Ударенный по колоколам начальник патруля сделал незаметный шаг в сторону, за широкую спину какого-то простолюдина, и оттуда закричал, несолидно дав «петуха» на самой высокой ноте:

– Вот он! Хватайте его!

– Ага, щас, – задумчиво произнес кто-то рядом, опуская прихваченные в сарае вилы. – Тебе надо, ты и хватай. А меня молодая жена дома ждет, и со стрелой в брюхе я ей на хрен не сдался.

– Во-во, – подхватил еще один голос. – Пойду-ка и я отсюда от греха подальше.

– Но это же Проклятый! – пискнул какой-то пацан из середины толпы, непонятно как затесавшийся среди взрослых. – Его нужно убить!

– Вот именно, – подхватил начальник патруля. – Устами младенца говорит истина!

– Устами младенца говорит младенец, – заметил мужик с вилами. – А истина у каждого своя. Если этот спиногрыз мечтает получить стрелу в глаз, пусть идет первым, я его даже отговаривать не стану.

– Именем закона, – прошипел начальник патруля. – Если вы уйдете, завтра всем на главной площади всыплют по двадцать плетей! Я и мои помощники вас запомнили!

Сплетенные из тонких ремешков плети для публичных наказаний были штукой весьма неприятной – после двадцати ударов человек обычно неделю лежал пластом, а если со здоровьем не очень, бывало, и вовсе помирал. Толпа погудела, поколыхалась, но осталась стоять на месте, осознавая сложность ситуации. Арбалетов и луков нет, ночному патрулю они не положены, простолюдинам – тем более. У четверых патрульных только тесаки да две неуклюжие алебарды, у народа – прихваченные из дому ножи, топоры да вилы. Конечно, если всей толпой навалиться, висельнику хана, но кто ж в здравом уме на стрелу кинется голой грудью? Дураков нет. И умных, кстати, тоже – тех, кто б подсказал, что в таком случае делать.

– Может, за стражей сбегать? – предложил кто-то.

– Ага, сбегай, – отозвался муж молодой жены. – Пока до казарм добежишь, пока разбудишь, пока они доспехи натянут да сюда доберутся, мы все от холодрыги околеем.

К слову сказать, ночь выдалась прохладной. Лето заканчивалось, и после захода солнца с севера уже неслабо тянуло холодом.

И тут случилось неожиданное. Выйдя из-за чужой спины, вперед шагнул начальник патруля, пряча в усы ехидную улыбку.

– Ладно, парень, твоя взяла, – произнес он, изо всех сил стараясь придать писклявому голосу былую солидность. – Никто тебя не тронет, только уходи из города куда хочешь. Считай, что мы тебя не видели.

От такого поворота Лис слегка растерялся. Готовился к смертному бою, а тут – на́ тебе!

– И как я отсюда выйду? – поинтересовался он. – Как только я подойду к воротам, тут меня стража и схватит.

– На неприступных южных воротах по ночам стоят только две смены наблюдателей, – произнес начальник патруля. – И командует ими мой брат, который пропустит тебя.

И, видя, как колеблется Лис, добавил:

– Или тебе недостаточно моего слова, которое слышали все эти люди?

Лис обвел глазами толпу. Слова усатого ему было недостаточно, но и выбора особого не было. А так хоть какой-то шанс.

– Ладно, я уйду, – сказал он, опуская лук, но не снимая стрелы с тетивы. – Куда идти?

– Туда, по южной дороге, – кивнул головой усатый. – Только ты уж не обессудь, парень, мы тебя проводим. Нам нужно убедиться, что Проклятый покинул наш город. Ведь так?

– Ну да, – с неохотой и вразнобой подтвердила толпа, осознавшая, что и награды не будет, и померзнуть еще придется. – Нужно, как же без этого.

– По южной дороге? – негромко переспросил молодой муж. – Так там же…

И тут же получил тычок в ребра рукоятью палаша.

– Заткнись, скотина, – прошипел ему на ухо начальник патруля. – Иначе больше никогда не увидишь не только жены, но и рассвета.

