внятно ответить на этот вопрос – ему вдруг этого нестерпимо захотелось. Зуд, беспокойство, острое психологическое желание почесать место, которого нет… или убраться подальше.

Он стоял, привалившись спиной к стене, и пытался понять что почувствовал, попутно озираясь по сторонам. Ну что тут поделаешь – не умел он не смотреть по сторонам. Вот не умел.

Какой-то подозрительный автомобиль припаркован на той стороне улицы. И вот этот фургон чуть дальше – что он тут делает? Это фургон доставки, понятно, но… Что он тут доставляет? Припарковался у парапета над магистралью. Он что, посылки с моста сбрасывает?

Паранойя? Почему нет? Но, с другой стороны… Как учил гражданин Пинкертон «Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят». Что такое интуиция, в конце концов? Это информация, которую мозг обработал на подсознательном уровне. Сознание не проследило логическую цепочку, а потому недоумевает – что, собственно, происходит? А в его нынешнем состоянии… Он что-то увидел? Наверняка. Но что? И он заставил себя вспоминать.

Дело в том, что человеческий мозг обладает интересным свойством – он ничего не забывает. Проблема не в памяти, а в нашей способности извлекать из нее искомое. Этот нехитрый постулат он открыл для себя во времена личной античности, так сказать. И вот теперь, кажется, мог дать своей памяти шенкелей, и, даже не закрывая глаза, прокрутить в воображении картинку, которую наблюдал минуту назад.

Что же там было? Внимательно. Люди на площади… Он рассмотрел каждого из них в отдельности (ну, тех, кого смог тогда увидеть) и не счел ни опасными, ни примечательными. Машины? Их он заметил позже. Какие-то нестыковки, несуразности?..

В своем воображении Макс поднял взгляд и посмотрел на офисное здание. Могучий куб из стекла и бетона. И где-то посредине увидел открытое окно.

Ну и что? То есть, да, погода прохладная, да и не принято в таких вот местах открывать окна – везде стоят кондиционеры, если кому припекло. Но все-таки – ну и что? Глупость какая-то…

Проверять было глупо, хотя выглядеть глупо он не боялся. Не проверять… Как говорил один великий из прошлого – лучше делать и разочаровываться, чем не делать и все равно разочаровываться.