– Аномалия, воскрешающая мертвецов, – пояснил полковник. – В Зоне их полным полно, вреда от них никакого, и не проявляют они себя никак. Пока в них труп не попадет. Человека ли, собаки ли, кабана. Из человека получается зомби, а из мутанта – мутант в квадрате. Такого убить можно, только если мозг напрочь из гранатомета разнести, чтоб даже кусочка в черепе не осталось. Или голову отрезать. Многие раненые мутанты «роженицу» чуют и ползут в нее подыхать. Вот такие дела. Стало быть, аномалия к Петровичу в гости приползла, а ты в ней четырех зомби уделал. Причем мозгов в то время у них было побольше, чем у тебя.

– А откуда…

– Откуда я про мозги в курсе? Сам такой был. И до сих пор не знаю, что со мной случилось до того, как в Зону попал. И знать не хочу. Поначалу жутко хотелось раскопать что да как. Сейчас же до фонаря. Когда есть цель в жизни, прошлое не имеет значения. Тем более, если ты о нем ничего не знаешь. Поэтому очень рекомендую тебе поскорее обзавестись хорошей целью. Например, в составе «Борга» полностью взять Зону под контроль, очистив ее от мутантов и всякого сброда. Ты не хочешь поучаствовать в создании нового государства? «Боргу» не помешал бы такой снайпер, как ты.

Я покачал головой.

– У меня есть цель, – сказал я.

Полковник нехорошо прищурился.

– И какая же, позволь узнать? Уж не упомянутое ли мной стремление раскопать свое старое дерьмо?

Я покачал головой.

– Нет. Мне надо узнать, кто такие «ангелы».

Петренко внимательно посмотрел на меня, потом криво ухмыльнулся.

– Группировка. Которую мы вырезали подчистую с год назад. Религиозные фанатики. Считали себя воинами апокалипсиса, а Зону – его началом. В последнем они, возможно, были правы, но у нас свои взгляды на проблему. В общем, та же нечисть, что и остальные. Еще вопросы будут?

Вопросы были. Два. На первый полковник уже частично мне ответил, остальное я раскопаю сам. Что ж, может, со вторым поможет.

– Мне нужно найти Директора.

На мгновение мне показалось, что кто-то невидимый долбанул прикладом «гауссовки» по макушке полковника. Он поперхнулся сигаретным дымом и уставился на меня, словно я ни с того ни с сего превратился в псионика.

Дьявол!

Кто такой псионик, я тоже не знал, и наличие в моей голове непонятных для меня слов и выражений начинало серьезно раздражать. Впрочем, кто такой дьявол, я тоже не знал, но слово пришлось очень кстати.

Тем временем полковник очень аккуратно ввинтил в гору окурков очередной «бычок» и медленно положил руки на стол рядом с пистолетом.

– А зачем тебе Директор? – вкрадчиво спросил он.

– Нужен, – сказал я. – Последняя воля умирающего.

Полковник подобрался. Сейчас он был похож на готовую к прыжку черную собаку.

– Странник тебе что-то дал для Директора? – быстро спросил он.

Я отрицательно качнул головой. Для Директора Странник мне ничего не давал, да и мудрено ему это было сделать с искалеченными руками. Он лишь сказал слова, а потом я вскрыл его ботинок.

– Тогда зачем тебе Директор?

– Воля умирающего, – повторил я.

– Та-ак, – протянул Павленко. – Значит, воля умирающего, говоришь?

В третий раз я повторять не стал. Сколько можно?

Полковнику повторения и не требовалось. Ему требовалась новая сигарета. Он достал портсигар, раскрыл его и некоторое время скреб волосатыми пальцами по гладкому серебру, при этом уставившись почему-то на череп мутанта. Со своего места мне было видно, что портсигар пуст. Странно. Интересно, долго он еще будет точить ногти?

Оказалось, недолго. Павленко оторвался от черепа, раздраженно захлопнул портсигар, швырнул его на стол и нажал на красную кнопку, вделанную в стену рядом со столом. В коридоре тренькнул звонок и буквально в ту же секунду в кабинете возникли двое – Копия и один из коридорных «мутантов».

«Небось, сейчас их за сигаретами пошлет», – подумал я.

И ошибся.