* * *

Старик смотрел на него круглыми, как у совы, глазами, от ужаса позабыв про надрывный кашель. Снайпер разорвал зубами индивидуальный перевязочный пакет, развернул, сунул под камуфляж и прижал локтем к ране, чтоб не вывалился. После этого пришелец из иномирья подошел к Итану и, слегка поморщившись от боли в боку, присел перед ним на корточки.

– Не бойся, – сказал Снайпер. – Просто я русский, а русского не так-то просто убить.

– Т… ты… – заикаясь, проговорил Тестомес. – Т… ты правда не упырь?

– Нет, – покачал головой пришелец из иномирья. – Я самый обычный человек, который умеет только убивать и писать книги о том, как он это делает. А вот кто ты такой на самом деле?

Старик молчал.

– Говори, – довольно холодно произнес Снайпер, доставая из чехла устрашающего вида нож с надписью «Сталкер» на клинке. – Думаю, не случайно мне пришлось завалить столько людей как на входе в твои ворота, так и на выходе. Говори, старик, иначе мне придется в свою новую книгу добавить малоприятный эпизод про очень долгое убийство одного старого пройдохи.

Конечно, на самом деле убивать старика он не собирался – по крайней мере, до тех пор, пока тот не попробует убить его. Но Тестомесу знать об этом было не обязательно.

Все еще не придя в себя от картины непостижимого воскрешения спутника, убитого в упор из арбалета, старик «поплыл» прямо на месте.

– Хорошо, Снар, я расскажу все, – торопливо сказал Итан, косясь на устрашающего вида нож в руке своего спутника. – Только, может, уйдем отсюда. Тут столько трупов…

– Здесь говори, – жестко сказал Снайпер. Пока допрашиваемый «плывет», ковать железо надо горячим.

– Будь по-твоему, – постукивая зубами, согласился Тестомес. – Но тогда надо начать с тюрьмы… Меня… На самом деле я принадлежу к Низшим, тем, кто использует тайную магию Неупокоенных и кое-какие секретные знания прошлого, оставшиеся от людей, сгинувших в древней Войне огненных стрел. Глубоко под землей остались тайные дворцы, в которых… ты, наверно, не поймешь…

– Еще как пойму. Противорадиационные бункеры. Продолжай.

– Странное слово… У жителей этого мира они назывались Дворцами Жизни, в которых можно было укрыться от Невидимой смерти. После того как отгремела Война огненных стрел, выжившие дождались, пока Невидимая смерть отпустит землю из своих объятий, и покинули подземные дворцы. Они вновь создали этот мир, в котором запретили создание сложных машин и избыточные знания… ну, ты слышал Старую Легенду. Но в Легенде нет ни слова о том, что далеко не все люди вышли на поверхность. Остались огромные Дворцы Жизни, в которых выжившие продолжали существовать по старым законам. Правда, Сенситы до сих пор ищут эти Дворцы и находят…

– Даже знаю как, – кивнул Снайпер. – Какой бы ни была автономной и навороченной система жизнеобеспечения, людям все равно нужно выходить наверх. Хотя бы для того, чтобы пополнить запасы сырья для производства запчастей.

– Ты говоришь мудреные слова, Снар, – покачал головой Тестомес. – Но смысл я уловил. Да, им приходится выходить, когда у них кончается металл для ремонта их машин. И тогда наверху их часто поджидают отряды Чистильщиков Веры.

– Дай я попробую догадаться, – сказал Снайпер. – Ты провалился сюда из своего мира и встретил поисковый отряд Низших. Кстати, теперь я понимаю, почему их называют именно так.

– Да, я встретил их. Они поверили мне и провели в свой тайный подземный город. Ты не поверишь, Снар, это настоящее чудо…

– Поверю, – слегка поморщился пришелец из иномирья. – И даже знаю, что было дальше. Ты стал их разведчиком, так как старики не привлекают особого внимания. К тому же наверняка твоя кожа была менее бледной, чем у тех, кто всю жизнь провел под землей. Плюс твои магические способности. Идеальный шпион, одним словом.

– Был до недавнего времени, – кисло усмехнулся Тестомес. – Ровно до тех пор, пока меня не вычислили Чистильщики Стоунхенда и не упекли в тюрьму. Меня пытали неделю, но я так и не сказал им, где находится подземный Дворец Жизни. Я надеялся умереть, не предав тех, кто помогал мне все эти годы. Но Чистильщики привели человека, которого они звали мессиром. Этот тип, глаза которого пылали ледяным пламенем, мгновенно узнал во мне мага воздуха и рассказал моим палачам, что надо делать.

– Вздернуть тебя на виселице? Действительно, очень оригинальная идея, – хмыкнул Снайпер.

– Ты не понимаешь, – нахмурился Тестомес. – Сразу видно, что в твоем мире не действуют законы магии. Многих секретов не знаем и мы, но один из них мессир раскрыл Чистильщикам. Если маг воздуха умирает от того, что к его легким перестает поступать воздух, и при этом он сам свободно болтается на ветру, его осознание легко может захватить другой маг. Например, мастеру воды достаточно создать водяной шар, заключить в него осознание казненного и спокойно допросить пленную душу, совершив несложный ритуал. Лишенное человеческого разума осознание все выложит подчистую своему новому господину. И пытать никого не надо, и время тратить ни к чему.

– Теперь понятно, почему у вас была такая охрана и с какой радости в толпу рыцарей затесался тот мастер по метанию водяных шариков, – задумчиво произнес Снайпер. – Стало быть, после того, как ты неожиданным образом сделал ноги с места казни, городские власти подняли на уши всех, кого можно и кого нельзя. Также они заблокировали входы и выходы из Ворот Ветра, через которые ваш брат маг имеет привычку не особо напрягаясь шастать на дальние расстояния. Подозреваю, что группировка кожаных разбойников в свободное от работы время вовсю вкалывает на местное правительство. Подвернувшийся заказ им был как нельзя кстати – они еще до этого раскурочили ворота и отлавливали зазевавшихся путешественников, а тут им дали задание сделать то же самое, только вполне законно и за дополнительную плату. Кто ж думал, что у них выйдет такой облом.

– Ты все правильно понял, Снар, – кивнул Тестомес.

– Ладно, твоя версия принимается, – сказал Снайпер, отправляя «Сталкер» обратно в ножны и с усилием разгибая ноги. – Теперь я, пожалуй, обработаю и перевяжу рану по-человечески, а ты пока обыщи этих гавриков. Наверняка в их вещмешках найдется что попить и пожрать, вон у них морды какие откормленные.

– А… ты не боишься, что они вернутся? – опасливо поинтересовался Тестомес.

– Не-а, – криво усмехнулся Снайпер. – Пока они доложат по команде о происшествии, пока руководство обмозгует, сколько народу нужно послать, чтобы нейтрализовать бессмертного зомби, пока сколотит отряд спецназа из самых бесстрашных, – думаю, часа два-три у нас точно есть. Тем более что эти кожаные – не регулярные войска, а обычная организованная преступная группировка, работающая на городские власти. Таким изначально доверия немного, соответственно, реакция на их доклад будет неторопливой.

Приободрившийся Тестомес кивнул и принялся сноровисто обыскивать трупы, а Снайпер стащил с себя грязный, изрядно драный камуфляж, коротко рыкнув, отодрал от тела пропитавшийся кровью бинт и занялся осмотром раны.

Раны бывают разными. Смертельными – с этим все ясно. Очень плохими, когда задеты легкие, печень или кишечник. Если кость или сустав разбиты-раздроблены на осколки, тоже все плохо, особенно в полевых условиях…

Лучше, если пуля, стрела или нож ударили «в мясо» конечностей и при этом крупных вен или артерий не порвали. Такое перетянул жгутом выше ранения – и спокойно разбирайся с проблемой. Дезинфицируйся, зашивайся, перевязывайся, словом, занимайся самообслуживанием, если рядом госпиталя нет с полногрудыми сестричками и очкастым хирургом. При этом, само собой, не забудь про анестезию. Какой бы ты герой ни был, шить себя по живому дело неприятное, можно невзначай и отрубиться от болевого шока.

Про остальное бывалый народ говорит – «царапина». Однако та «царапина», что сейчас осматривал Снайпер, была хоть и не опасной для жизни, но впоследствии могла доставить проблем.