– Увести, – произнес полковник. – И расстрелять.

Я не сразу понял, что сказанное относилось ко мне. И поэтому даже не успел шевельнуться, когда жесткие клешни схватили меня за руки и заломили их за спину, а запястья захлестнула петля.

Потом меня сдернули со стула и подняли на ноги. Вокруг запястьев обвилось еще несколько витков холодного полимерного шнура, больно врезавшегося в кожу.

«При такой вязке через час кисти лучше будет отрезать», – промелькнуло в голове. Интересные, однако, сведения имеются в моей голове. Только буду ли я сам жив через час?

– Проведете по-тихому черным ходом за пищеблок, там разденете, рассчитаете и закопаете в контейнере с отходами. Потом подгоните погрузчик, вывезете контейнер обычным путем и типа случайно утопите в болоте. Одежду сложите в мешок и сдадите в лабораторию на исследование. Вопросы?

– Контейнер позавчера вывозили, он еще на две трети пустой, – по-хозяйски озаботился «мутант». – На посту вопросы могут возникнуть.

– Я распоряжусь, чтоб не возникли, – сказал полковник. – Выполняйте.

И ткнул кнопку селектора.

– Есть выполнять! – рявкнули «борговцы». Но полковник их уже не слушал.

– Дежурный, – прорычал он в тушку селектора, отчего та завибрировала металлическими кишочками, – пришли кого-нибудь пепельницу очистить! Твою мать, пока не напомнишь, никто и не почешется!

* * *

– Он что, сам окурки выбросить не может?

Меня вели по подземному ходу.

База «борговцев» была продумана до мелочей. Прямо в кабинете полковника Павленко имелась винтовая лестница, искусно скрытая в поворотной стене. По этой лестнице меня спустили вниз, поддерживая за воротник куртки, и теперь вели вдоль сырого тоннеля, подсвечиваемого тусклыми лампочками, висящими на проводах под потолком.

Я прекрасно осознавал, куда меня ведут и зачем. Непонятно было – за что? В моей и без того полупустой голове накопилось слишком много вопросов, и почему-то сейчас помимо моей воли озвучился наиболее дурацкий.

– Он может, – сказал Копия. – Только лишний раз сервомоторы сажать не хочет.

– Какие моторы?

Еще один дурацкий вопрос. Какая разница, какие моторы, когда тебя на расстрел ведут? Но Копия ответил:

– У полковника ног нет. Вместо них протезы, сконструированные на базе экзоскелета.

– Ясно, – сказал я.

– А мне не очень, – проворчал Копия. – И за что он тебя приговорил?

– Какая разница за что?

Из дырок в маске нехорошо зыркнули белесые глаза «мутанта».

– Ног нет, зато голова есть, потому он и полковник. Будь моя воля, я бы вообще всех этих сталкеров…

– Пока воля не твоя, лейтенант, – отрезал Копия. – Поэтому заткни хайло и выполняй приказ!

«Мутант» еле слышно скрипнул зубами, но заткнулся. Дисциплина у них в «Борге», надо признать, была на уровне.

За что меня приговорил Павленко, было и мне непонятно, поэтому я промолчал. Да и не до разговоров было. Повинуясь толчку стволом в лопатку, я повернул в одно из ответвлений подземного хода, и уперся в очередную винтовую лестницу. Подъем осуществили по той же схеме, что и спуск, правда здесь наверху был люк. Впереди шел Копия, он люк и открыл, предварительно введя код на панели, привинченной к стене ржавыми болтами. Подняться по лестнице мне «помогал» «мутант», больно пихая стволом автомата в позвоночник.

Наконец восхождение закончилось. Мы поднялись наверх, и сразу же меня накрыло вонью гнилой капусты, тухлого мяса и лежалых объедков.

Это была обычная помойка с заляпанным присохшей кашей ржавым мусорным контейнером, стоящим у длинной грязной стены столовой с черной железной трубой, торчащей из крыши. Рядом с контейнером притулился переоборудованный под погрузчик старый ГАЗ-66, готовый принять на свою железную спину вонючий гроб с моим телом. А еще я увидел угол забора, собранного из бетонных панелей, на одной из которых имелось небрежно замытое бурое пятно.