Кожа разлохмачена, будто по ней тупой пилой прошлись, причем несколько раз. Кровь уже не хлещет, но и не остановилась. И, если не предпринять экстренных мер, сочиться будет долго. Да и рана загнить может запросто – бес его знает, где бородач хранил свой боезапас и в каком дерьме вымачивал. Инфицирование раны в полевых условиях без перспективы попасть в госпиталь – это практически на сто процентов верная смерть. Так что, как говорил товарищ Сухов, лучше помучиться.

Снайпер вкатил себе противостолбнячную сыворотку из аптечки с красным штампом «Восстановлено. Клан маркитантов “Савеловские”», после чего достал из кармана мультитул, вынул оттуда маленькие ножницы и закусил губу.

По краям жутковатой с виду рваной раны болтались лоскутки кожи и бледные, обескровленные клочья нежизнеспособных тканей – серьезная помеха перед обработкой такого повреждения. Эту помеху Снайпер принялся аккуратно обстригать ножницами, стараясь, чтобы от боли сознание не покинуло тело и пот, мгновенно выступивший на лбу, не залил глаза.

Стрижка поврежденного мяса заняла пару минут, за которые предки бородатого, наверно, не раз перевернулись в гробах – столько комплиментов наговорил в их адрес раненый стрелок.

Наконец омертвевшие кожа и мясо попадали в траву, на радость вездесущим муравьям. Но это было еще не все.

Расстегнув чехол СВД, Снайпер отсоединил магазин и выщелкнул оттуда два патрона, а из мультитула вынул маленькие плоскогубцы. Расшатав ими пули, стрелок осторожно вынул их из гильз и выбросил в кусты, после чего прилег на травку и аккуратно высыпал порох на рану.

Проделав все это, Снайпер достал из кармана штанов старую армейскую зажигалку, какими в его мире пользуются байкеры и поклонники стиля милитари. По всей боковой поверхности зажигалки шла гравировка: «Если пойду я долиною смертной тени, то не убоюсь я зла. Потому что я и есть самое страшное зло в этой долине».

Стиснув зубы, стрелок щелкнул зажигалкой и поднес огонек к кучке пороха.

Тестомес, оторвавшись от объемистой сумки бородача, с удивлением смотрел на странные действия своего спутника. А когда у того на боку вспыхнул маленький фейерверк, и вовсе глаза вылупил от изумления. Неужто человек без литра веселящего напитка способен выдержать такое?

В воздухе отчетливо завоняло горелым мясом. Старик ожидал, что пришелец из иномирья сейчас заорет благим матом и начнет кататься по траве, но тот лишь побелел, словно снег на вершине Драконьих Клыков, но не издал не звука.

Итан взвалил на плечо тяжелую сумку и подошел к Снайперу. Тот уже сидел на траве и, разорвав второй перевязочный пакет, собирался бинтовать грудную клетку.

– Погоди, – остановил его старик. – В сумке бородатого есть кое-что, чего я не знаю. Посмотри, может, пригодится.

Слегка морщась от боли, Снайпер заглянул в вещмешок своего несостоявшегося убийцы и, слегка присвистнув, вытащил оттуда небольшую камуфлированную сумку.

– Эх, где ж ты раньше был, – сокрушенно покачал головой стрелок, откидывая клапан сумки. – Это набор первой помощи АИ-Н 2 «Спецназ», причем неслабо доукомплектованный хозяином. Вопрос ровно один: откуда тот хозяин появился в этом мире? Жаль, задавать его теперь некому. Знал бы раньше, пожил бы еще бородатый. Недолго конечно, но тем не менее.

Говоря все это, Снайпер не забывал потрошить аптечку главаря лесных бандитов. Результатом его поисков стала упаковка мощного антибиотика «Ципролет» и тюбик с противоожоговым «Пантенолом».

– Живем, – сказал стрелок, закидывая в рот две таблетки антибиотика. – Воды нет?

– Найдется, – сказал Итан, протягивая трофейную флягу. – А насчет того, откуда он, – думаю, попал сюда так же, как и мы с тобой. Освоился, организовал банду из местных и принялся выживать как умел.

– Не исключено, – кивнул Снайпер. – Судя по его снаряге, так оно и было.