– Ну что, парень, становись где больше нравится, – сказал Копия, досылая патрон в патронник своего «Винтореза». – Не по душе мне все это, но приказы начальства не обсуждаются. Не обессудь уж, у каждого из нас своя судьба. И упокой тебя Зона. Только сначала нож мне подари.

– Ты о чем, капитан? – спросил «мутант», тоже беря на изготовку свой «калаш». – Какой нож?

– Тот самый. Мне майор Хруст перед смертью на наладонник скинул. Этому снайперу Странник, умирая, «Бритву» подарил.

– Да ну? – подивился «мутант». – Ту самую?

– Точно, – кивнул Копия. – Легендарный нож. Ничем не затупишь, даже кость ктулху перерубает.

Теперь я понял, почему Копия не настоял на детальном обыске при входе в штаб. Знал заранее, чем все закончится? Или предполагал?

Я понял того парня, который не захотел умирать возле мусорного контейнера. И, подойдя к бетонному забору, встал у стены, прикрыв спиной бурое пятно.

– Стреляй давай, – сказал я. – С трупа снимешь.

– Э нет, – покачал головой Копия. – К легендам Зоны мы имеем уважение. «Бритву» можно продать. Или подарить. Или в крайнем случае снять со случайно найденного тела, убитого не тобой. Тогда от нее новому хозяину будет одно сплошное уважение и подспорье. А вот отнять никак нельзя. Потому как «Бритва» отомстит. Подари, Снайпер, чего тебе стоит? Клянусь, шлепну так, что ничего не почувствуешь.

Я усмехнулся.

– Со связанными руками?

– А ты осторожно пальцами под рукав залезь и «Бритву» вытащи, – посоветовал Копия. – Для такого ножа шнур – что нитка.

Такая мысль приходила мне в голову, когда мы шли по коридору, но то ли случайно, то ли нарочно ствол «Винтореза» Копии пару раз ткнулся мне в ладони, словно давая понять, что дергаться не стоит. Теперь было понятно, что не случайно.

Руки мне Копия связал тоже с умыслом. Именно так, чтобы я мог достать нож и перерезать путы. Что ж, если есть возможность пожить еще пару минут, почему бы ее не использовать?

– А поближе подойти боишься? Как подарок-то забирать будешь?

Два ствола, готовые выплюнуть кусочки нагретого свинца, смотрели мне в грудь. Два пальца лежали на спусковых крючках. Две пары внимательных глаз смотрели за каждым моим движением, не реагируя на мою вялую попытку вывести их хозяев из равновесия. Шансов не было.

Обрезки шнура упали на землю.

– Теперь не торопясь поверни нож лезвием к себе и кидай подарок сюда, – сказал Копия, выделив голосом слово «подарок».

«Что ж, подарок так подарок, – подумал я, медленно отводя руку назад. – Только затем ли дарил мне его Странник, чтобы я через день дарил его кому-то другому?»

Мысль была такой же медленной и плавной, как и мое движение. Как дыхание, которое замедлилось у меня в груди. Как биение почти остановившегося сердца. Как почти синхронное опускание век, смачивающих слезной пленкой глазные яблоки «боргов», и одновременно на долю секунды прикрывающей их зрачки.

На очень долгую долю секунды…

Вполне достаточную для того, чтобы сместиться в сторону от пятна на заборе и бросить нож рукоятью вперед в точку, расположенную как раз между глазных яблок «мутанта». И метнуться следом за ним подобно ленте, привязанной к гайке, которая летит, пущенная рукой сталкера, в ворох молний, потрескивающий над серой лентой разбитой асфальтовой дороги.

Такой вот странный образ возник у меня перед глазами. А потом пошла смена кадров. «Мутант», заваливающийся на спину. Моя рука, подхватывающая падающий нож. Поворачивающийся в мою сторону ствол «Винтореза». И блеск клинка, рассекающего напополам мечту любого сталкера Зоны.

И взгляд Копии. Сначала на меня, а после – на две половинки своего снайперского комплекса, которые он все еще продолжал сжимать в руках, словно от этого части «Винтореза» могли срастись.

– Ох, ёпт… Ну ни хрена себе!!!

Из остатков снайперского комплекса на землю высыпались три маленьких кусочка металла.

А потом я увидел глаза Копии. И мне понравилось то, что я в них увидел.