Запив таблетки, стрелок тщательно намазал «Пантенолом» обширный ожог на боку, после чего при помощи старика на совесть забинтовал рану.

– Авось не сдохну, – резюмировал он, поднимаясь на ноги. – Теперь, пожалуй, можно и приодеться.

– Ты о чем? – не понял Тестомес.

Снайпер кивнул на трупы:

– Одежонка у нас, как у бомжей, а эти щеголи все в коже, словно братки у меня на родине в девяностые. Неужели оставлять им эдакие шмотки?

– Поверье гласит, что можно забирать у врага еду и оружие, но нельзя его голым отправлять в Обитель мертвых. Он может вернуться назад с полпути и потребовать назад свои вещи.

– Пусть возвращается, встретим, – жестко сказал Снайпер. – Не мы напали на них, а они на нас, так что теперь пусть не обижаются. К тому же не нужно бояться мертвых, живые гораздо опаснее. И еще – запомни, старик: на войне мародер – это тот, кто забирает у мертвого врага лишнее, пытаясь нажиться на трупе. Таких порой стреляют свои же, и правильно делают. Но если ты берешь необходимое, то это лишь вопрос выживания, и никто тебя не осудит. Так что хватит трястись, иди и выбирай себе одежку по размеру. А потом прикинем, куда нам идти, так как о дальнейшем маршруте следования я не имею ни малейшего представления.

– Есть одно место, – сказал Тестомес, покосившись на спутника. – И я тебя туда отведу. Только, боюсь, не дойдешь ты с таким-то ожогом.

– Я – дойду, – сказал Снайпер, вертя в руках трофейный баллончик с надписью «Бензин для заправки зажигалок», найденный в обширной сумке бородатого. – Если же сдохну по пути, хоронить не надо. Просто плесни на труп из этого флакона и подожги. Не люблю я быть под землей, тоскливо там и холодно.

– Договорились, – кивнул старик.

* * *

Неприятная это тема. Идешь ночью по дороге, а за тобой на почтительном расстоянии толпа тащится с вилами да топорами. Кто-то, видать, к Фрогу успел в дом забежать, разузнать, что да как, и рассказать остальным. Уважения к Лису, несомненно, прибавилось, ненависти – тоже. Нетрудно догадаться, что папаша оборотней преподнес историю в ожидаемом свете: пришел лихоимец в дом честных людей, ограбил, оружие украл, детей, пытавшихся остановить беспредельщика, колдовским огнем пожег и превратил не пойми во что…

Лис на удивление хорошо слышал перешептывания за спиной и про себя усмехался. Истина – это то, во что верит большинство, стало быть, его одинокая правда нынче не стоит и ломаного медяка. Ну и ладно. Живым Лис решил не сдаваться ни под каким видом, тем более что лук и меч позволяли умереть красиво, а на остальное было наплевать. Жаль только, что огненной отрыжки больше не было, даже намека на нее не осталось. Сколько Лис ни пыжился, сколько ни пытался извергнуть из себя хоть жалкий язычок пламени, ничего путного не получилось.

Парень даже засомневался слегка – а реально ли это он поджег оборотней? Может, померещилось ему со страху, а на самом деле светильник какой-нибудь опрокинулся с потолка на брата с сестрой? А так хорошо б было на толпу пыхнуть струей пламени, мигом бы разбежались. Но не получается… Ну и кутруб с ними, пусть идут следом, если им так хочется. Вопрос только один: а куда идем-то? Начальник патруля говорил про южные ворота, а вокруг только домишки бедноты, чуть не по окна вросшие в землю.

Квартал богачей давно кончился. Вымощенная булыжниками дорога помаленьку превратилась в сплошную ленту подсохшей грязи, а дома по обе ее стороны – в убогие халупы с крышами, покрытыми гнилой соломой. По таким не побегаешь при всем желании, сразу провалятся под весом бегуна. Лис по наивности думал, что хуже, чем дом трубочиста, в городе строений нет. Оказалось, он сильно ошибался. По сравнению с развалюхами квартала бедноты, по которому сейчас шел Лис, двухэтажная хибара отца Лиссы казалась вполне приличным домом.