Капитану «Борга» было все равно, двинется ли моя рука в обратном направлении, вскрывая ему брюшную стенку, или останется там, где находится сейчас. Копия откровенно любовался идеальным разрезом, располовинившим его оружие.

– А я думал, что это сказки про самурайский меч, которым япошка во время Второй мировой пулеметный ствол разрубил, – сказал Копия.

Я подобрал с земли укороченный АКС «мутанта» и вложил «Бритву» обратно в ножны. Из фразы Копии я понял только что-то про пулемет, остальное мне было пока недоступно.

– Разгрузку на землю, – сказал я, направляя автомат в живот капитана. – И не дергаться.

Копия улыбнулся, но перечить не стал. Разгрузка шлепнулась на землю, словно набитая икрой жирная жаба.

Продолжая держать Копию на прицеле, я подошел к лежавшему в отключке «мутанту», и с неожиданной для себя сноровкой обыскал его разгрузку, разжившись парой гранат, четырьмя снаряженными магазинами к автомату, стандартной армейской аптечкой, набором для выживания, наладонником и десятком высококалорийных белково- углеводных батончиков импортного производства.

– Ишь ты, запасливый хомяк, – хмыкнул Копия.

Похоже, ситуация здорово его веселила. Или нервировала. Или и то и другое вместе.

– Хотя ясно дело, что обычной армейской пайкой такую тушу не прокормишь. Очнется – надо будет поинтересоваться, на что и у кого он всё это выменял. Или прикупил, – добавил капитан, увидев, как я достаю из кармана «мутанта» пачку цветной резаной бумаги с изображениями знакомой мне головы.

Сухая бумага могла подойти для растопки костра, поэтому ее я тоже сунул в карман своей куртки, где уже имелась стопка аналогичных бумажек. Потом соразмерил плечи «мутанта» со своими, и с сожалением отказался от мысли переодеться в его костюм – с такой маскировкой мой план имел бы гораздо больше шансов на успех.

– И как ты собрался отсюда сваливать, дружок? – участливо спросил Копия, забрасывая обрезки «Винтореза» в мусорный контейнер. – Через пять минут полковник обеспокоится отсутствием связи и придет тебе закономерный конец, упокой тебя Зона.

– А не боишься, что она быстрее тебя упокоит?

Прогресс был налицо – произносить слова становилось все легче и легче. Как и думать, кстати. Вот план созрел, например, как покинуть не в меру гостеприимную базу группировки «Борг». Дьявол его знает, удастся не удастся, но что-то делать всяко лучше, чем стоять у бетонной стенки, готовясь обновить плохо замытое пятно.

– Так все там будем рано или поздно, – пожал квадратными плечами Копия. – И какая разница, чуть раньше или чуть позже?

– Есть разница, – сказал я. – Мне к Директору надо.

Копия прищурился.

– К Директору? Тебе? А за каким хреном?

– Воля умирающего.

– Понятно.

Копия почесал небритый подбородок.

– Из-за этого тебя Павленко в расход списал?

Всё сходилось. Ведь именно после моих слов о Директоре на физиономии полковника появился тот же зловещий прищур, похожий на две амбразуры дота, что сейчас был на лице капитана. И приказ о моем расстреле прозвучал сразу после них же.

Я кивнул.

– Что ж, может, он и прав по-своему, – задумчиво протянул Копия. – Центр Зоны лучше не тревожить. Только по-моему все равно это неправильно, чтобы трёхнутого Зоной человека не разобравшись в расход пускать. Может, это у него просто глюк такой. Но глюк не глюк, а уважаю, – подвел итог своим раздумьям капитан. – За то, что цель у тебя есть. Конкретная. И настоящая. Чего нет у большинства здесь.

Он неопределенно кивнул в сторону стены пищеблока.

– Потому, думаю, что свезло тебе сегодня, парень, во второй раз. А на будущее запомни – «борговца» автоматом не напугать, и на мякине не провести. Ты не иначе решил, что сейчас меня за руль посадишь, а сам под «торпедой» с автоматом скукожишься и этакой комбинацией мы через пост проедем?

Я удивился – Копия определенно умел читать мысли.

– В чем-то ты прав, а в чем-то – не очень. Например не учел ты, что на посту дежурный обязан в кабину заглядывать. Именно для предотвращения таких комбинаций. Потому придется тебе мне довериться. Вывезу я тебя в Зону, а там уж молись тому, кого помнишь. Или сам себе бога придумай – в Зоне порой придуманные сущности во плоти проявляются.

Наверно, на моем лице отразились сомнения, потому что Копия презрительно фыркнул.

– Не веришь? Слова «борговца» для тебя недостаточно?

Мне было недостаточно, но особо выбирать не приходилось. Тем более, что капитан достал из кармана свой наладонник, поднес его ко рту и буркнул в микрофон: «Задание выполнено, товарищ полковник».

– Если что, я гранаты взорву, – пообещал я, подбирая с земли разгрузку капитана и надевая ее на себя.

– Взорви, – разрешил Копия. – Но сначала давай-ка, помоги друга-товарища в контейнер закинуть. А то очнется, разорется раньше времени и всю мазу тебе испортит.

Я не успел оглянуться, как «друг-товарищ» был спеленут словно младенец таким же шнуром, каким был только что связан я, а во рту у него оказался специальный кляп, фиксируемый на затылке ремешком на «липучке».

Несколько удивленный таким поворотом событий, я, ухватив «мутанта» за ноги, помог капитану закинуть неподвижное тело в контейнер.

– Хорошо ты его приложил, – сказал Копия. – А теперь давай следом за ним полезай. И чтоб не звука. Начнет дергаться – разрешаю добавить. Только не убивай, а то потом «Борг» год за нами по всей Зоне гоняться будет, про артефакты позабывши…

От концентрированной вони, помноженной на тряску, я слегка прибалдел, но за чеку верхней гранаты на разгрузке капитана держался крепко, сконцентрировав на ней все внимание и твердо решив в случае чего одним движением руки разом решить все проблемы. Пожилой ГАЗон, пересчитав внутри базы «Борга» все выбоины и трещины разбитого асфальтового покрытия, остановился. Не иначе как на посту.

Минута… Вторая…

Я уже начал задыхаться. Когда мусоровоз еще ехал, струйка воздуха худо-бедно просачивалась под неплотно пригнанную крышку контейнера. Сейчас же и этого не было. Появилась мысль. что если еще минут пять машина не тронется с места, то проще будет взять автомат «мутанта» и застрелиться, благо он укороченный и для такого дела весьма удобный. Потому как смерть от помоечных ароматов – это совсем уже не дело для мужика, пусть даже с полупустыми мозгами.

Однако, машина тронулась и набрала скорость. Тряска усилилась. Выждав минут десять, я мощно пнул крышку снизу вверх – будь что будет – и вынырнул из контейнера как карась, случайно попавший в кучу дерьма.

Однако, пока что стреляться или рвать гранатную чеку надобности не было. ГАЗон несся по Зоне.

А следом за ним бежала стая громадных кабанов с налитыми кровью глазами.

Непонятно, кем представилась им грохочущая куча старого железа – то ли чудовищем, покусившимся на их территорию, то ли передвижной поросячьей кухней, испускающей шлейф запахов, столь сладких для любой, пусть даже мутировавшей свиньи. Однако намерения тварей с вылезающими из пастей клыками длиною в мою ладонь были весьма очевидными. Также не оставляло сомнений, что в случае успешной погони меня, насквозь пропахшего отходами, ждет участь этих самых отходов.

Не в моих правилах стрелять в животину, которая просто бежит мимо по своим делам, не покушаясь на мясо, обросшее вокруг моих костей. Однако если это мясо вызывает в ней устойчивый гастрономический интерес, то извините, звери, но вы не оставляете мне выбора.

Первая граната легла немного позади стаи, наподдав задних кабанов взрывной волной и слегка хлестанув осколками по их филейным частям. Немедленно раздался истошный визг задних, и следом недовольный рев тех, кто несся в середине – кое-кому досталось клыками собратьев под хвост. Несколько кабанов, не разобравшись в чем дело, сцепились друг с другом, но ситуацию в мою пользу это не решило. Что такое стая в две сотни голов, от которой откололся десяток? Одним словом, перелёт. Получается, гранаты кидаю я не так хорошо, как стреляю. Или же практики давно не было.